Кто стоит за гибридной войной против Белоруссии?

По каким методичкам работает белорусская оппозиция, почему переходит на террористические методы, и как этой угрозе противостоит белорусский КГБ, рассказал Вадим Гигин в программе Владимира Соловьева «Полный контакт».

Соловьев: Мне не нравится то, что у вас происходит. Вот реально, мне не нравится та реакция, которая в Польше, мне не нравится та реакция, которая на Украине. Меня вчера совершенно возмутило то, что у нас на передаче была попытка такого, один человек попытался найти какую-то форму оправдания. Я вижу в этом начало большой террористической активности. Очевидно, что пытаются накачать, при этом те, которые призывают к повторению, и убить побольше, вещают из-за границы, и их западные спецслужбы не пытаются принять. Но ваше КГБ работает хорошо, и уже море извиняющихся на камеру появилось в сети.

Гигин: Только что был Григорий Азаренок у Голованова, и он вам передавал благодарность, Владимир Рудольфович, и я к ней присоединяюсь, и не только я, за вашу принципиальную позицию по вот этой ситуации, связанной с гибелью сотрудника спецслужб, да и не только. Ведь легко поддаться на рассуждения разного рода экспертов (в основном диванных), которые разглагольствуют, что было, как было, так было, правильно себя повели или иначе, но действительно, вы правы, я соглашусь, мы, когда стали говорить, началась гибридная война. На Украине в слова «гибридная война» напихивают все подряд, зачастую не разбираясь и используя его как пропагандистский штамп. Здесь все конкретно, здесь все оголено.

Вот Гриша сказал, что сейчас в Беларуси все, как нерв такой, как натянутая струна. Это действительно так. 25 марта этого года закончилась попытка цветной революции в Беларуси, вторая весенняя волна провалилась, никто не вышел. Политики, западные кураторы вот этой операции против Белоруссии оказались неудачниками. И управление от политиков перешло к силовикам фактически. И сейчас мы ожидали, что вот эта новая стадия гибридной войны – будут какие-то элементы вооруженной агрессии. Ну вот честно скажу сейчас в эфире, что думали. Это вот провокация на границах, связанная в том числе с мигрантами, какие-то элементы провокационных вооруженных действий с украинской стороны. Еще раз подчеркну, в рамках откровений Семена Семенченко, да и не только его, мы видим, что к белорусской ситуации, к раскачке напрямую причастны и украинские спецслужбы, и некоторые военные. Я слово военные подчеркну.

Не так давно генерал Тертель (это председатель КГБ) заявил, что против Беларуси работают от 50 до 70 тысяч специалистов со стороны Запада. Некоторые наши люди и даже некоторые эксперты не совсем понимают структуру вооруженных сил НАТО, а там вот эти 50-70 тысяч это кто? Это бойцы полков информационной войны, это силы специальных операций, которые напрямую работают с вот этими беглыми, шаг в шаг повторяя то, что делали западные спецслужбы после Великой Отечественной войны. Ведь вот эта БЧБ-эмиграция, она в 1945 году сменила хозяев. Они перешли от СД и Гестапо к ЦРУ и МИ-6. Все ровно то же самое, попытки забросить в Беларусь своих агентов. Было такое громкое дело Ивана Филистовича для того, чтобы показать, что борьба продолжается.

Мы много раз говорили, что методичка Шарпа не сработала. Сейчас из пыльных саквояжей вытаскивают те методики, которые были эффективны, как им казалось, в период «холодной войны». Вот с этой Тимановской мы помним ситуацию на Олимпиаде – она выбрала свободу. Это повестка 60-70-х годов. Сейчас они используют ровно то же самое, что было против Советского Союза, когда они поддерживали бандеровцев, «лесных братьев», пытались какую-то такую организацию создать и в Беларуси. К сожалению, еще раз подчеркнем, угроза террористическая к нам пришла не из Афганистана сейчас, а с территории Польши, с территории Литвы. Вот тот же Цепкало, ведь его заявление – это разжигание гражданской войны, это прямой экстремизм.

Соловьев: А кто такой Цепкало?

