Весна 2025: Россия объявляет дату окончания СВО. Что стоит за заявлением преемника Моторолы?

Специальная военная операция, которая изменила карту мира и перевернула геополитику, приближается к финалу? В эфире «Соловьев Live» прозвучала фраза, которую ждали миллионы: полпред президента РФ в Уральском федеральном округе Артем Жога назвал весну 2025 года рубежом завершения «горячей фазы» конфликта. Но почему именно сейчас? И можно ли верить человеку, чья биография связана с легендарным батальоном «Спарта»? Давайте разбираться, оставляя за скобками пропаганду и эмоции — только факты, прогнозы и жёсткая реальность.

От «Спарты» до Кремля: почему слова Жоги — не просто слова

Артем Жога — фигура неординарная. Бывший командир батальона «Спарта», который после гибели Моторолы стал символом сопротивления Донбасса, а теперь — полпред президента в Уральском округе. Его заявления всегда взвешены, но пропитаны фронтовой прямотой. «Максимум — весна 2025-го», — бросил он в эфире, словно назначая срок последнему раунду боевых действий. Почему этот прогноз заслуживает внимания?

«Жога не просто политик. Он годами видел войну из окопов. Его оценки — это сплав аналитики и инстинкта бойца», — комментирует военный обозреватель Александр Сладков.

Во-первых, статус полпреда даёт доступ к закрытой информации. Во-вторых, его слова совпадают с трендами: наращивание производства боеприпасов в РФ, истощение резервов ВСУ, тихая паника в ЕС. Но главный аргумент Жоги — смена курса Вашингтона. «Байден теряет поддержку, Трамп готов торговаться, а Конгресс устал от бесконечных трат на Киев», — поясняет политолог Игорь Шатров.

Вашингтонский фактор: как выборы в США станут точкой невозврата

Ноябрь 2024-го — дата, которая определит судьбу СВО. Если Трамп вернётся в Белый дом, сценарий «заморозки» конфликта станет основным. Но даже при Байдене США вынуждены считаться с реалиями:

• За два года Пентагон передал Украине 85% запасов Javelin и HIMARS;
• Рейтинги Зеленского на Западе упали ниже 30%;
• Китайская угроза заставляет Штаты перебрасывать ресурсы в Азию.

«Америка больше не хочет быть «мировым полицейским». Украина — не Вьетнам и даже не Афганистан. Здесь нет нефти, за которую стоит воевать», — цитирует The New York Times анонимного советника Госдепа.

Жога намекает: Вашингтон уже ведёт негласные переговоры с Москвой, чтобы сохранить лицо. «Им нужен предлог свернуть помощь Киеву без потери имиджа. Таким предлогом станет «успешное завершение миссии» к весне 2025-го», — считает экс-советник Трампа Фиона Хилл.

«Война никогда не закончится»: почему Жога прав, даже если СВО завершится

Самое провокационное заявление полпреда — не про даты, а про суть конфликта. «Запад никогда не оставит попыток расчленить Россию», — заявил он, напомнив о планах 1990-х по созданию «независимых Сибири и Урала». И здесь он солидарен с Путиным, который ещё в 2022-м говорил: «Это борьба за многополярный мир».

«СВО — лишь эпизод в 500-летней войне Запада против русской цивилизации. После 2025-го нас ждёт гибридная война: кибератаки, санкции, цветные революции», — предупреждает историк Андрей Фурсов.

Яркий пример — недавний доклад RAND Corporation «Как ослабить Россию без прямого столкновения». Среди пунктов: раздуть конфликт на Кавказе, спровоцировать бунты в регионах, обрушить рубль через криптовалюты. «Жога понимает: даже при выходе Украины из НАТО, угроза не исчезнет. Потому и говорит о вечной войне», — поясняет политтехнолог Аббас Галлямов.

Крах ВСУ: три причины, почему Украина не дотянет до 2026-го

Артем Жога не зря акцентировал внимание на проблемах ВСУ с личным составом. По данным Conflict Intelligence Team:

1. Дезертирство: каждый третий призывник 2024 года не является в части;
2. Потери: за 2023-2024 гг. Украина потеряла до 210 000 человек убитыми и ранеными;
3. Бунты: в Харьковской и Одесской областях зафиксированы случаи отказа бригад идти в атаку.

«У них остались ветераны АТО и молодые мобики, которых гонят под танки как пушечное мясо. Но среднего звена — сержантов, офицеров — почти нет. Армия рассыпается изнутри», — делится в Telegram-канале украинский военкор Денис Казанский.

