Афганистан – вынужденное миролюбие? Что дальше?

Приход к власти «Талибана» (запрещенная в РФ террористическая организация), как и ожидалось, не увенчался международным признанием его режима. Большинство государств заняло выжидательную позицию, отложив окончательное решение до конкретных действий нового афганского правительства. От Кабула мировое сообщество ждет борьбы с одиозными террористическими организациями, окопавшимися в стране; уважения демократических прав и свобод; формирования инклюзивного правительства с участием представителей всех основных этно-конфессиональных групп; обеспечения необходимых условий для беспрепятственной доставки гуманитарной помощи населению.

Пока же основные доноры и держатели государственных активов Афганистана заморозили авуары предыдущего правительства и резко сократили объем помощи.

Соответственно, первоочередными задачами режима стало создание позитивного имиджа Афганистана, разблокирование потоков гуманитарной и финансовой помощи и завоевание международного признания посредством исключения «Талибана» из санкционных списков ООН.

При этом отношения режима «студентов» с соседними странами имеют разную степень дружелюбия.

По мнению большинства экспертов, Пакистан, поддерживавший (если не создавший) талибов (запрещены в РФ) во время гражданской войны будет главным союзником и покровителем нового режима в Кабуле. Это подтвердил глава МВД Пакистана Шейх Рашид Ахмад на встрече с первым заместителем госсекретаря США Уэнди Шерман: «Они [афганские талибы] наши братья и соседи. Мы будем продолжать помогать им, не уступая давлению со стороны остального мира».

При этом, со своей стороны, афганский «Талибан» поспешил дистанцироваться от пуштунского «Движения талибов Пакистана» (запрещенная в РФ террористическая организация), противостоящего официальному Исламабаду с оружием в руках. Как будет разрешаться эта противоречивая ситуация, остается только гадать.

Еще один сосед — Китай и талибы неоднократно анонсировали готовность установить деловые отношения. Пекин интересуют и природные ресурсы Афганистана и возможность включить его территорию в логистический мегапроект «Один пояс, один путь», благо вывод американских войск и хорошие отношения с Пакистаном создают благоприятную почву для реализации китайских планов. Со своей стороны, талибы обещают Пекину купировать угрозу, исходящую от уйгурских сепаратистов, окопавшихся на востоке Афганистана.

Немалую активность на афганском направлении проявляет Анкара, делающая акцент на религиозной общности: еще в июле этого года турецкий президент сообщил: «Турция ни в чем не противоречит вере «Талибана». Я считаю, что мы сможем хорошо поладить». Талибы также называют Турцию дружественной страной и, судя по всему, рассчитывают на участие турецкого капитала в восстановлении афганской экономики.

В то же время Иран недоволен отсутствием шиитов в новом правительстве, что не мешает ему, наряду с другими странами, направлять афганцам гуманитарную помощь.

Страной, для которой победа талибов стала тяжелым ударом, следует признать Индию. Нынешние хозяева Афганистана в глазах Нью-Дели — не более чем марионетки в руках Исламабада. Причем, развеять эти опасения талибы не стараются: едва придя к власти, они поспешили заявить о поддержке «борьбы мусульманского населения Джамму и Кашмир за свои права» (в существующих реалиях – за присоединение к Пакистану).

На своей первой же пресс-конференции в статусе победителей руководство «Талибана» охарактеризовало отношения с Россией как «очень хорошие». Такой же оценки «удостоились» еще лишь Пакистан и Китай.

Россия, как и подавляющее большинство стран, заняла выжидательную позицию, наблюдая «за шагами, которые будет делать новое правительство» (Дмитрий Песков). В этой связи на недавнем Совете глав стран СНГ российский президент призвал коллег не торопиться с признанием «Талибана».

Москва одной из первых установила контакты с этим движением, видя в переговорах главный путь для предотвращения возможного развития событий по негативному сценарию. Так, 20 октября в столице России должна пройти очередная встреча в «московском» формате (РФ, США, Китай, Пакистан) с участием делегации талибов.

Особую тревогу у России вызывает потенциальная угроза распространения воинствующего исламизма из Афганистана в Центральную Азию и дальше, через довольно прозрачные границы между государствами региона.

Узбекистан, Туркменистан и Казахстан во избежание конфликтов с непредсказуемым соседом намерены прагматично и соблюдая меры безопасности сотрудничать с Кабулом и уже оказывают ему гуманитарную помощь.

