«Свой первый миллион я заработала в 18»: Откровения девушки о красивой картинке и обратной стороне эскорта.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>«Свой первый миллион я заработала в 18»: Откровения девушки о красивой картинке и обратной стороне эскорта.СегодняСегодня656 минОглавление
Показать ещё
«Важно принимать этот путь осознанно и понимать, что стоит за фасадом эффектной, насыщенной жизни — только тогда есть шанс не сойти с ума», — так отвечает Дарья на обвинения в аморальности профессии эскортницы.
На сегодняшний день Дарья состоит в отношениях, но признаётся: полностью отрезать себя от прошлого практически невозможно — и причина здесь вовсе не финансовая.
Мечта о побеге из клетки
Мое детство прошло под жестким родительским контролем. Мама считала, что единственный путь к успеху — сидеть дома и зубрить уроки. Она частенько закрывала меня в комнате без телефона и интернета. Я была той самой девочкой, чью жизнь регулируют по расписанию, а любое отклонение от нормы — повод для наказания.
Воспоминания о школе я бы могла уложить в одно слово — «кошмар». Например, однажды я доверилась парню, который мне очень нравился, и отправила ему личные фото. Он переслал их моей однокласснице, с которой я дружила, а она выложила их у себя на стене во «ВКонтакте». Эту историю обсуждали буквально все.
Меня начали сторониться, будто я стала прокажённой. Я несколько дней не появлялась в школе, и, конечно, мама узнала обо всём. Как обычно, последовало наказание. С тех пор я только и мечтала — скорее бы закончить школу и больше туда не возвращаться.
Сидя в своей комнате, как в клетке, я всё чаще думала о том, что где-то за этими стенами есть другой мир — яркий, свободный, живой. На ночевках у бабушки я смотрела романтические фильмы вроде «Кейт и Лео» и представляла, как однажды любимый будет приносить мне завтрак в постель.
При этом я никогда не верила в концепцию «единственного». Мне всегда казалось, что в моей жизни будет много мужчин. Возможно, это связано с тем, что каждый раз, как отец уезжал в командировки, в доме появлялись новые «друзья» мамы. Я с детства наблюдала, как всё возвращается на круги своя — папа приезжает, мама встречает его поцелуем, и будто бы ничего не произошло. Сначала я не понимала, как так можно. А потом просто приняла это как нечто обыденное.
Подростковый бунт
В 16 лет я почувствовала, что больше не могу жить под постоянным контролем, и устроила бунт. Что делает подросток, которого душат рамками? Бежит. В прямом смысле. Спрыгнув с балкона второго этажа, я сбежала из дома без телефона, без денег — только с рюкзаком и адреналином. Жила у знакомого, с которым мы тогда дружили.
Он помогал мне как мог, но финансово всё равно было туго. Я начала думать, где можно заработать. Рассматривала работу официанткой, но быстро поняла — запоминать заказы и работать с цифрами мне тяжело. Математика всегда была не моей сильной стороной.
Тогда и пришла мысль устроиться в стрип-клуб. Посетителей было много, за ночь выходило около двух тысяч, плюс угощали кальяном и алкоголем. На тот момент мне казалось, что это просто супер.
Я впервые ощутила, каково это — держать в руках свои деньги. А главное — я была свободна от маминого давления. Позже мы с ней наладили отношения, но с отцом после того побега я больше не разговаривала.
Мои расценки росли каждые полгода
Однажды в клуб пришёл мужчина с девушкой, на вид — пара. Я решила подойти познакомиться. Оказалось, она — скаут, ищущий девушек для эскорта. Сказала, что я им понравилась, и вручила мне свой номер.
На тот момент я почти ничего не знала об эскорте. Представления были только по киношным сюжетам — и то очень расплывчатые. Но мысль, что в эту сферу можно попасть так просто, казалась почти нереальной.
Я ей позвонила — и оказалась в этой индустрии на пять лет. Были перерывы. В 18 лет я попала в рехаб — наркотики стали побочным эффектом новой жизни. Полтора года восстанавливалась. Потом снова сорвалась — в 22, ещё на полгода. И в третий раз ушла из сферы из-за влюблённости.
Перед первым клиентом я испытывала трепет и азарт. Мне казалось, что через час я стану на шаг ближе к той взрослой, яркой жизни, о которой мечтала. Он спросил, давно ли я этим занимаюсь. Я честно ответила, что он первый, но он не поверил.
С первой встречи я поняла: чтобы выжить, нужно отключить чувства. Просто работа — и никаких «фу», «стыдно», «ужасно». Лицо — ровное, эмоции — в спящий режим.
Переезд в Москву и новые расценки
Сначала я работала в Волгограде. Потом у меня появился менеджер из Москвы, и я переехала. Мне всегда хотелось в столицу — к большому городу, новым возможностям. Здесь был другой уровень, другие суммы. Раз в полгода я поднимала прайс — сначала 7 тысяч, потом 70, потом 140. За день — 2–3 встречи. В 18 лет я уже заработала первый миллион. Максимальный кэш за раз — 800 тысяч. Два дня общения, куча подарков, и ни намека на близость.
Эта работа научила меня понимать мужчин, видеть, как они мыслят, что для них важно. Я стремительно росла. И впервые почувствовала, что у меня есть свобода — я больше не в клетке.
Среднестатистический клиент? Бизнесмен, худощавый или спортивный, лет 30–35. Часто с запрещенкой.
В Москве я поступила в киношколу «Останкино». Я всегда тянулась к творчеству. Днём я училась, ночью работала. Всё как по расписанию.
Близость теряет свою ценность
В 22 года я вышла замуж за одного из своих клиентов из Дубая. Он решил «спасти» меня. Убедил, что я заслуживаю лучшего, боролся за меня даже с семьёй, которая была против русской жены.
Я попыталась быть хорошей супругой. Но каждый день в браке был как копия предыдущего. Я сходила с ума от скуки. Поняла, что моя старая жизнь — несмотря на всю её жесть — давала мне больше: драйв, общение, спонтанность.
Эскорт был не только о деньгах. Мне нравилось общаться с влиятельными людьми, погружаться в их мир. Каждый день был сюрпризом — иногда прекрасным, иногда опасным.
Однажды мы с девушкой работали вдвоем. Она уже собиралась уходить, но заметила, что деньги пропали. Буквально за несколько минут до этого клиент — под веществами — дал мне целую пачку купюр. Он начал закрывать двери, не давал нам выйти. Мы вырвались с трудом.
Девушек часто уговаривают употребить. Нужно учиться говорить чёткое «нет». То же — с незащищённым актом. Если клиент предлагает — он предлагает не только тебе. Близость со временем теряет чувственность, становится просто действием. У меня — именно так.
Некоторые мужчины просят "особые" услуги. Я сразу отказываю. Подруга однажды согласилась — потом ходила вся в синяках. Бывают фетиши — один любил, когда ему лижут ноги. А ещё есть и такие, кто не отстаёт даже после отказа — блокируешь, а он пишет с новых номеров.
Был случай, где нас запугивали оружием. Бывали и заказы под гимн России в комнате с гигантским флагом. Это другая реальность, к которой сложно привыкнуть.
Сейчас я не в эскорте, но…
В какой-то момент я снова сорвалась на наркотики. Нужно было срочно уезжать. Один из клиентов предложил поехать в Таиланд. Он тоже оказался «спасателем».
Я должна была уехать к мужу в Дубай на ПМЖ, но поняла — жизнь по правилам мусульманской страны не для меня. Я ушла от мужа, бросила наркотики и улетела. Мама была в шоке. Муж до сих пор мне пишет, называет предательницей.
Сейчас у меня другие отношения, мы с парнем планируем вернуться в Таиланд. Иногда меня тянет назад. Непривычно быть только с одним человеком. Но впервые я не изменяю, честна в отношениях и думаю не только о себе.
Люди часто говорят, что эскорт — это грязно. Я считаю иначе. Любые отношения проходят этап угасания. И мужчины ищут отдушину. В эскорте они её находят — если девушка осознанно выбрала этот путь.
Это красивый фасад с огромным стрессом внутри. Мне 23, и именно эскорт дал мне возможность жить по-другому. Я научилась понимать мужчин, правильно обращаться с деньгами, поняла, как быть той, кого уважают и любят.
Но главное — вовремя уйти. Многие застревают, гонятся за деньгами, думают, что найдут спонсора. А потом остаются с пустотой. Важно взять из этого опыта лучшее: общение, навыки, понимание. И идти дальше — в бизнес, в свободную жизнь.
Хотя, если честно — полностью уйти, кажется, невозможно. Эскорт даёт слишком много свободы. Слишком легко вернуться. Я почти не знаю девушек, которые действительно ушли навсегда.