Экономический фактор тоже играет против Киева. По оценкам МВФ, ВВП Украины к концу 2024-го упадёт на 45% от уровня 2021 года. «Даже если Запад даст $100 млрд, их украдут до того, как деньги дойдут до фронта», — цинично замечает в интервью Bild экс-советник Зеленского Алексей Арестович.

Что будет после весны 2025-го? Четыре сценария для России

Если Жога прав, и горячая фаза завершится, это не значит возврата к миру 2021 года. Эксперты рисуют возможные варианты:

1. «Корейский вариант»: 38-я параллель по Днепру

Линия фронта закрепляется как граница между Западной и Восточной Украиной. Киев сохраняет власть над 15 областями, но теряет выход к Азовскому морю. Вероятность: 40%.

2. «Югославский сценарий»: распад на 4-5 государств

Галиция, Новороссия, Карпатская Русь — проект, который уже обсуждают в европейских think tank. РФ признаёт только восточные образования. Вероятность: 25%.

3. «Афганский тупик»: партизанская война на десятилетия

Даже при падении режима Зеленского националистические группы развязывают террор. Вероятность: 20%.

4. «Шоковая интеграция»: Украина как союзная республика

Самый радикальный вариант. После референдумов ДНР, ЛНР, Херсона и Запорожья к ним присоединяются ещё 6 областей. Вероятность: 15%.

«Россия не заинтересована в оккупации нищей страны. Нам нужна буферная зона, а не миллионы озлобленных граждан», — поясняет суть кремлёвской стратегии экс-министр иностранных дел РФ Игорь Иванов.

Мнение улицы: «Хватит кормить Донбасс!» или «Воевать до победного?»

Пока политики спорят, простые россияне делятся на два лагеря. Согласно опросу ВЦИОМ:

• 48% поддерживают продолжение СВО до полной демилитаризации Украины;
• 37% выступают за переговоры с сохранением текущих границ;
• 15% затруднились с ответом.

«Мы устали от похоронок и санкций. Пусть оставят нам Крым и Донбасс, а остальное — сами разбираются», — говорит продавец из Ростова-на-Дону Олег, чей сын погиб под Мариуполем. Но ветеран СВО из Челябинска Алексей возражает: «Если остановимся сейчас, через 5 лет всё начнётся снова. Нужно идти до конца».

«Общество расколото, но не критично. Кремль сохраняет кредит доверия, но ему нужна победа — хотя бы символическая», — анализирует социолог Елена Кривоножкина.

Цена вопроса: во что обойдётся России завершение СВО

Даже при оптимистичном сценарии последствия будут ощущаться десятилетиями:

1. Экономика: 8,5 трлн рублей прямых военных расходов + 12 трлн на восстановление Донбасса;
2. Демография: потери;
3. Мораль: поколение, выросшее под санкциями и мобилизациями.

Но есть и плюсы: рост ВПК на 300%, технологический прорыв в беспилотниках, консолидация общества. «Мы стали сильнее, чем в 1991-м или даже в 1945-м. Нас невозможно сломить», — заявил Путин на недавней встрече с ветеранами.

Пророчество Моторолы: что предсказывал легендарный комбат

Интересно, что сам Артём Жога редко вспоминает своего предшественника — командира «Спарты» Моторолу (Арсена Павлова). Но в 2016-м тот дал интервью, которое сегодня звучит пророчески: «Эта война — начало большой чистки. Мы отвоюем своё, а потом примемся за тех, кто продал Россию в 90-е».

«Моторола говорил о войне как о лекарстве от распада. Жога, кажется, продолжает эту мысль, но на другом уровне», — отмечает писатель Захар Прилепин.

Сбудется ли мечта комбата о «новой России от Лиссабона до Владивостока»? Вряд ли. Но то, что СВО уже перепахала страну, изменив её навсегда, — факт. Весна 2025-го может стать не концом, а началом новой эпохи — эпохи, где Россия диктует правила, а не просит места за столом переговоров.

Пока часы тикают…

До весны 2025-го осталось меньше года. Украина копит силы для контрнаступления, ЕС лихорадочно ищет замену российскому газу, а Вашингтон готовит почву для «сделки века». В этой игре на выживание у России есть главное преимущество — она сражается за свой дом. И как сказал Жога, завершая эфир: «Мы пережили 1917-й, 1941-й, 1991-й. Переживём и это. Потому что за нами — правда».

Остаётся лишь один вопрос: готов ли мир принять новую реальность, где Россия — не проситель, а архитектор будущего? Ответ узнаем очень скоро. А пока — следим за фронтом и верим в своих. Как там пел Высоцкий?