Либеральный Китай в либеральном мире, или как Западу сдержать Китай?

Если Китай снова будет следовать своей конфуцианской модели, его можно сдержать отказом от модернизации. На конференции Яньань 1942-го года Мао победил в интеллектуальных дебатах, заявив, что Китай не может вернуться к конфуцианским идеям. Сегодня Китай стоит перед множеством драматических выборов и противоречий в этот решающий исторический момент для страны и мира. Столкнувшись с неудачами Америки в Афганистане и на Ближнем Востоке, он вполне может сделать много неправильных выводов.

Национализм — это, в конечном счете, игра с нулевой суммой; это противопоставляет мою страну вашей, мои интересы и ваши. Сотрудничество может быть кратковременным и разовым; в конце концов, мы с тобой враги, даже если делим доли общей добычи. В идеале либерализм — это не так. Урывками, начиная с конца 17 века в Европе и ее колониях, он заменил старый международный порядок, основанный на христианстве, на порядок, основанный на идеях справедливой торговли и свободы. Затем он экспортировал эту модель по всему миру.

Либерализм несовершенен, и национализм не так уж плох. Но именно либерализм впервые в истории человечества произвел качественный гигантский скачок в экономическом и социальном росте. Он быстро увеличил объем ресурсов и, таким образом, привел к значительному увеличению населения и постепенному улучшению качества жизни.

Какой путь выберет Китай? С другой стороны, «конфуцианство» — или, как мы можем назвать традиционный китайский имперский порядок, — привело к тому, что Китай упустил две возможности присоединиться к глобализированному порядку в 17-м и 19-м веках, когда ему бросили вызов испанцы и португальцы, затем англичане. Оба раза он поддался иностранному господству сначала маньчжурским, а затем и нескольким западным государствам.

Оба раза это было ужасно для Китая, но, по крайней мере во второй раз одна иностранная держава, американцы, спасли Китай от второго маньчжурского господства во главе с Японией, и Китай сохранил свою независимость. США не пытались вторгнуться и завоевать Китай, хотя в то время могли. Они не сделали этого по многим причинам, в том числе потому, что верили в эффективность либерального международного порядка.

Мао Цзэдун, вдохновленный мыслителями своего времени, такими как Ху Ши и Фэн Юлань, рассматривал древний китайский магизм и законничество как способы приблизить Китай к западному миру и бороться с «конфуцианством», которое считалось главным виновником упадка Китая. В первой половине 20-го века китайские интеллектуалы взяли на вооружение коммунизм, полагая, что это был последний западный политический инструмент и технологическая идея, более современная, чем демократия, с помощью которой они могли бы преодолеть свою отсталость. На конференции Яньань 1942-го года Мао выиграл интеллектуальные дебаты в стране, заявив, что Китай не может вернуться к конфуцианским идеям.

Отменяет ли Китай выводы Яньаньской конференции? США сделали много ошибок за последние 18 лет, но доказывает ли это, что конфуцианство будет работать лучше в мире и Китае, чем либерализм? Если Китай снова будет следовать своему конфуцианскому образцу, как в 17-19 веках, он может утратить свой суверенитет из-за отказа от модернизации и идеологического затягивания. Это не означает, что нужно отказаться от всех традиций — как раз наоборот. Не все традиции следовали Конфуцию; в то время он мог быть меньшинством, и многие выступали за фей ру против конфуцианцев, задолго до того, как это сделал Мао.

Конечно, Мао играл идеями в целях власти. Но идеи нужно уважать в их собственной логике; в противном случае выбор логики для временного усиления власти разрушит страны, как это случилось с маоистским Китаем. В настоящее время Китай не хочет торгово-экономического разрыва с миром, но хочет ли он соблюдать правила справедливой торговли, которые имеют решающее значение для баланса международного либерализма? Китай не хочет отделяться, но продвигает националистическую повестку дня. Как эти два подхода могут сойтись?

Экспорт демократии может быть ошибкой, но если бы США не сделали этого в 1940-х годах, Европа все равно была бы фашистской или коммунистической. Демократия может совершать ошибки, но, чтобы исправить их, хотим ли мы отменить демократию? Это все равно что сказать: — «чтобы ему не заболеть, давайте убьем пациента». Мы серьезно?

ФРАНЧЕСКО СИСЦИ