Андрей Арешев: Россия, безусловно, важный элемент геополитической комбинации Закавказья

Что отличает российско-турецкие отношения? Каков вектор внешней политики Турции? Чем чревато для Армении установление отношений с Анкарой на ее условиях?

— Андрей Григорьевич, 29 сентября 2021 года в Сочи прошла встреча президента России Владимира Путина и президента Турции Эрдогана. Каковы ее итоги? Каковы акценты внешней политики Турции, прежде всего, на Южном Кавказе?

— Российско-турецкие встречи на высшем уровне традиционно вызывают серьезный интерес в силу ряда причин. Прежде всего, по выражению одного из турецких экспертов, из-за соревновательного российско-турецкого взаимодействия в разных регионах мира, а также активного, изобилующего различными проектами двустороннего сотрудничества, которое турецкие партнеры, как принято говорить сегодня, стремятся максимально использовать в своих интересах.

На российско-турецкой встречи на высшем уровне в Сочи речь шла, в том числе, об атомной станции «Аккую», которая строится силами Росатома. С большой долей вероятности можно предположить, согласно мнению специалистов, что обсуждалось возможное строительство еще двух атомных электростанций в Турции по той же довольно редкой в международном сотрудничестве схеме: строй, владей, эксплуатируй. Именно по ней сооружается «Аккую». Энергетической сотрудничество, «Турецкий поток», безусловно, важен для России в плане энерготранзита в страны Южной и Центральной Европы в обход Украины. Так, Венгрия подписала с Россией контракт на поставку российского газа по «Турецкому потоку».

Эти возможности, конечно, предопределяют заинтересованность России в Турции, тесную увязку различных вопросов экономического сотрудничества и конфликтного взаимодействия в сфере безопасности. Это конфликтное взаимодействие распространяется и на Ближний Восток, и на Северную Африку, и на Южный Кавказ.

Что касается Нагорного Карабаха, при отсутствии полной информации о переговорах в Сочи, следует обратить внимание на заявление турецкого лидера, которое он сделал на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке накануне российско-турецкой встречи. Эрдоган сказал, что обязательно рассмотрит и поднимет в разговоре с Путиным вопрос о Зангезурском коридоре. Известно, что в Турции и Азербайджане настаивают на экстерриториальном характере этой магистрали, которая, если будет проложена, «отрежет» Армению от Ирана и еще более изменит геополитическую карту Кавказа в плане развития негативных процессов, которые повлекла за собой 44-дневная война в Нагорном Карабахе.

Но если в официальном пресс-релизе российской стороны по итогам переговоров говорится о Южном Кавказе, в частности, о необходимости деэскалации, разблокирования коммуникационных путей и т.д., то в пресс-релизе турецкой стороны на эту темы ничего не сказано.

В связи с этим можно предположить, что и у Москвы, и у Анкары по вопросам будущего региона, всего комплекса проблем, порожденных войной против Карабаха, которую активно поддерживала Турция, имеются разногласия.

Можно предположить, что рассматривался целый ряд вопросов, хотя переговоры длились меньше трех часов. Дальнейшие практические шаги, в том числе в представляющих для России и Армении регионах – Сирия, Кавказ, будут осуществляться по факту, исходя из динамики складывающейся ситуации. Имеется немало различных факторов и сил, заинтересованных в конфликтном взаимодействии между Россией и Турцией вплоть до военных столкновений. И можно предположить, что российско-турецкие взаимоотношения и далее будут развиваться непросто. Вместе с тем есть понимание того, что открытое гибридное столкновение не выгодно ни той, ни другой стороне.

— Что касается Сирии, в Анкаре заявляют о приверженности российско-турецким договоренностям. Можно ли считать, что после встречи России и Турции на высшем уровне находящаяся в Сирии турецкая армия поумерит свои аппетиты?

— Сирия – одна из основных болевых точек российско-турецкого взаимодействия, при всей важности Южного Кавказа, Нагорного Карабаха. Прошлая встреча Эрдогана с Путиным в марте 2020 года в Москве, завершившаяся подписанием неких московских договоренностей, состоялась на фоне серьезного обострения ситуации в Идлибе, в этом рассаднике террористических группировок, многие из которых пользуются поддержкой Турции. Сирийская армия тогда предприняла попытки освободить часть этой территории, на что в ответ были подняты турецкие беспилотники, которые нанесли ей достаточно серьезный ущерб. Кстати, это был звоночек в контексте разразившейся осенью того же года Карабахской войны. Большим напряжением дипломатических усилий удалось эту ситуацию в Сирии урегулировать, хотя обстановка в Идлибе и сегодня далека от стабильности и мира.

Сразу после встречи в Москве некоторые российские эксперты заговорили, на мой взгляд, необоснованно, об отводе турецких сил от сирийской границы и с территории северной Сирии. На самом деле ничего подобного не происходит. Основываясь на анализе открытых источниках, в том числе и региональных, можно говорить о перегруппировке боевиков. Более того, по мнению ряда авторитетных региональных изданий, де-факто идет слияние с одной стороны запрещенной в России террористической группировки Хайат Тахрир аш-Шам (бывшей Джабхат ан-Нусра, также запрещенной в России), которая контролирует Идлиб, и так называемой Сирийской национальной армии с другой. Участники этого конгломерата запрещенных в России террористических группировок были переброшены в Нагорный Карабах осенью прошлого года. Эти группировки контролируют не только Идлиб, но и другие оккупированные Турцией сирийские территории.

