Аннексия всегда преследовала Канаду
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g» itemProp=»headline»>Аннексия всегда преследовала Канаду8 минут4 прочтенияВчераВчераОглавление
Призраки 1911 года не за горами.
«Сегодня Канада рискует собственной душой». Эта заметка Редьярда Киплинга в монреальской газете стала взрывным событием на выборах 1911 года, которые проходили по знакомому вопросу: должны ли канадцы подчиниться «экономической силе» Соединенных Штатов? Либеральный премьер-министр сэр Уилфрид Лорье рассчитывал, что канадцы будут рады расширенному соглашению о свободной торговле, но Киплинг призвал молодую нацию не связывать себя узами брака с безрассудным народом, который «настолько истощил свои ресурсы», что ему понадобились «девственные поля» в других местах. Его слова решительно укрепили противников Лорье из числа консерваторов, которые утверждали, что он вступил в сговор с американцами с целью аннексии Канады. Вскоре Лорье потерпел сокрушительное поражение.
Хотя призрак тарифов, а не свободной торговли положил начало нынешней заварушке в канадско-американских отношениях, призраки 1911 года уже не за горами. Сначала Дональд Трамп предположил, что канадцы смогут избежать запланированных им высоких тарифов на импорт, усилив охрану своих границ, но вскоре он предложил лучшую альтернативу: Канада должна стать 51-м штатом Америки.
Канадцы превратили шутку в кризис. В декабре Христя Фриланд подала в отставку с поста министра финансов, заявив, что премьер-министр Джастин Трюдо тратит деньги на уловки для победы на выборах, когда ему нужно держать «фискальный порох» сухим для торговой войны с Трампом. А 6 января, в резонансную дату, последовала отставка самого Трюдо.
Тревоге по поводу размышлений Трампа не хватает исторической перспективы. Журналист Эндрю Койн назвал их «совершенно безумными» и почти со слезами на глазах написал о том, что «основная константа канадской истории, что у нас всегда будет стабильный демократический союзник на юге, закончилась». Однако, как показывает судьба Лорье, это просто неверно. Канадцев всегда беспокоила американская угроза автономии и даже суверенитету их страны. До недавнего времени политики этой страны видели в Штатах не дружелюбного старшего брата, а непокорного гиганта с пугающей жаждой ресурсов. Эти страхи провоцировали дебаты, которые всегда и иногда были полезными: о том, что такое Канада и как она должна измениться.
Некоторые канадцы требовали «аннексии» еще до того, как их государство стало существовать. В 1849 году ведущие купцы Монреаля, тогдашней столицы провинции Канада, создали Ассоциацию аннексии. Они утверждали, что североамериканские колонии Британии никогда не смогут увеличить численность населения или стать процветающими, пока не смогут взломать тарифные стены, защищающие огромный американский рынок. И единственным надежным способом сделать это, по их мнению, было требование политического союза с Соединенными Штатами.
После того как здания парламента Монреаля были сожжены бунтовщиками, британские чиновники успокоили недовольство, заключив торговое соглашение, но аннексия вернётся после Гражданской войны в Америке — на этот раз в виде угрозы, а не обещания. Американские государственные деятели пригрозили аннексировать североамериканские территории в качестве компенсации за поддержку Великобританией побежденного Юга. Хотя до этого дело не дошло, перспектива вторжения сохранялась в течение десятилетий.
«Аннексия вернется на этот раз как угроза, а не как обещание».
Поэтому страх перед Соединенными Штатами был жизненно важным стимулом для государственного строительства. Джон А. Макдональд, тори и англофил, премьер-министр провинции Канада, выступал за её объединение с другими колониями в 1867 году, чтобы укрепить их против Штатов. Новый доминион Канада приобрел обширные западные территории Компании Гудзонова залива и превратил их в провинции. Макдональд запланировал строительство Канадской Тихоокеанской железной дороги, которая должна была соединить Ванкувер и Монреаль, стимулируя движение товаров и людей с востока на запад, а не с севера на юг. И хотя Канада всё ещё боролась за привлечение иммигрантов и уезжала в Штаты, Макдональд одержал окончательную победу на выборах в 1891 году, назвав ответ либералов на эти проблемы — торговое соглашение с США, не меньше — равносильным измене.
Возможно, в 1911 году Канада была гораздо более населённой и процветающей, чем во времена Конфедерации, но предложения Лорье возродили невралгию по поводу американских намерений. Президент Тафт написал своему предшественнику Теодору Рузвельту — сентиментальному стороннику аннексии — что они превратят Канаду в «придаток к Соединенным Штатам». Утечка его письма вызвала возмущение. Трамповские ляпы, не в последнюю очередь высказывания спикера Палаты представителей о том, что он хотел бы видеть звезды и полосы на Северном полюсе, напомнили канадцам об их моральных возражениях против превращения в американцев. Киплинг заметил, что если Канада хочет гармонизировать свою экономику с Соединенными Штатами, то ей также придётся резко повысить уровень убийств, и это высказывание сохраняет свою остроту в эпоху массовых расстрелов.
