Последняя строфа… Она ушла из жизни добровольно, не выдержав предательства и разрушения страны, которую защищала на фронте
data-testid=»article-title» class=»content—article-header__title-3r content—article-header__withIcons-1h content—article-item-content__title-eZ content—article-item-content__unlimited-3J» itemProp=»headline»>Последняя строфа… Она ушла из жизни добровольно, не выдержав предательства и разрушения страны, которую защищала на фронтеВчераВчера53022 минОглавление
20 ноября 1991 года оборвалась жизнь одной из самых пронзительных голосов военного поколения – поэтессы Юлии Друниной. Она ушла сознательно, добровольно, оставив после себя не только бессмертные стихи, но и горькие вопросы к эпохе, которую не смогла принять.
От школьной скамьи до фронтовой шинели
Юлия Владимировна Друнина родилась 10 мая 1924 года в Москве в учительской семье. Стихи начала писать с детства, мечтала о литературном поприще. Но все планы рухнули 22 июня 1941 года.
Семнадцатилетней школьницей она, не дожидаясь призыва, записалась в добровольческую санитарную дружину и отправилась на фронт. Воевала санитаркой в пехотном полку, была ранена, после чего, едва оправившись, снова вернулась на передовую.
Война стала для нее главным университетом жизни и определила всю дальнейшую творческую судьбу.
Я только раз видала рукопашный,
Раз – наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Именно такие строки, выстраданные и лишенные ложного пафоса, сделали ее народной любимицей. После войны Друнина поступила в Литературный институт, ее первый сборник стихов «В солдатской шинели» вышел в 1948 году. Она стала голосом поколения, которое, пройдя через ад, сохранило в душе романтику и высокие идеалы.
«Судный час»: Предсмертные стихи и записки
Конец 1980-х – начало 90-х годов стал для Друниной временем глубокого душевного кризиса. Распад страны, идеалов, за которые ее друзья отдавали жизни, крах «красной империи», который она воспринимала как крах великой России, – все это было для нее невыносимо.
Она оставила несколько подробных записок – мужу (киносценаристу Алексею Каплеру, который уже умер), дочери, подруге, соседям и даже в милицию, чтобы те первыми вошли в гараж, где она добровольно ушла из жизни, отравившись выхлопными газами.
В своих предсмертных письмах она писала: «Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…
Искренне завидую тем сверстникам, кто не вернулся с войны, погиб за высокие идеалы, которые освещали наше отрочество, юность и молодость».
Ее последним поэтическим завещанием стало стихотворение «Судный час», которое она написала незадолго до смерти. Оно – крик души и объяснение ее поступка.
«Судный час»
Покрывается серчце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,-
За избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!
В этих строках – все: и ощущение холода нового мира («покрывается сердце инеем»), и последняя надежда на «избранных», которые, возможно, «удержат над обрывом Русь», и страшная, обретающая плоть метафора – «как летит под откос Россия». Смотреть на это она не могла, уйти – могла.
Самоубийство Юлии Друниной стало одним из самых символичных прощаний уходящей эпохи. Она ушла не из-за бытовых неурядиц или болезней, а из-за крушения картины мира, в которой она жила и которую искренне любила. Ее смерть – это не жест отчаяния слабого человека, а осознанный выбор сильного, но ранимого духа, не пожелавшего мириться с тем, что он считал гибелью своей Родины.
Поэтесса-фронтовик, прошедшая сквозь огонь и свинец, не нашла себе места в мире «дельцов с железными локтями». Она навсегда осталась верна себе, своей юности, своим павшим товарищам и той стране, которую они защищали.
