Таджикистан: уместны ли «многовекторные» игры?

Дефицит внутренней легитимности власти в Душанбе пытаются подкрепить националистическим пафосом и поддержкой извне

«Территория Афганистана все ещё остается источником распространения современных угроз и вызовов, а наша страна, имеющая протяженную границу с Афганистаном, находится в авангарде сопротивления им», – заявил 3 ноября президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон, встречаясь с группой иностранных послов. Позиционирование центральноазиатской страны в качестве «передового рубежа» противодействия силам международного терроризма предполагает и более активное вовлечение ОДКБ, и прежде всего подразделений российской армии, в регулярное патрулирование южных границ страны. Выступая в сентябре с главной трибуны ООН, таджикский лидер заявил, что «различные террористические группировки активно используют нестабильную военно-политическую ситуацию в Афганистане для укрепления своих позиций. Вызывает беспокойство и сожаление то, что сегодня Афганистан стоит на опасном пути превращения вновь в рассадник международного терроризма». В свою очередь, представитель внешнеполитического ведомства запрещённых в России талибов, таджик Инамулла Самангани заявил об отсутствии демократии в Таджикистане: «…Господин Рахмон президент уже 27 лет, будет им еще шесть лет и после этого, может быть, останется в должности президента. В его стране до выборов допущены пять партий, все из которых – проправительственные, и этот уважаемый человек будет ещё давать советы о проведении выборов в Афганистане!». А в начале октября стало известно об активизации на южном берегу Пянджа в провинции Бадахшан «таджикского» «Джамаата Ансаруллах», предположительно основанного 10 лет назад выходцем из Раштской долины Мухаммадом Шарифовым (Махди Арсалон) с конечной целью свержения «режима Рахмона». По оценке московского Центра Карнеги, в последнее время таджикский президент (сын которого является вторым человеком в стране – спикером Сената – Прим. ред.) «возвращается к теме несчастий Афганистана при талибах почти в каждом своем выступлении – даже в тех, которые не связаны с внешней политикой. Особенно подробно он остановился на этом вопросе в торжественной речи на праздновании 30-летия независимости Таджикистана 8 сентября». Известно, что режим в Душанбе переживает не лучшие времена из-за экономических трудностей «и общей усталости от его почти 30-летнего правления», так что «игра в этнического националиста и защитника всех таджиков, независимо от страны проживания, – это то, что обеспечивает Рахмону поддержку».

Характерно, что, обращаясь к Москве с просьбами усилить военную группировку в республике, в Душанбе активно развивают политические и торгово-экономические связи с Украиной. И хотя призывов отправить «боевых хлопцев» на Пяндж пока не слышно (странно, не правда ли?), чиновники и информационные агентства Таджикистана полагают уместным транслировать киевские реляции о «героизме» ВСУ, регулярно обстреливающих города и посёлки Донбасса. Случайно или нет, но особый акцент в региональном сотрудничестве делается на Львовскую область с её давними националистическими и русофобскими традициями.

Как видим, в то время как многие эксперты рассуждают о конце «эпохи многовекторности» для постсоветских государств и необходимости делать некий «однозначный выбор», по крайней мере, к странам Центральной Азии это не относится. Так, вслед за Республикой Казахстан, в Душанбе готовятся подписать соглашение о военном сотрудничестве с Турцией. Как заметил недавно, будучи с рабочим визитом в Анкаре, глава парламента РТ, «к сегодняшнему дню Таджикистан и Турция подписали более 70 документов, регламентирующих двухсторонние отношения, на рассмотрение сторон находятся проекты еще порядка 30 документов… некоторые проекты соглашений, находящиеся на стадии рассмотрения, могут послужить активизации таджикско-турецких отношений. Среди них – Соглашение между правительствами Таджикистана и Турции о военном сотрудничестве, Межправительственный меморандум о сотрудничестве в сфере СЭЗ, Соглашение между правительствами двух стран о снятии виз».

Практически одновременно в Душанбе проводились переговоры по финансовой ситуации в стране с представителями посольства США, а господин Рахмон провёл переговоры в Вене, Брюсселе, Париже и Мадриде с главами этих стран и с руководством Евросоюза. Примечательно, что всё это совпали по времени с вышеупомянутыми украинскими «акцентами» внешней политики Душанбе. Так 14 октября в гостинице “Шератон” в Душанбе отметили 30-летие независимости Украины, а заодно и День защитников и защитниц Украины. «День независимости Украина отмечает 24 августа. Ситуация с пандемией COVID-19 не позволила нам отметить данное событие своевременно. И мы решили отметить этот праздник сегодня», – подчеркнул посол Украины в Душанбе Василий Серватюк, не забыв и о «Дне защитников и защитниц Украины», отмеченном в Киеве очередными националистическими и ксенофобскими шествиями. В Душанбе же развернули выставку картин литовской художницы Беаты Куркуль, посвященную «подвигу украинских Вооруженных сил» на Донбассе. Подобного рода «мероприятия давно не проводились в Таджикистане», отчего «мы и Таджикистан многое потеряли. Вот такие выставки, я считаю, дают толчок, чтобы мы лучшие понимали друг друга, помогут нам сблизиться и в дальнейшем развивать наши дружественные отношения», – пообещал наверстать упущенное украинский дипломат.

