А есть ли они – центры принятия решений?
Всё чаще задаю себе вопрос: а где они, эти самые центры? Есть ли у них географические координаты? «Локация», как теперь моно говорить? Где они? Город, улица, номер дома? Случись чего, какие координаты вбивать в средства доставки? А без координат как можно дать ответ?
Неизвестно. Даже город, где расположен центр, точно невозможно назвать, поскольку он точно не один. Традиционно мы под центром подразумеваем Вашингтон. Хорошо. Весь Вашингтон? Нет, конечно. Может, Белый дом? Но, согласитесь, Белый дом – точно не место, где принимаются ключевые решения. Этот дряхлый дед точно решений не принимает, он, в лучшем случае, их читает с телесуфлера. Белый дом это просто символ власти, примерно как скипетр или держава. Скипетр ничего не решает, решает тот, кто его держит в руке. Не-не, Белый дом отпадает.
В чьих руках скипетр? Конгресс? Уже теплее. Но это скорее место, где решения готовятся, обсуждаются, где правильные пацаны перетирают за бабки. В конгрессе делится бюджет: сколько и на что выделить денег. Конгрессмены это узаконенные коррупционеры (закон о лоббизме), которые за откаты вставляют в бюджет нужные цифры расходов. Но если конгресс убрать, помножить на ноль, решения всё равно будут приниматься. Где-то есть еще более правильные пацаны, которым все эти бабки и принадлежат. Это те, кто управляет глобальными финансами, кто определяет и редакционную политику глобальных СМИ, и ключевую ставку ФРС, и в какой стране пора строить «демократию», то есть совершать переворот за выделенные ими бабки. И что Павла Дурова уже пора поставить в стойло вместе с его Телеграмом. Это ведь кто-то и где-то решает.
Где эти люди? Сколько их? Где они находятся географически? По какому адресу они живут? Ответов на эти вопросы, видимо, нет ни у кого. Эти люди не дураки, они не любят, когда где-то звучат их фамилии. Они не лезут в СМИ, не дают интервью, не пишут статей, их не снимают фотографы. Над их домами не висит флаг какой-либо страны. У них нет флага. У них столько денег, что они могут позволить себе всё это: ни один журналист до них не доберется, поскольку все крупные СМИ ими же и контролируются. А если кому-то придет в голову попробовать что-то разузнать о жизни этих людей, он просто-напросто исчезнет. Сердечный приступ. Или передоз. Я уверен, что журналистам строго-настрого запрещено даже думать в эту сторону. Они пишут о тех, о ком разрешено, не более.
Таким образом, единого центра принятия решений нет. Это некая распределенная структура, сеть осиных гнезд, связанных между собой каким-то тонкими, невидимыми простому смертному нитями. Можно с уверенностью утверждать, что какие-то из этих «гнёзд» находятся в Вашингтоне, какие-то в Нью-Йорке, какие-то в Лондоне. Быть может, гнездо есть и в Амстердаме, и в Париже, в Цюрихе….. Кто знает, может даже и в Абу-Даби. Но их точно много. И даже если уконтрапупить несколько из них, остальные будут продолжать делать свои темные делишки. То сеть.
Боюсь, что координаты большинства этих «гнёзд» неизвестны. Мы знаем, где Белый дом, где Капитолий, где штаб-квартира ЕС. Но это всё официальные, публичные, известные локации. А где находится «смерть Кощея»? Где тот дуб, на котором висит сундук, в котором сидит заяц, в котором сидит утка…. Где та «игла», до которой должен добраться наш условный Иван-Царевич? Неизвестно. Известно лишь, что игл этих много. Несколько. И вычислить их все, отыскать – та еще задачка. Квест.
Нам противостоит разветвленная преступная сеть, примерно, как сеть профессора Мориарти, на которую вышел Шерлок Холмс. Но если у той сети был вполне конкретный центр, фокус – это сам профессор, то в этой глобальной преступной организации такого «профессора» просто нет. Есть то самое абстрактное «мировое правительство», о котором все говорят, но о котором толком никто ничего не знает. Ни фамилий, и адресов. Понятно лишь, что в списке этих фамилий нет ни Байдена, ни Блинкена, ни Боррлея, ни Макрона, ни фон дер Ляйнен. Это всё исполнители, которые легко заменяются на других, точно таких же. Это наемные работники. Они приходит и уходят. А где владельцы? Кто они? Сколько их?
Неизвестно. И узнать это практически невозможно: ребята умеют прятаться. Этакие «неизвестные отцы», как у Стругацких…. Именно от них тянутся ниточки к блинкенам, боррелям и макронам. Вряд ли эти люди даже смотрят олимпиады или дебаты в английском парламенте: им эта мышиная возня не очень инетерсна…
………………………………………..
К чему я всё это пишу? Размышляю. Все мы ждем, когда Россия, наконец, начнет выполнять своё обещание насчет центров принятия этих самых «решений». Я тоже жду. Но вот вопрос: а не вызовет ли большущая, с остекленевшими краями, яма в центре Лондона или Нью-Йорка, лишь кривую усмешку у тех лиц, которые и принимают сегодня решения? Эта яма им как-то повредит? Или достанется только боррелям и макронам, судьба которых никого в мире не волнует? И это очень важный вопрос: нам ведь нельзя промахнуться.