Гигин: Цепкало – это беглый человек, который причастен к попытке государственного переворота в Беларуси, и он находится сейчас на территории Латвии. И очень показательна реакция властей Латвии. Но я думаю, мы с вами ее можем вполне предсказать.

Соловьев: Очевидно. Вадим, но ведь Цепкало был не просто близок к власти, а близок-близок. То есть он классический перевертыш.

Гигин: Цепкало – это классический прикрытник. Они вот это слово использовали для того, чтобы обзывать чиновников белорусских. Ну а кто такие Латушко, Цепкало? Люди, которые были во власти, долгое время притворялись, это уже точно известно, что притворялись, что они сторонники власти. Ведь Цепкало невероятно амбициозный человек, человек, который был в команде Шушкевича еще совсем молодым человеком, перебежал в команду Лукашенко для того, чтобы использовать вот это положение около власти в своих интересах, это сибарит, который сейчас перебежал на другую сторону. И вот он призывает к разжиганию гражданской войны.

Соловьев: Если я правильно помню, он же был замминистра иностранных дел, он был послом Белоруссии в США.

Гигин: Послом в США, да.

Соловьев: Может тогда и вербанули?

Гигин: Ну, трудно сказать, пусть разбираются спецслужбы с этим, кто кого вербанул. Но сейчас в Белоруссии очень популярна такая версия, буквально ее все обсуждают. Вот мы в августе прошлого года говорили о том, что Лукашенко включил Фиделя, то есть он вышел на митинг, проявил те качества, которые от Александра Лукашенко никто не ожидал. Сейчас многие граждане Белоруссии рассчитывают на то, что белорусский КГБ включит немножко Моссада. Вот просто смотреть спокойно на формирование зарубежных подрывных центров против Белоруссии, против России мы не можем. Когда в Риге, Вильнюсе, Варшаве, Киеве формируются уже не просто пропагандистские центры, которые призваны противостоять мощной волне информационной Соловьёва, например, как минимум или как максимум, вас же они называют маршалом пропаганды, вы для них Жуков пропаганды.

Соловьев: Я для них? Ты смотри. Спасибо, конечно, за доверие.

Гигин: Они пытаются что-то вам противопоставить. Ну они вас так называют. Мы же знаем, кто у нас маршал Победы. И пока ваша пропаганда сильнее их, поскольку вы в Москве, а они в Киеве, вы определяете информационную повестку в России. Они сидят в Риге и вынуждены на это реагировать. У вас стратегическая инициатива, а не у них. Поэтому кто Жуков? Конечно, вы. Кто верен идеалам Победы? Поэтому здесь нет сомнений.

Но вот в этих же городах уже формируются не просто пропагандистские центры или политические, а террористические. И мы об этом с вами вчера говорили. Эта угроза, она не в перспективе для России, она уже сейчас общая и для Беларуси, и для России. Я думаю, мы должны говорить о том, какова будет наша реакция. Мы заранее можем сказать, что эти страны не выдадут пособников террористов. Они не будут призывать к ответственности те информационные каналы, будь они в социальных сетях или традиционных СМИ, которые нагнетают атмосферу ненависти и провоцируют своих сторонников прозападных как в Беларуси, так и в России к насильственным действиям. У нас пытаются разжечь гражданскую войну, поднять вооруженный мятеж, и в России, и в Беларуси. Мы фактически с вами идем вровень в этом. Мы находимся по одну сторону фронта, и сейчас мы должны думать, как этому противостоять.

Соловьев: Ну, например, на «Эхо Москвы» есть такой негодяй по фамилии Невзоров, который пишет: «Лукашенко убил еще одного достойного и храброго человека. У него очень красивая смерть – смерть в бою с лукашенковскими гэбистами. Аресту, унижениям и пыткам он предпочел смерть в бою один против семерых человек. Все-таки жива Беларусь!» Вот как после этого до сих пор Невзоров может быть на свободе, я просто реально не понимаю. То есть какие еще подлости и мерзости должен совершить этот гнилой продажный мерзавец?

Гигин: Он может быть на свободе, на «Радио Свобода», извините за такой каламбур.

Соловьев: Нет, ну что вы, он любимчик «Эхо Москвы». Напомню, мы граждане Союзного государства.

