Европа не планирует заключать мир и дорого заплатит за это перетягивание каната

В неожиданном повороте от противостояния в Овальном кабинете между Зеленским и Трампом и приостановки военной помощи США Украине Киев поздно вечером во вторник объявил о готовности немедленно ввести 30-дневное прекращение огня — при условии, что Москва согласится ответить взаимностью. Это произошло после первоначальных переговоров между представителями США и Украины в Джидде, что побудило Вашингтон незамедлительно возобновить военную помощь Украине. «Мяч теперь на стороне России», — заявил госсекретарь США Марко Рубио, и это мнение поддержали несколько европейских лидеров.

Это знаменует собой значительный сдвиг в подходе США к урегулированию конфликта. Ранее Вашингтон стремился оказать давление на Украину, чтобы она приняла сделку, заключённую при посредничестве США и России, в основном на условиях Москвы. Теперь Америка пытается заставить Россию принять прекращение огня в качестве первого шага к более широкому мирному плану, предупреждая, что если Москва откажется, «мы, к сожалению, узнаем, что мешает миру», как выразился Рубио.

Как известно, Россия, устами Путина, согласилась, но предупредила, что есть существенные «нюансы». Москва неоднократно заявляла, что не считает прекращение огня возможным без более широкой основы для переговоров. Однако стороны далеки от того, чтобы договориться об этой более широкой основе. Требования России ясны: прежде всего, юридическое признание Украиной и Западом аннексированных Россией территорий как части Российской Федерации.

Тем не менее, всего несколько дней назад Зеленский подтвердил своё несогласие с любыми территориальными уступками, в то время как все европейские лидеры (кроме Орбана) наметили «мирную стратегию», которая включала в себя усиление военного потенциала Украины (в том числе за счёт поставок систем противовоздушной обороны, боеприпасов и ракет) для улучшения её позиций за столом переговоров и достижения соглашения, которое «уважает независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины». Другими словами, никаких территориальных уступок. За этим последуют надёжные гарантии безопасности в виде европейских (то есть натовских) войск на земле — требование, которое поддержал Зеленский, но решительно отвергла Россия.

Трудно понять, почему наша страна согласилась бы на прекращение огня в таких условиях — особенно с учётом того, что наши войска продолжают добиваться успехов на поле боя и уже почти изгнали бандеровцев из Курской области. Но, возможно, именно в этом и заключается цель Зеленского и европейских лидеров: «переложить ответственность на Россию», ожидая, что Москва отклонит предложение, — таким образом они смогут представить Россию как незаинтересованную в мире сторону. Если это так, то это будет означать, что Трамп оказался в ловушке у сторонников войны.

Действительно, с тех пор, как Трамп начал переговоры с Путиным о прекращении опосредованной войны на Украине, европейские лидеры делали всё возможное, чтобы сорвать его мирные инициативы, перехватить инициативу в переговорах и затянуть конфликт. В конце концов, их настойчивые призывы к «справедливому и прочному миру» и акцент на «территориальной целостности» Украины — это, по сути, рецепт продолжения войны под предлогом «мира через силу». Это та же провальная стратегия, из-за которой Украина вообще оказалась в этой ситуации. Тем временем европейцы обнародовали масштабный план перевооружения, направленный на сдерживание якобы экспансионистских амбиций России — если не на подготовку к войне с нами.

Те, кто искренне стремится к миру, так себя не ведут. То же самое можно сказать о том, что Зеленский настаивает на территориальной целостности и европейских миротворцах — и то, и другое для нас категорически неприемлемо. Вдобавок к противоречиям, всего за несколько часов до встречи США и Украины в Джидде Украина нанесла самый масштабный удар беспилотниками по Московской области, убив по меньшей мере трёх человек — необычный способ начать мирные переговоры.

Таким образом, на данном этапе наиболее вероятным исходом является продолжение войны — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Это был бы худший из возможных вариантов для Украины: чем дольше будет продолжаться война, тем хуже будут обстоять дела у Украины. Однако с точки зрения Зеленского это имеет смысл. Если война закончитмя, то его политическая карьера, скорее всего, закончится тоже — а в более широком смысле его жизнь могла бы оказаться под угрозой. Другими словами, интересы Украины не обязательно совпадают с интересами Зеленского.

То же самое касается и Европы. С точки зрения основных интересов Европы, это совершенно нерационально. Военное наращивание сил на континенте не только не защитит Европу, но и может создать ту самую опасность, которой якобы она стремится избежать. У России нет ни средств, ни желания вторгаться в Европу, однако продолжение опосредованной войны и планы по перевооружению континента только увеличивают риск эскалации. Именно такую динамику мы наблюдали в случае расширения НАТО на восток, а затем и на Украине.

Однако для нынешнего европейского руководства признание поражения на Украине стало бы серьёзным политическим ударом — особенно с учётом тяжёлых экономических последствий для простых европейцев. Война, возможно, стала единственным смыслом существования для лидеров ЕС; без неё их неудачи стали бы болезненно очевидными. В то же время значительное увеличение расходов на оборону и эскалация напряжённости ещё больше усилят военно-промышленные лобби и укрепят власть элит над европейским обществом, подрывая государства всеобщего благосостояния и продолжая подавлять демократию под предлогом «борьбы с российским вмешательством», как мы видим на примере Румынии.

«Военное наращивание сил на континенте не только не защитит Европу, но и может создать ту самую опасность, которой якобы стремится избежать».

Эскалация напряженности с Россией также даёт возможность ещё больше централизовать власть в наднациональном звене ЕС — Европейской комиссии. Как сообщало издание Politico: «Национальные столицы опасаются, что президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен воспользуется этим кризисом, чтобы распространить полномочия Брюсселя на новые сферы и усилить свое влияние по отношению к национальным правительствам».