Поражение Лорье в 1911 году сделало свободную торговлю с Америкой опасной на десятилетия. Во время Второй мировой войны премьер-министр Маккензи Кинг привлек Канаду к беспрецедентной степени военного и промышленного сотрудничества с Соединенными Штатами. Однако юношеские воспоминания о разгроме Лориера удержали его от заключения всеобъемлющего соглашения о свободной торговле. В конце концов, Рузвельт однажды признался ему, что был бы не против владеть Канадой. Только в 1988 году канадский премьер-министр подписал всеобъемлющее соглашение о свободной торговле.
Разница между 1911 годом и сегодняшним днём подчеркивает нынешнее положение Канады. Уже во времена Лорье было очевидно, что Канада не может рассчитывать на то, что Британия одолеет Соединенные Штаты. В 1903 году британцы даже встали на сторону американцев, отвергнув попытки Канады претендовать на жизненно важные водные пути на Аляске. И все же консерваторы могли провести эмоциональный контраст между двумя вариантами развития событий: американской аннексией или безопасностью и процветанием в рамках Британской империи. Вторая мировая война разрушила этот контраст, переложив конечную ответственность за защиту территориального суверенитета Канады на Штаты, где она и осталась. К шестидесятым годам она исчезла вместе с империей. Сторонники Трюдо в шутку ссылаются на 1812 год — когда британские войска сожгли Белый дом, — но это им нужен урок истории. Отец Джастина Пьер Эллиот Трюдо пытался найти третий вариант американизации или небезопасной изоляции, развивая торговлю с Европой и Японией, но его усилия не увенчались успехом. Когда преемник Трюдо Брайан Малруни подписал в 1988 году соглашение о свободной торговле с Рональдом Рейганом, он привязал Канаду к континенталистской стратегии, предполагавшей идентичность мировоззрения с Соединенными Штатами.
Поскольку тема аннексии всегда была партийной, многим канадцам выгодно представить угрозы Трампа как обвинительный приговор Трюдо, который можно исправить быстрой сменой кадров. Фриланд, претендующая на его место, намекнула на это. Её заявление об отставке совпало с выходом её биографии, в которой она представлена как жесткий реалист, способный справиться с Трампом так же легко, как и с Кремлем. Канадцы, стоящие правее Фриланд, гораздо более свободны в своем презрении. Дэвид Фрум, канадский спичрайтер Джорджа Буша, переодевшийся в центриста Never Trumper, утверждает, что перформативное раздражение Трюдо по поводу колониального прошлого Канады было фатальным проявлением слабости: Трамп разделяет с «ультрапрогрессистами» «один и тот же проект уничтожения Канады».
Однако Пьеру Пуальевру, чьи консерваторы намерены победить на предстоящих федеральных выборах, будет нелегко изгнать страх аннексии. Джон Дифенбейкер в начале шестидесятых годов прошлого века был последним премьер-министром-консерватором, который участвовал в ярких проявлениях антиамериканского национализма. С тех пор консерваторы стали выразителями интересов западно-канадской индустрии ископаемого топлива, потребителем которого являются Соединенные Штаты. Стивен Харпер, последний консерватор, занимавший свой пост до Трюдо, навязывал американцам «этичную» канадскую нефть, повторяя их внешнюю политику. Его протеже Пуальевр оказался в тупике в поисках идей в этом кризисе, не ограничиваясь напоминанием американцам об их потреблении канадского ископаемого топлива — что возмущает Трампа как форма субсидирования — и разговорами о наращивании вооруженных сил, которые все партии согласились сократить на протяжении десятилетий.
Возможно, события 1911 года все же должны напомнить канадцам, чтобы они не паниковали: ни по поводу американских демагогов, ни по поводу самих себя. Биограф Лорье Оскар Скелтон язвительно заметил, что если Киплинг смог продать американцам тысячи поэтических книг, то фермер из Саскачевана должен быть в состоянии продать им «говядину». Он прославлял «более скромных и бессознательных дипломатов»: десятки канадцев и американцев, которые уже спокойно ведут дела друг с другом. И тогда, и с тех пор политическая риторика затушевывала, но никогда не меняла географическую логику неумолимого сближения канадской и американской экономик. Даже противники Лорье в 1911 году не полагались в качестве аргумента только на страх. Радость от того, что они были или оставались британцами, заключалась в том, что это способствовало динамичному, но упорядоченному социальному и экономическому прогрессу. Они заявляли об этом, выступая на платформах, украшенных картами впечатляющей железнодорожной сети Канады. При всём том, что Киплинг говорил о «душе», мораль 1911 года заключалась в необходимости продолжать укреплять государственный потенциал и устранять внутренние барьеры в торговле. То же самое можно сказать и о сегодняшнем дне.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!