Возвращение к Misak-ı Milli: «курдский фактор» в экспансионистских устремлениях президента Турции Эрдогана
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g»>Возвращение к Misak-ı Milli: «курдский фактор» в экспансионистских устремлениях президента Турции Эрдогана7 минут9 прочтений5 ноября
На фоне тайных переговоров турецких лидеров о примирении с курдами публичное обращение президента Реджепа Тайипа Эрдогана к декларации о национальных границах, принятой последним парламентом Османской империи, содержит намёк на возрождение экспансионистских амбиций, пишет Nordic Monitor. Судя по всему, эта концепция предполагает притязания на территории в Сирии, Ираке, Грузии, на Кипре и в Греции.
«Позвольте мне внести ясность: наша основная политика направлена на то, чтобы обеспечить выживание нашего народа и высочайший уровень мира, благополучия и безопасности для 85 миллионов наших граждан. Кто бы ни угрожал нашей родине, мы без колебаний примем меры, независимо от того, кто это. Мы не допустим никакого вмешательства или изменений ни на нашей территории площадью 782 000 квадратных километров, ни в границах Национального обета», – заявил Эрдоган в своей речи 19 октября, обращаясь к главам общин (мухтары).
Эрдоган часто открыто заявляет о своих неоосманских амбициях, сожалея об уступках, на которые пошли лидеры кемалистов, особенно в отношении Лозаннского договора 1923 года, очертившего границы современной Турции. Эрдоган рассматривал возможность вторжения на греческие острова, угрожал Кипру дальнейшими действиями на разделённом острове, значительная часть которого удерживается турецкой армией вот уже более полувека, и направил войска в Сирию и Ливию в помощь протурецким группировкам, подчёркивает роль своей страны в успехах Азербайджана в Карабахе.
«Национальный обет» (Misak-ı Milli) состоит из шести резолюций, принятых на последнем заседании Палаты депутатов в Константинополе 28 января 1920 года и опубликованных 12 февраля того же года. В нём были обозначены предполагаемые границы Османского государства. Вскоре после этого, 16 марта 1920 года, британские войска заняли Стамбул и распустили «османский» парламент. Однако позже Мустафа Кемаль Ататюрк, основатель современной Турции, принял этот пакт в качестве руководящего принципа в ходе начатого им движения за независимость и против иностранной оккупации. По данным Турецкого исторического общества (Türk Tarih Kurumu, TTK), основанного Ататюрком в 1931 году, карта, созданная на основе принципов Национального пакта, включает территории на Кавказе, Сирии, Ираке и Ливане, а также остров Кипр, греческие острова в Эгейском и Средиземном морях и части Западной Фракии в Греции на юго-востоке Европы.
Похоже, что подготовленное заранее высказывание Эрдогана осталось практически незамеченным. Между тем, оно едва ли стало экспромтом, так как зачитывалось турецким лидером по телесуфлёру. Заявление было явно продуманным и призванным подчеркнуть давнюю позицию турецкого правительства.
Эрдоган и его единомышленники полагают, что примирение с курдами, проживающими в Иране, Сирии, Ираке и Турции, может способствовать планам по расширению территорий в соответствии с Misak-ı Milli. Упоминание «Национального обета» отбывающим пожизненное заключение лидером запрещённой Рабочей партии Курдистана (РПК), а с некоторых пор – предполагаемым основным переговорщиком по примирению курдов в Турции Абдулой Оджаланом, ещё больше укрепляет предположение об ирредентистских амбициях этой страны. Ранее Оджалан уже сотрудничал с правительством Эрдогана во время двух неудачных мирных инициатив. В письме, написанном в тюремной камере и публично зачитанном во время празднования Новруза в 2013 году, он заявил, что эра вооружённой борьбы подошла к концу. В предложенном Оджаланом новом политическом видении подчёркивалось мирное и равноправное сосуществование турок и курдов в границах, обозначенных Misak-ı Milli, согласно которому территории, не оккупированные на момент Мудросского перемирия 1918 года, считались частью турецкой родины. Согласно документу, статус провинций Карс и Ардаган (ныне часть Турции) и Батуми (ныне в Грузии), а также Западной Фракии (ныне в Греции) будет определяться на местных референдумах. Кроме того, в документе утверждалось о турецкой принадлежности Мосульского вилайета (ныне в Ираке).