Ташкент декларирует «готовность к развитию конструктивного диалога и практического взаимодействия с новыми государственными органами Афганистана». Недавние переговоры в Термезе с представителями временного афганского правительства увенчались решением о создании рабочих групп для урегулирования «представляющих взаимный интерес вопросов» и о подготовке дорожной карты по развитию двусторонних отношений.

Ашхабад идет навстречу талибам не только в качестве проявления доброй воли, но и стремится развивать отношения с Кабулом в сфере реализации энергетических проектов, например, ТАПИ – газопровода из Туркменистана в Пакистан и Индию.

Тогда как Таджикистан не скрывает своего неприятия нового режима у соседей. Президент этой страны не только критикует Кабул за создание неинклюзивного, пуштунского правительства, но и призывает государства и международные организации принять «срочные совместные меры для урегулирования ситуации в Афганистане». По версии Душанбе, таджики составляют почти половину населения Афганистана, и их адекватное присутствие во власти могло бы гарантировать мирные отношения с афганским режимом. Наличие в Таджикистане крупной российской военной базы придает Эмомали Рахмону решимости в заявлениях по этому вопросу.

В ответ на критику замглавы правительства талибов Абдул Гани Барадар предостерег Душанбе от «вмешательства во внутренние дела» своей страны, а командование контролирующей приграничные с Таджикистаном районы и союзной «Талибану» группировки «Джамаат Ансаруллах» (запрещенная в РФ террористическая организация) объявило о готовности к вторжению в Таджикистан. Особую тревогу это заявление вызывает ввиду подозрений о тесных связях этой группировки с «Исламским государством» (запрещенная в РФ террористическая организация).

Да и в самом «Талибане» наметился раскол на две фракции — «политической» Абдул Гани Барадара и «боевой» лидеров аффилированной с талибами экстремистской «Сети Хаккани» (запрещенная в РФ террористическая организация). Ее

глава, Сираджуддин Хаккани объявлен американцами в международный розыск по обвинению в организации терактов. До стрельбы между ними пока не дошло, но информация о рукоприкладстве между лидерами фракций есть. Третий центр силы формируется вокруг «стоящего над схваткой» непубличного Хайбатуллы Ахундзады, которого считают руководителем «Талибана». Так что не исключено выяснение отношений по поводу главенствующей роли среди руководства движения.

А еще не решены этнические и конфессиональные проблемы. 22 сентября лидер общины афганских шиитов-хазарейцев Мухаммад Карим Халили пригрозил властям тем, что хазарейцы, таджики и узбеки вернутся к вооруженному противостоянию, если талибы не выполнят обещаний по созданию инклюзивного правительства и «не воздержатся от тирании». Возможный всплеск внутриафганского противостояния по этно-конфессиональной линии вряд ли оставит равнодушными Тегеран, Ташкент и Душанбе.

На текущий момент экспертным консенсусом можно считать тот факт, что интересы «Талибана», являющегося почти исключительно пуштунским движением, ограничиваются Афганистаном. Однако, тревожные «звоночки» поступают.

Миролюбивые заявления талибов перемежаются с угрозами джихадистского характера. В частности – об использовании их армии на стороне палестинцев в противостоянии последних с Израилем. Обращение к палестинской теме само по себе является не достаточным, но необходимым свидетельством претензий на лидерство в мусульманском мире. А заявление в эфире одного из кабульских телеканалов представителя «Талибана» Энамуллы Самангани о том, что «Наш повелитель правоверных (Хайбатулла Ахундзада – А.И.) – это повелитель правоверных во всем мире», заставляет усомниться в этно-государственной самодостаточности талибов.

Не прибавляет доверия к движению и его отказ от проведения совместных контртеррористических операций с другими странами и даже от обмена с ними информацией о террористах, — об этом сообщил в интервью китайской Global Times официальный представитель нового правительства Сухейль Шахин. Что неприятно, но объяснимо: «Талибан» сам значится в списках террористических организаций ООН, во-первых, и его отношения с разными террористами не отличаются единообразием, во-вторых.

Итак, в обозримом будущем во внешней политике талибов в целом можно ожидать тренда на вынужденное миролюбие. А в дальнейшем отношения с внешним миром будут определяться балансом сил между «политиками», «боевиками» и, скорее всего, пока «непроявленным» Хайбатуллой Ахундзадой. Вот такой ребус для дипломатов и разведчиков.

При работе с непредсказуемым и потенциально агрессивным режимом крайне важна координация действий внешних акторов, число которых, предполагаем, будет расти. Важно, чтобы разнонаправленность их интересов не превратила Афганистан в непреходящую «головную боль» его соседей.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции