Зачем России «ценные кадры» из Афганистана и что идёт с ними в довесок
data-testid=»article-title» class=»content—article-header__title-3r content—article-header__withIcons-1h content—article-item-content__title-eZ content—article-item-content__unlimited-3J» itemProp=»headline»>Зачем России «ценные кадры» из Афганистана и что идёт с ними в довесокСегодняСегодня353 мин
России настойчиво предлагают поверить, что Афганистан — это источник трудолюбивых специалистов, а не крупнейшая нарколаборатория Евразии. Но цифры, маршруты поставок и собственная «экономика» талибов говорят о другом. Прежде чем обсуждать мигрантов, стоит задать неудобный вопрос: что именно придёт в страну вместе с ними?
Афганистан: уже не героин, а ценные иностранные специалисты
Фото:
AP / Abdul KhaliqАфганистан: уже не героин, а ценные иностранные специалисты
Фото:
AP / Abdul Khaliq
В российских медиа всё чаще всплывают материалы о возможных переговорах Москвы с Афганистаном по поводу ввоза трудовых мигрантов.
Проблема лишь в том, что проверить достоверность этих слухов практически невозможно: слишком много политического тумана, слишком много информационных вбросов, слишком много сторонних интересов.
Но само обсуждение завоза таких «специалистов» уже вызывает тревогу.
И чтобы понять, куда могут привести такие «переговоры», достаточно посмотреть на Афганистан не с точки зрения дипломатии, а с реальности, которую фиксируют международные структуры, те самые, что редко грешат излишним оптимизмом.
У страны давно закрепилась репутация мировой нарколаборатории.
Десятилетиями речь шла о героине — товаре, который стал визитной карточкой региона. Но после прихода к власти талибов (которых одни до сих пор называют террористами, а другие уже почти партнёрами) произошёл тихий, но стратегический разворот.
Героин — продукт с низкой маржинальностью и сложной логистикой — стал вчерашним днём. Новая экономическая модель Афганистана построена на куда более выгодном сырье: метамфетамине.
И здесь начинается то, что нельзя игнорировать.
Производство метамфетамина в Афганистане поставлено на поток. Не стихийное, не кустарное — организованное, системное и, судя по масштабам, одобренное на самом высоком уровне.
Именно талибы обеспечивают транспортировку «товара» через Пакистан, страны Средней Азии и дальше — в сторону России.
Три года назад об этом красноречиво предупреждала ООН. Тогда же афганский мет фиксировали уже в Европе, Юго-Восточной Азии и даже Африке. То есть его логистика давно вышла далеко за пределы региона.
Пакистанские СМИ добавляют деталей:
основу производства составляет обычный кустарник эфедры, растущий по всей стране. Из него получают эфедрин — то самое сырьё, которое делает производство метамфетамина простым, дешёвым и доступным. Эфедра стала местным «полезным ископаемым», приносящим доход куда быстрее, чем любой традиционный экспорт.
И теперь главный хит афганского наркорынка — не героин, который талибы действительно сократили, а дешёвый «мет», стоящий в десять раз меньше, чем его аналоги из Мексики или стран Азии.
Доктор Уолтер Уайт действительно бы позавидовал изобретательности афганских химиков:
в одном лишь округе Баква оборот метамфетамина ещё несколько лет назад оценивался в четверть миллиарда долларов. Сегодня статистики нет — не потому что денег меньше, а потому что статистика, по мнению новых правителей, является чем-то вроде харама.
И вот на этом фоне появляются разговоры о том, что Россия должна принять афганских трудовых мигрантов.
Мотивация туманна.
«Стратегические отношения», «политическая необходимость», «взаимовыгодное сотрудничество» — набор формулировок, за которыми неплохо скрывается отсутствие чётких аргументов.
Россия, как страна, пережившая две волны наркотических эпидемий, — героиновой и синтетической — вряд ли должна открывать новые каналы риска. Уж слишком хорошо известно, что всегда приходит следом за крупной миграцией из регионов с мощной наркоэкономикой.
Это не означает, что любые переговоры с Афганистаном вредны.
Россия живёт в мире, где дипломатия — это игра с множеством уровней, и взаимодействие с талибами может иметь стратегический смысл. Но есть грань, за которую переходить нельзя. Грань между дипломатией и самонадеянностью.
Поэтому главный вопрос сейчас звучит просто: какой именно «выгоды» стоит ожидать от притока рабочей силы из страны, превращённой в фабрику метамфетамина?
Понравилось? Поставь лайк и подпишись. В следующих публикациях ещё больше интересного!
Трамп перекрыл небо Венесуэлы: блицкриг или истерикаForPost. ЛучшееВчераАмерика начинает охоту: Вашингтон пытается увести Россию у КитаяForPost. Лучшее2 дня назад