Гигин: Вот в этой ситуации нужно еще очень серьезно разобраться. К этому призвал вчера и президент, и глава администрации президента, в какой ситуации окажутся все эти поспешные комментаторы, которые пытаются из этого Зельцера слепить некоего героя. Я вам приведу один пример. Вот прошел год, ровно год назад те же комментаторы провозглашали Светлану Тихановскую народным трибуном Беларуси, выдвигали ее на Нобелевскую премию, включали ее в список 100 самых влиятельных женщин мира. Им сейчас не стыдно за то, что они писали? Где, кто такая сейчас Тихоновская? Смотрите, мы с вами в эфире обсуждали пресловутую конференцию в Польше, где собрали ваших беглых, наших и куда съездил Сергей Борисович Станкевич, Так там даже не было Тихановской, там за нее говорил Вечёрка. И абсолютно понятно, что это просто кукла надутая, за которой стоят совершенно другие силы. И вот сравните, просто перечитайте, я бы их специально опубликовал, вот те эпитеты, которыми эту женщину награждали год назад, еще в январе этого года. Когда вскроются все подробности того, что произошло в Минске вот в эти трагические дни, я думаю, просто будут повержены эти комментаторы.

Почему пришли к этому Зельцеру? Пришли по адресу, где люди подозревались в организации террористической деятельности.

Соловьев: Согласись, вчера очень точно сказал Яков Кедми, человек очень профессиональный в этих вопросах, он сказал, что можно говорить об аспектах, как и что шло задержание, но то, что КГБ отработал абсолютно точно, вычислив террориста, это очевидно, потому что Зельцер и повел себя как террорист и террористом оказался. То есть выявление террориста было проведено КГБ безупречно.

Гигин: Совершенно точная оценка профессионала, действительно не диванного эксперта, не хомячка, который в «Counter strike» поиграл и решил, что он разбирается и может отличить одно оружие от другого, пистолет Ярыгина от Макарова, и вот он такой, сегодня он чемпион игры в «Танчики», а завтра он комментатор деятельности спецслужб. Нет, это заявление профессионала Якова Кедми, который понимает, о чем он говорит, и это особенно важно. И тут нужно подчеркнуть, ведь это первый смертельный случай со стороны представителей правоохранительных органах за это время. Да, были сломанные ноги, да, были ранения, полученные нашими бойцами, защищавшими Беларусь, но 99,9% террористических угроз все-таки снимается. А они, к сожалению, идут по нарастающей.

Я хочу просто перечислить, если кто-то не знает. Это использование дронов для атак баз Омона, например, попытки организации диверсий на железных дорогах, индивидуальный террор на журналистов, депутатов, использование коктейлей Молотова, организация схронов, перебрасывание оружия, попытка еще в августе прошлого года захвата оружия в Минском областном управлении внутренних дел и в местных управлениях. Вот то, что Зельцер даже получил охотничий билет и обзавелся этим ружьем – это же ведь тоже было сделано не потому, что он хотел идти охотиться на уток или подстрелить какую-нибудь косулю, он на людей собирался охотиться. И здесь важно поведение его жены, пособницы террориста. Ведь она снимала, неужели не понимала, что она участница преступления, что сейчас будет смерть?

Вот в фильме про войну британского режиссера Ричарда Аттенборо «Мост слишком далеко» есть такая фраза: «Когда двое собираются поиграть в войнушку, погибнут все». Вот те, кто пытаются это организовать, они должны это понять. Ясно, будут радикалы, экстремисты, которых будут выявлять наш КГБ, ваша ФСБ, другие спецподразделения, которые призваны защитить наш покой, их будут выявлять, но в принципе вот те хомячки диванные, которые хотят поиграть в войнушку, должны понимать: война в этом случае придет к каждому.

Соловьев: Война придет к каждому, я согласен. Ты знаешь, вот сейчас сидят все этих ФБКшники в белорусских чатах и поддерживают этого террориста. Но меня очень огорчило, когда я увидел у Гриши Азаренка такую фотографию, где куча стоит людей на коленях, а сзади их расстреливают, типа отловим каждого. Не надо так. Это очень напрасно.

Гигин: Я поясню. Это Гриша сделал, он переиграл эту фотографию из сирийского контекста, впервые как раз опубликовали БЧБшники, и это был ответ на их реакцию. Да, возможно, чересчур эмоционально. Это они против нас, а это было обратно.