В свою очередь, посол РТ в Украине Давлатали Назризода в интервью агентству «Азия Плюс» рассказал о многолетних контактах в рамках межправительственной комиссии, украинский сопредседатель которой Игорь Петрашко на днях побывал в Душанбе. Не забыл посол и о том, что на строящейся на реке Вахш Рогунской ГЭС 16 ноября 2018 года и 9 сентября 2019 года «были пущены первые два (из шести) агрегата – турбины завода «Турбоатом» и генераторы завода «Электротяжмаш». Все пусконаладочные работы выполнялись украинскими инженерами и рабочими, и сотрудничество таджикских энергетиков с украинскими коллегами успешно продолжается»,

Кроме того, «опыт и технологии Украины представляют интерес для специалистов сельского хозяйства и целого ряда инженерных отраслей экономики Таджикистана, и в настоящее время более 130 студентов Таджикистана обучаются в учебных заведениях Украины. Ежегодно для таджикской молодежи Украина предоставляет по 20 бюджетных мест в нескольких вузах ряда городов». В целом за 30 постсоветских лет между Украиной и Таджикистаном было подписано около 90 документов о двустороннем сотрудничестве. А в 2020 году, продолжает таджикистанский Посол, «в Душанбе была создана Группа дружбы и сотрудничества между парламентариями двух стран. Такая же группа в январе 2021 года была создана в Верховной Раде Украины».

А 21 октября 2021 года в вышеупомянутом Львове состоялась встреча того же Давлатали Назризода с Председателем Львовской областной администрации Максимом Козицьким. В ходе беседы, как сообщает то же агентство Таджикистана, «стороны обсудили текущее состояние и перспективы сотрудничества между Таджикистаном и Украиной в сферах экономики и торговли, промышленности, энергетики, транспорта и транзита, сельского хозяйства, образования и здравоохранения. Было уделено особое внимание укреплению сотрудничества между регионами Таджикистана и Украины».

Наконец, 27 октября нижняя палата парламента РТ одобрила соглашение с Министерством общественной безопасности КНР о строительстве в высокогорном Ишкашимском районе Горного Бадахшана базы сил специального назначения МВД Таджикистана. Относительно того, кто будет в реальности контролировать объект у западной оконечности выходящего на китайский Синьцзян «Ваханского коридора» – думается, особых сомнений не возникает. Однако если с Китаем всё более-менее понятно (инвестиции и проекты в Таджикистане идут на миллиарды), то «октябрьский рывок» во взаимоотношениях Душанбе с Западом, Турцией и Украиной нуждается в дополнительном объяснении. Можно предположить, что столь явно выраженная «синхронность» обусловлена неуверенностью правящего режима в Душанбе в своей устойчивости на фоне событий в Афганистане и недостаточной (как, возможно, там полагают) военно-политической поддержки со стороны основного союзника по ОДКБ. А потому, если следовать «многовекторной» логике – неплохо было бы заручиться также и поддержкой «альтернативных» государств и структур. Правда, не вполне понятно, какую именно поддержку могут оказать «наследникам Саманидов» тот же Киев или даже Париж с Брюсселем (1), да и игра в радикальный национализм на фоне экономической стагнации может выйти боком. Возможно, демонстративные заигрывания с геополитическими оппонентами Москвы до некоторой степени обусловлены уверенностью в том, что там, исходя из специфических интересов бизнеса, будут и далее мириться с не снижающимся потоком трудовых мигрантов. Однако едва ли кто-то столь наивен, коли полагает, что внутри- и внешнеполитическая подоплёка таджикской «многовекторности» и порождаемые ею вызовы являются секретом. Как отмечает востоковед Александр Князев, «…если в своей политике на афганском направлении Душанбе выйдет за определенные рамки, его самостоятельность может быть быстро ограничена странами – Россией и Китаем. Лишь бы воинственный антиталибский и националистический антипуштунский пафос не зашел слишком далеко и не спровоцировал ответные реакции из Афганистана. Например, в виде террористической активности в самом Таджикистане. Заодно, кстати, Таджикистан подставляет своих союзников: безопасность этой страны обеспечивается исключительно участием в ОДКБ… и двусторонними отношениями в военной сфере с Россией».

Стоит ли «разбрасываться камнями», находясь в «стеклянном доме»? Ответ, думается, очевиден.

Алексей Балиев

Примечание

(1) Действуют в республике также американские и международные фонды. Так, агентство по международному развитию (USAID) и Фонд Ага Хана (AKF) в рамках программы пятилетней программой «Процветание Таджикистана: партнерство для социально-экономического развития» при участии главы государства открыло новую систему водоснабжения в районе Рошткала Горно-Бадахшанской автономной области.