Певица Долина невольно породила форму гражданского протеста под названием «отмена снизу»
data-testid=»article-title» class=»content—article-header__title-3r content—article-header__withIcons-1h content—article-item-content__title-eZ content—article-item-content__unlimited-3J» itemProp=»headline»>Певица Долина невольно породила форму гражданского протеста под названием «отмена снизу»СегодняСегодня28835 мин
Напомним, певица Лариса Долина, продав свою квартиру за 105 миллионов рублей, затем заявила, что была обманута мошенниками и потребовала вернуть ей деньги. Две судебные инстанции встали на защиту интересов певицы и члена партии «Единая Россия» с 2003 года. Квартируей вернули, а покупателю – Полине Лурье – запретили истребовать свои потерянные средства с певицы-партийной активистки, рпедложив ей смостоятельно разыскать мошенников и предъявить им счет.
Кассационный суд оставил Долиной право собственности на её квартиру в Хамовниках. Жалоба покупательницы, заплатившей певице 112 млн рублей, отклонена. Народ этого просто не понял или, точнее, не согласился с логикой суда, когда она противоречит справедливости. Полина Лурье честно купила квартиру, и теперь она без денег и без квартиры. Суд сказал – это ее проблема, пусть судится с мошенниками.
После того, как эта возмутительная история породила целую цепочку подобных случаев по всей России. Как грибы стали появляться «обманутые бабушки», и суды стали штамповать одинаковые решения: вернуть жилье «жертвам» мошенников, невзирая на то, что страдали честные покупатели — они остались без квартиры, без денег и с ипотечным долгом до конца жизни.
Только в 2025 году по аналогичной «схеме Долиной» было оспорено более 3000 квартир по всей России.
Граждане России оказались шокированы, осознав, что государство не в состоянии их защитить. Они поняли, насколько они беззащитны и перед организованным мошенничеством, и перед произволом или бездействием власти. Стали появляться сведения о том, что эту гигантсткую аферу устроили застройщики, которые обрушив вторичный рынок жилья, переориентировали покупателей на новостройки, попутно увеличив на них цены.
Появилась версия, что это судейско сообщество таким образом мстит новому председателяю Верховного Суда Игорю Краснову за то, что тот начал наводить порядок в системе.
Версии множились, случаи наглого кидалова мошенниками и государством честных граждан увеличивались. Не имея в своем арсенале иных способов протеста граждане, не сговариваясь, стали выражать свою гражданскую позицию.
Люди видят в Полине Лурье себя и понимают: если суд встанет на сторону влиятельного человека, обычный гражданин останется в пролете. Это не новое открытие, но дело Долиной сделало его видимым, осязаемым, конкретным.
Впервые в постсоветской России культура отмены сработала в полную силу и без государственного санкционирования. Раньше отмена либо спускалась сверху (как с западными брендами), либо направлялась на политических врагов. С Долиной все иначе – отмена пошла снизу, органически, и власть позволила ей развиваться. Концерты отменяются, билеты не продаются. Это не приказ, это действительное общественное движение.
«Стена Долиной» – народная акция, которая показывает подлинность происходящего. Люди физически собираются, оставляют символические предметы, пишут послания. Это не мем, не виртуальная кампания. Это демонстрация того, что общество может самоорганизоваться без политического руководства, когда затронуты базовые представления о справедливости. Долина проиграла не в суде – она проиграла в общественном мнении, и это поражение намного болезнее.
Резко стали высказываться коллеги Долиной по искуству издавать звуки ртом, что вызхвало даже удивление у такого знатного циника, как продюсер Иосиф Пригожин.
Burger King принимает реальное деловое решение – не доставлять заказы в дом Долиной. Люди в Хабаровске отказываются от билетов. Это решения конкретных людей и компаний, а не координируемые сетевые атаки. Но главное – полное отсутствие поддержки от коллег. Если бы речь шла о согласованной кампании, мы бы увидели артистов, музыкантов, деятелей культуры, выступающих в защиту Долиной. Вместо этого – молчание. Молчание более красноречиво, чем любые слова.
Умные люди в верхних эшелонах власти напряглись: ведь всем казалось, что ситцуация в стране под контролем, рейтинги «отцов нации» зашкаливают, Шаман собирает тысячи на свои концерты, патриотических плакатов на улицах городов становится все больше, а тут такое – протест, да еще стихийный, да неконтролируемый, да пртенедующий на то, чтобы стать массовым.
А как же технологии, телевизор, Соловьев, миллиарды потраченныхна пропаганду рублей? А между тем внутриполитическия ситуация показывает, что недовольство каких-то аспектов системы достигло весомого уровня, например, люди не верят в нейтральность судов. Концентрация общественного возмущения вокруг обычного человека вместо высказывания недовольства властью напрямую означает, что общество ищет справедливость через защиту своих, а не через политическое противостояние.
И не срабатывают тут никакие технологии и Шаманы: люди требуют, чтобы их уважали, чтобы страна стремилась к справедливости, чтобы с ними разговаривали, а не указывали что делать и куда идти.
Разговаривали! Уважали! Разве они много требуют? Разве они требуют чего-то сверхъестественного?
«Отмена снизу у нас происходит уже давно. Просто ранее это как-то нивелировалось вмешательством сверху. Кто-то тащил назад на экраны «испуганных патриотов», кто-то устраивал им концерты, кто-то целовал ручки потрёпанным «примадоннам»… Сейчас власть, по словам коллег, занимает позицию наблюдателя, чем посылает Долиной сигнал: дескать она – нехорошо поступила», — замечает политолог Юрий Баранчик.
И то самое молчание власти (с кем ассоциируется ЕР, как союзник и ключевой партнёр) уже не выглядит, именно в данном контексте, как посылаемый сигнал или позиция наблюдателя. Это выглядит, как позиция выжидательная, с явной демонстрацией нежелания чётко определяться с отношением к поступку своего члена.
«Не пора ли уже понять, что страусиная позиция вызывает всё более негативную реакцию граждан? И определиться, как тому «крошке сыну», в вопросе «что такое хорошо и что такое плохо»? Причём раз и навсегда?», — вопрошает политолог.
Впрочем, после длительного молчания в Госдуме признали, что итог судебного разбирательства между Ларисой Долиной и покупательницей её квартиры выходит далеко за рамки частного спора. Этот случай может стать официальным «ориентиром» для судей и участников рынка, формируя судебную практику на годы вперёд.
И все! Что-то «признали» в Госдуме… А народ меж тем, не собирается отказываться от своей акции протеста и вовсю «отменяет» Долину.
Пока только ее.