Соловьев: Без нюансов тяжело. Для меня очень важно, что мы кроме всего прочего и имеем моральное право. Мы требуем соблюдения закона, они требуют внесудебных расправ. У нас есть моральное право.

Гигин: Еще раз подчеркну, посмотрите на реакцию нашей стороны и на вашу, Владимир Рудольфович. Это скорбь, чувство тревожности, но и понимание своей силы. И что с другой стороны? Вот вроде бы погиб их сторонник – а там веселье и радость, файеры жгут. Получилось! Наконец-то! Будем стрелять, пиф-паф, началась войнушка.

Соловьев: А хоть кто-нибудь из них озаботился судьбой этого нечестную ребенка жены Зельцера?

Гигин: Да плевать они хотели, какой судьбой, какого ребенка?

Соловьев: Где он будет? Вот его бросили в школе. Он был в школе. Ты обратил внимание на реакцию жены Зельцера? Я еще раз повторю, он не планировал, что его убьют, он был уверен, что после того, как жена высунулась с телефоном… она же высунулась с телефоном снимать, как идет стрельба, понимая, что в женщину стрелять не будут. То есть они были уверены, что их возьмут живыми, и его, и ее, и дальше на суде они будут из себя Веру Засулич корчить.

Гигин: Вы знаете, там во многом еще предстоит разобраться, прав президент Лукашенко. Там ведь голос еще какой-то звучит, и, видимо, вот эта камера боковая, с которой снимали, оттуда поступали какие-то команды. Не они сами там были, ими кто-то управлял. И в этом нужно разобраться, посмотреть. Я думаю, что они были частью некой террористической сети большой.

Соловьев: Если сразу появилась информация в «Нехта», находящейся на территории Польши, то здесь выводы несложно сделать. КГБ доработает, дамочка даст показания.

Гигин: Нет, безусловно, то, что она даст показания, в этом нет никаких сомнений, но здесь не следует волноваться, ребенок не останется без просмотра. Сразу же были приняты меры, пошли звонки, и в Беларуси с женщинами и с детьми не воюют. Как сказал когда-то маршал Жуков, которого мы упоминали: «Они знали нас на войне, пусть узнают нас и в мире». Поэтому и заявления Александра Лукашенко, которое процитировала пресс-служба, и генерала Сергеенко, главы администрации президента республики Беларусь, разберутся с каждым, но по закону.

Соловьев: Но, как я понимаю, в ближайшие дни будет немало арестов, потому что вчера уже было серьезное заявление о том, что взяли террористическую сеть, которая пыталась работать по крупнейшим государственным предприятиям. То есть КГБ Беларуси сейчас работает вовсю. Ну и, конечно, большую глупость проявляют БЧБшники, наивно считая, что у них есть в сетях анонимность. То есть они не понимают, что сейчас все просматривается, отслеживается и не сравнить, как было год назад и как сейчас. То есть КГБ догнал время.

Гигин: Понимают, но вот эти инфопомойки, они сознательно создавались. И вот здесь правильно Гриша Азаренок постоянно об этом говорит, бьет в колокола. Иногда даже в Белоруссии до последнего времени, до этой смерти некоторые его не понимали, а он находится в этом контексте, он вынужден погружаться в это грязное болото инфопомоек. А они специально нагнетают, они оттуда вылавливают психологически слабых людей, таких, как Зельцер, раскручивают их с тем, чтобы толкнуть на такие провокационные действия. Это не просто какой-то хайп и не разовый случай, это ситуация вполне организованная, выстроена инфраструктура производства таких Зельцеров, вот в чем беда.

Соловьев: Я достал полностью текст Гриши. Да, я неправильно посмотрел, с лукашистами будет разговор короткий, теперь понятно, о чем это. Ну, я вам так скажу: иногда для того, чтобы сохранить спокойствие в обществе, необходимо, что была диктатура, но важно, чтобы это была диктатура закона в интересах большинства. И, кстати, демократические государства строятся именно на такой диктатуре – беспрекословное выполнение законов каждым гражданином страны и равенство всех перед законом.

Полный эфир: