Деструктивное развитие Китая: руководство пообещало омлет, но пока есть только разбитые яйца
Вторая великая трансформация экономики Китая идет полным ходом, и она не пройдет без боли. Скудный рост ВВП Китая в 4,9% в третьем квартале — это даже хуже, чем кажется. Без учета экспорта рост ВВП упал примерно до 1%, в основном из-за «воздушного кармана» в секторе недвижимости, который составляет четверть ВВП.
Хорошая новость заключается в том, что цепочки промышленных поставок Китая оказались на высоте и компенсировали сбои в производстве в других странах мира. Экспорт в сентябре вырос на 28% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Китай хочет переориентировать инвестиции на высокопроизводительные предприятия в сфере производства и услуг, а не в строительство. Его стратегия зависит от использования новых технологий так называемой Четвертой промышленной революции, которые предлагают путь быстрого роста для страны с застойной рабочей силой. Это омлет, который обещало руководство Китая; пока что у нас есть только разбитые яйца.
Китайские чиновники денежно-кредитного регулирования хотят снизить цены на жилье в рамках социальной политики, и использовали кризис Evergrande как грубый инструмент для этого. Как только правительство подало сигнал о снижении цен на жилье, текущие продажи упали. Сто ведущих застройщиков сообщили, что продажи в сентябре упали на 37% по сравнению с тем же месяцем 2020 года. По отдельным сообщениям, запрашиваемые цены на новые дома снизились на 30-40% в некоторых городах третьего и четвертого уровней.
Дома в таких элитных городах, как Пекин, Шанхай и Шэньчжэнь, сейчас продаются примерно в 50 раз дороже, чем средний китайский доход. Это число сильно преувеличено, потому что сотрудники в крупных городах, как правило, зарабатывают в несколько раз больше среднего дохода, но это по-прежнему делает дома недоступными для очень большого числа китайцев.
В современных городах второго уровня, таких как Чэнду или Ухань, соотношение цены на жилье к среднему доходу составляет 20:1, примерно так же, как в Сингапуре. Для сравнения: дома в Тайбэе продаются в 34 раза дороже среднего дохода. Это социальная проблема, которую китайские власти хотят решить, не спровоцировав, однако, краха рынка жилья. Ипотечный долг составляет гораздо меньшую долю стоимости жилья в Китае, чем в большинстве стран. Согласно исследованию Международного валютного фонда, отношение суммы кредита к стоимости в целом по стране составляло всего 36% в 2016-м году. Ничто иное, как катастрофическое падение цен на жилье, не повлияло на кредитоспособность широкого рынка жилья.
Китайские власти начали душить кредиты на рынке недвижимости в 2019-м году, когда темпы роста новых кредитов на недвижимость резко упали. Кредит на производство не увеличивался на 5% в годовом исчислении в течение большей части 2010-х годов, в то время как кредиты на развитие недвижимости росли на 10–20% в год, (как показано на диаграмме ниже). Ситуация начала меняться в обратном направлении в 2019-м году, когда темпы роста кредитования недвижимости начали замедляться, упав до 5% во втором квартале 2021-го года, в то время как темпы роста отраслевых кредитов подскочили до 20%.
Поскольку за последние 40 лет Китай переместил 600 миллионов своих граждан из сельской местности в города, сектор недвижимости резко вырос по сравнению с экономикой в целом. Более того, из-за роста цен на землю и дома инвестиции в недвижимость стали односторонней ставкой для китайских компаний, которые брали взаймы столько, сколько могли, чтобы купить дорожающую недвижимость. По оценке Nomura Securities, ссуды девелоперам составляли более 5 триллионов долларов. Это около 10% от общего социального финансирования Китая (совокупный кредит экономике) в размере около 50 триллионов долларов.
Отношение долга к ВВП Китая быстро росло в течение 2010-х годов, но сократилось в течение последних двух лет, в основном из-за ограничений на кредитование недвижимости. Это примечательно, учитывая, что долг во всех других крупных экономиках быстро увеличивался из-за государственного стимулирования во время пандемии Covid-19.
В 1992-м году сектор недвижимости составлял чуть более 10% ВВП. К 2020-му году он вырос до 25%. Китай построил дома для 600 миллионов человек — эквивалент населения всей Европы, от Уральских гор до Атлантики. К 2010-м годам расширение сектора недвижимости стало тормозом для производительности. Долгосрочные темпы роста совокупной факторной производительности (изменение объема производства относительно изменений в капитале и затратах труда) упали с примерно 3% в год в конце 2000-х годов до примерно 1% в год в конце 2010-х годов.
Стратегия Дэн Сяопина по превращению натуральных фермеров в полуквалифицированных промышленных рабочих исчерпала себя. Из китайцев, которые попали в рабочую силу, когда Дэн начал рыночные реформы в Китае в 1979-м году, только 2% имели высшее образование. Но 27% китайцев, пришедших на рынок труда за последние пять-десять лет, имеют высшее образование, и большинство китайских старшеклассников сегодня стремятся к высшему образованию. Треть китайских студентов колледжей специализируется на инженерии.
Китай наращивает человеческий капитал для необходимой трансформации производительности. Любое количество западных аналитиков предсказывали, что источники роста в Китае исчезнут и что Китай попадет в «ловушку среднего класса», то есть уровнь дохода на душу населения будет значительно ниже, чем в индустриальном мире. Это второй момент истины в Китае после коммунистической революции 1947-го года. Мао Цзэдун провалил все попытки превратить сельский Китай в жизнеспособную экономику во время Великого скачка вперед, в результате которого от голода погибло около 45 миллионов человек. Дэн Сяопин решил проблему, разрушив старый сельский Китай и построив городской производственный гигант.
Теперь Китаю необходимо превратить промышленную рабочую силу средней квалификации в пионеров Четвертой промышленной революции. Как утверждает в своей новой книге бывший главный экономист Всемирного банка Джастин Ифу Линь, для этого существуют предпосылки в виде инфраструктуры, технологий и, прежде всего, человеческого капитала.
ДЭВИД П. ГОЛЬДМАН