Выступления Оджалана в пользу объединения народов Анатолии и Месопотамии, а также недвусмысленные отсылки к Misak-ı Milli созвучны как позиции поддержавших в начале 1920-х годов движение Мустафы Кемаля курдских предводителей, так и амбициями по возвращению наследникам Блистательной Порты большей роли в регионах, указанных в «Национальном обете». Хотя территориальная аннексия была бы затруднительна, экспансионистская политика Анкары с поправкой на современные условия наиболее заметна в Ираке и Сирии. Воспроизводя стародавнюю тактику «разделяй и властвуй», хозяин Ак-Сарая заключил тесный взаимовыгодный союз с контролирующий Эрбиль семьёй Барзани. В случае успеха переговоров с упоминанием имени Оджалана, изменения могут наступить и на северо-востоке Сирии, часть которого подконтрольна связанным с РПК «Сирийским демократическим силам». Турецкая армия в настоящее время занимает часть территории недалеко от турецкой границы на севере Сирии, которая, при определённых обстоятельствах, может быть объединена с контролируемыми «СДС» районами.
Возобновившиеся дискуссии с упоминанием Misak-ı Milli призваны успокоить турецкую общественность, воспринявшую официальную позицию о том, что требования курдов могут в конечном итоге привести к разделу страны с отделением юго-востока. Схожая риторика в отношении данного документа таких разных людей, как Эрдоган и Оджалан, «может помочь смягчить глубокую психологическую и историческую травму, которую многие турки испытывают из-за потери империи и последующей национальной борьбы за создание государства после Первой мировой войны», – предполагает Nordic Monitor. Иными словами, обкатывается идея о том, что «мир с РПК не приведёт к дальнейшему расколу турецкого государства или созданию независимого Курдистана. Скорее, он откроет путь к объединению Турции и расширению её территорий, даже если физически это будет непросто».
Разумеется, это так, о чём в полной мере свидетельствует резонансное нападение на объект Turkish Aerospace Industries (TAI) в столице Анкаре 23 октября. Возможно, запрещённая в Турции «партия стремится получить больше рычагов влияния на Оджалана на заключительном этапе переговоров. Эта тактика отражает аналогичную схему, наблюдавшуюся на прошлых неудачных переговорах, когда Оджалан тайно общался с командирами РПК в Ираке через своих адвокатов, чтобы продолжить удары по турецким целям, тем самым укрепляя свои позиции на переговорах», намекая далее на возможную внутрипартийную борьбу за лидерство «с точки зрения целесообразности и условий диалога с турецким правительством. Проще говоря, иракские и сирийские лидеры РПК явно боятся остаться на периферии этого процесса».
«Пусть [Оджалан] придёт и выступит на собрании партии DEM [Партия равенства и демократии народов, которая является политическим крылом РПК], чтобы заявить, что терроризм закончился и что организация [РПК] распущена», – такое немыслимое ранее заявление сделал 22 октября лидер националистов и партнёр Эрдогана по правящей коалиции Девлет Бахчели, и это явно непроста. По-видимому, «предметом разногласий на недавних переговорах… является окончательный статус СДС и то, как они будут учитываться в общем урегулировании. Правительство Эрдогана давно называет СДС и их военное крыло, Отряды народной самообороны, террористическими организациями и часто совершает нападения на курдские объекты в Сирии. Более того, американская поддержка СДС постоянно осложняла двусторонние отношения Турции с Соединенными Штатами. Если этот вопрос будет решен, это может обеспечить значительный политический капитал для правительства Эрдогана, что позволит ему использовать этот успех на международном уровне для расширения влияния Турции на определенные территории, обозначенные в Национальном пакте 1920 года», – предполагает оппозиционное турецкое издание.
Решительные шаги по урегулированию «курдского вопроса» приветствовались бы западными партнёрами Анкары, а также соответствовало бы интересам политического выживания «Партии справедливости и развития», проигравшей недавние местные выборы во многом потому, что многие избиратели курдского происхождения отдали голоса оппозиции. Утрата же поддержки со стороны «титульной» нации тем более побуждает обращаться к курдам путём хитроумных комбинаций. Как отмечает исследователь Халиль Каравели, «турецкое государство использует национализм, секуляризм, ислам и либерализм как гибкие идеологические инструменты, а не как цели сами по себе. Исторически эти идеологии применялись в зависимости от потребностей государства, что иллюстрирует уникальный прагматизм Турции при решении внутренних и внешних задач». Данную особенность в полной мере использует действующий глава государства, неподражаемый мастер приготовления политических блюд с различными идеологическими ингредиентами, способный, похоже, «продать» внутренней (да и не только) общественности если не всё, то по крайней мере очень многое.
Александр Григорьев