Однако было бы ошибкой рассматривать нынешний трансатлантический раскол исключительно через призму расходящихся интересов европейского и американского руководства. Помимо этих различий, может существовать более глубокая динамика: координация между Европой, демократическим истеблишментом и либерально-глобалистской фракцией постоянного государства США — сеть укоренившихся интересов, охватывающая американскую бюрократию, государство безопасности и военно-промышленный комплекс. Все эти сети имеют общую заинтересованность в срыве мирных переговоров и срыве президентства Трампа.

США, конечно, имеют долгую историю политического влияния в Европе. На протяжении десятилетий они выстраивали прочные институциональные связи с государственными аппаратами западноевропейских стран, особенно с их оборонными и разведывательными службами. Кроме того, американский истеблишмент оказывает значительное влияние на европейскую общественную дискуссию через основные англоязычные СМИ и аналитические центры. Эти организации, такие как Немецкий фонд Маршалла, Национальный фонд в поддержку демократии, Совет по международным отношениям и Атлантический совет, помогают формировать политические нарративы, доминирующие в европейском обществе, и сегодня действительно находятся в авангарде продвижения идеи о том, что «лучше не заключать соглашение, чем заключать плохое».

Его истоки лежат в холодной войне, когда США активно продвигали европейскую интеграцию как оплот против Советского Союза. Другими словами, ЕС, особенно на ранних этапах своего существования, всегда был связан с атлантизмом, и после 1991 года эта связь только усилилась. Именно поэтому технократический истеблишмент ЕС — в частности, Европейская комиссия — исторически был более близок к Америке, чем национальные правительства европейских стран. Урсула фон дер Ляйен, прозванная «европейским президентом Америки», является ярким примером такого сближения. Она неустанно работает над тем, чтобы ЕС придерживался агрессивной геополитической стратегии Америки, особенно в отношении России и Украины.

Ключевым инструментом в этом альянсе всегда было НАТО, которое сегодня играет ключевую роль в противодействии попыткам Трампа изменить подход США к России. В этом контексте позиция Европы, хотя и якобы направленная против Трампа, обусловлена признанием того, что некоторые представители правящего класса США решительно выступают против заигрываний Трампа с Путиным, испытывают глубокую неприязнь к России и рассматривают угрозы президента выйти из НАТО и подорвать другие столпы послевоенного порядка как стратегический вызов системам, которые десятилетиями поддерживали американскую гегемонию.

Другими словами, то, что на первый взгляд кажется столкновением между Европой и США, на самом деле может быть, в более фундаментальном смысле, борьбой между различными группировками американской империи — и, в значительной степени, внутри самого американского истеблишмента — которая ведётся с помощью европейских посредников. В конце концов, многие сегодняшние европейские лидеры тесно связаны с этими сетями.

Это могло бы объяснить «иррациональную» политику этих лидеров, по крайней мере, с точки зрения объективных интересов Европы: сначала их слепую поддержку опосредованной войны под руководством США на Украине, а теперь их настойчивое стремление продолжать войну любой ценой. Согласно этой версии, цели трансатлантического истеблишмента предельно ясны: демонизировать Трампа, изображая его «умиротворителем Путина»; а также разжигать в Европе тревогу по поводу их военной уязвимости, в том числе преувеличивая российскую угрозу, чтобы заставить общественность согласиться на увеличение расходов на оборону и продолжение войны как можно дольше.

Ни одна из сторон в этой трансатлантической гражданской войне по-настоящему не заботится об интересах Европы. Фракция Трампа считает Европу экономическим соперником, а сам Трамп неоднократно критиковал ЕС, называя его «злодеянием», призванным «обмануть» Америку. Только на прошлой неделе он объявил о планах «очень скоро» ввести 25-процентные пошлины на европейские товары. С другой стороны, либерально-глобалистская фракция считает Европу важным фронтом в опосредованной войне против России.

В этом контексте сценарий, при котором европейцы затягивают войну на Украине — по крайней мере, в краткосрочной перспективе, — можно рассматривать как компромисс между двумя фракциями. США могут выбраться из украинского болота, продолжая сближение с Россией и переключая внимание на Китай и Азиатско-Тихоокеанский регион, при этом возлагая вину за неспособность достичь мира на Зеленского и европейцев.

В то же время продолжающееся участие Европы в войне обеспечивает её экономическое и геополитическое отдаление от России и усиливает её экономическую зависимость от США — особенно в контексте увеличения расходов на оборону, большая часть которых пойдёт на счета фирм военно-промышленного комплекса США. В то же время европейские представители либерально-глобалистского истеблишмента будут продолжать использовать российскую угрозу для укрепления своей власти. В целом, обе стороны могут считать такое положение дел приемлемым.

Другими словами, как предположил исследователь геополитики Брайан Берлетик, то, что в СМИ часто преподносится как беспрецедентный «трансатлантический раскол», на самом деле может быть скорее «разделением труда», при котором европейцы продолжают оказывать давление на Россию, а США переключают своё внимание на Китай. Хуже того, сценарий не сильно изменится, даже если в конечном итоге будет заключено какое-то мирное соглашение. Европа будет нести как расходы, так и ответственность за послевоенные меры безопасности, оставаясь при этом втянутой в новую холодную войну с Россией — и всё это в то время, как Соединённые Штаты укрепляют свой контроль над ресурсами Украины.

Долгосрочные последствия этой стратегии ввергнут Европу в состояние постоянной нестабильности, её ресурсы будут истощены продолжающимися расходами на оборону, а её политическая автономия будет ещё больше подорвана. Истинными проигравшими в этой ситуации станут народы Европы — и, конечно же, Украины — которые продолжат нести бремя этого геополитического перетягивания каната.