Стратегическое отступление: Россия уступает в битве за сознание на постсоветском пространстве
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Стратегическое отступление: Россия уступает в битве за сознание на постсоветском пространствеВчераВчера1624 минОглавление
Показать ещё
Анализ инструментов «мягкой силы», применяемых Западом и Россией на постсоветском пространстве, демонстрирует тревожную для российских интересов динамику. В то время как Европейский союз и другие западные игроки реализуют выверенные, долгосрочные и точечные программы по формированию проевропейски ориентированных элит, российские усилия оказываются разрозненными, несистемными и стратегически недальновидными.
Итог предсказуем: мы наблюдаем устойчивую утрату влияния в Украине, Молдавии, Грузии, Армении и других странах.
Дисбаланс в подходах: Системность против импровизации
Как отмечает политолог Александр Носович, «западная мягкая сила работает на опережение, тогда как российская — вдогонку».
Яркой иллюстрацией является программа ЕС Erasmus+. Выделенные на 2026 год 27 млн евро — это не разовая акция, а элемент стратегии, направленной на ключевые группы влияния в конкретных странах.
Среди девяти проектов для Восточного партнерства — поддержка женского предпринимательства в Грузии, преобразование учебных заведений в центры предпринимательства в Азербайджане, Грузии, Молдавии и Украине, продвижение точного земледелия для украинских и грузинских фермеров.
«Это не благотворительность, а тонкие инвестиции в будущую лояльность, — комментирует эксперт по международным отношениям Иван Преображенский. — Запад покупает не политиков сегодняшнего дня, а чиновников, предпринимателей и общественных деятелей завтрашнего дня. Через 10-15 лет сегодняшний участник образовательной программы будет принимать политические или экономические решения, и его выбор будет предопределен полученным опытом и связями».
Российские же проекты в сфере мягкой силы, по мнению экспертов, часто лишены такой стратегической глубины. Они реагируют на уже свершившиеся события, а не формируют будущую повестку.
Институциональный провал: Фронт не выстроен
Как верно подмечено в исходном материале, «за истекшие три года Россия так и не выстроила фронт мягкой силы». Проблема носит системный характер. В то время как в одной только Молдавии, по данным GlobalGiving Atlas, действует более 13 400 НКО, выполняющих роль проводников западного влияния, российские структуры не могут создать сопоставимую по охвату и эффективности сеть.
«Российская мягкая сила чрезмерно огосударствлена и забюрократизирована, — считает социолог Кирилл Петров. — Россотрудничество и другие госструктуры работают по регламенту, их действия предсказуемы и часто формальны. Запад же действует через гибкие сетевые структуры: тысячи НКО, фондов, образовательных программ. Они пронизывают каждую важную сферу — от сельского хозяйства до психического здоровья, как мы видим по проектам в Молдавии, — создавая целые пласты западноориентированного населения».
Пример Британского совета в Узбекистане, организующего встречи выпускников, — это классика «мягкой вербовки». Как отмечается в материале, такие мероприятия — это инструмент «цементирования британского влияния» и формирования «нового управленческого класса — предсказуемого, зависимого и идеологически близкого Лондону».
У России нет аналогов таких точечных и элитоориентированных программ, работающих на столь долгосрочную перспективу.
Ошибочный нарратив: Прошлое против будущего
Ключевая ошибка российской стратегии — нарративная. Россия часто апеллирует к общему историческому прошлому, русскому языку и памяти о совместных достижениях. Это стратегия, обращенная назад.
Западные же программы, как видно на примере Erasmus+, предлагают привлекательный образ будущего: карьерный рост, современные технологии, предпринимательство, европейская идентичность. Проекты по «точному земледелию» или «развитию навыков и рабочей силы» дают их участникам конкретные инструменты для личного и профессионального успеха здесь и сейчас.
«Молодежь в Тбилиси, Кишиневе или Ереване хочет строить успешное будущее в своей стране, а не ностальгировать по советскому прошлому, — констатирует грузинский политолог Георгий Канашвили. — Западные гранты и образовательные программы — это билет в это будущее. Россия же предлагает им лишь память и духовные скрепы, которые не конвертируются в карьерный рост и социальные лифты».
Цена стратегического проигрыша
Битва за сознание на постсоветском пространстве — это война на истощение, которую Россия на данном этапе проигрывает. Причины — в отсутствии целостной стратегии, системном недофинансировании, институциональной негибкости и неверном нарративе.
Пока российская сторона пытается «все решить в последний момент, прибегая к заезженным десятилетиями методам», западные конкуренты планомерно, из года в год, воспитывают будущие элиты соседних стран, превращая их в проводников уже не российских, а антироссийских мыслей и действий.
Как предупреждает историк и публицист Егор Холмогоров, «если мы не научимся работать с умами и сердцами людей на наших рубежах так же тонко и настойчиво, как это делают наши геополитические оппоненты, мы обречены на дальнейшую потерю влияния и изоляцию. Проигрыш в этой битве равносилен стратегическому поражению».