Сирийская национальная армия действует в северных и восточных районах провинции Алеппо. И если все эти силы объединятся, создастся еще более сложная ситуация, чем та, которая имеет место сегодня. И это при том, что Турция продолжает поддерживать оккупационный режим на Севере Сирии в военном плане, в том числе и тяжелой бронетехникой.

Обращают на себя внимание некоторые нюансы. Из ряда турецких источников мы узнаем об отставках, в том числе представителей сил спецназначения, расквартированных в Идлибе. Известно, что в Африне, других бывших курдских районах, оккупированных Турцией, не прекращаются нападения курдских повстанцев. Ситуация там сложная. Турецкая армия несет потери. И в период надвигающегося парламентско-президентского цикла в Турции, в условиях снижения рейтинга партии Эрдогана, это провоцирует в политических кругах и обществе определенные дискуссии. Тем не менее, по моему мнению, в ближайшее время Турция не откажется от экспансионистской политики, как на территории северной Сирии, так и в северном Ираке и других регионах.

— Каковы отношения Турции и США? Турция выходит за рамки своих договоренностей с Америкой или придерживается их?

— Мне представляется, что турецкое руководство пытается максимально расширить эти рамки и максимально усилить в Америке свои возможности, в том числе лоббистские, на фоне того внутриполитического «раздрая», который мы наблюдаем сегодня в США. Эта линии достаточно четко прослеживает в заявлениях турецкого лидера. Все минувшее лето, начиная с первой встречи с президентом Байденом на полях саммита НАТО, Эрдоган пытался разыгрывать американскую карту, войти в доверие, наладить диалог с администрацией президента, в том числе посредством антироссийской риторики, навязывания своих услуг в Афганистане в период вывода американских войск. Но в силу ряда причин, о которых мы можем только догадываться, у него не получилось вновь «продать» американцам изрядно подпортившийся товар – антикрымский, антироссийский. Из этой же серии поставки байрактаров таким странам, как Украина и Польша, которые не отличаются дружелюбием по отношению к России.

Находясь в Америке, турецкий лидер очень рассчитывал на встречу с хозяином Белого дома, это было видно и по высказываниям самого Эрдогана, и по публикациям в СМИ, по его достаточно обиженному и раздраженному тону, когда стало ясно, что встреча не состоится. Тут же последовали реверансы в сторону России, тем более, что это происходило в преддверии встречи с Владимиром Путиным, о которой говорилось выше.

Тактика лавирования Эрдогана продолжается и продолжится. Она будет сопровождаться усилением лоббистских действий Турции в США. Один маленький штрих, но очень характерный. Когда президент Турции прибыл в Нью-Йорк на сессию Генеральной ассамблеи ООН, одним из первых публичных мероприятий с его участием стала презентация книги, вышедшая на шести языках, в том числе и на русском, под названием «Более справедливый мир возможен». В Америке эта презентация прошла в Манхэттенском центре при поддержке турецко-американского национального руководящего комитета, ведущей турецкой лоббистской организации в США, усилия которой приняли достаточно серьезный размах. Сразу же после этого мероприятия в американском Конгрессе был поднят вопрос о введении санкций против турецкой ультранационалистической организации «Серые волки», которая, как известно, достаточно активно работает в Европе. Она запрещена, в частности, во Франции, в ряде других стран. Теперь этим вопросом озаботились некоторые конгрессмены США.

— О чем это свидетельствует?

— О том, что Турция и далее будет пытаться всеми доступными средствами наладить диалог не только с администрацией Байдена, но и с военно-промышленным комплексом, о чем свидетельствуют ее недавние обращения по поводу поставок авиационной техники. Никакого однозначного выбора ни в сторону России, ни в сторону США ожидать от Турции не приходится. Она будет действовать исходя из своих национальных интересов в том плане, в каком их понимает.

— На этом фоне турецкая позиция по Крыму вызывает вопросы, как и отсутствие должного ответа на нее с российской стороны.

— Ответ российской стороны был еще в мае этого года. Мария Захарова, официальный представитель МИДа России, отметила, что в самой Турции есть много проблем, в том числе и политического плана, и Турция сегодня находится не в том состоянии, в котором она могла бы попытаться разыграть политическую карту на территории своих соседей.

Это очень верное замечание, которое в должной мере характеризует тот спектр проблем, которые имеются у Турции. Речь идет не только об этно-политических, но и конфессиональных и, прежде всего, экономических проблемах. Мы знаем, что рейтинг правящей турецкой партии достаточно низок. Высказываются разные соображения, в том числе относительно сроков возможных парламентских и президентских выборов. Согласно турецкой Конституции, они должны состояться в 2023 году, но, возможно, пройдут и раньше. Кроме того, ходит много слухов и о физической форме президента Эрдогана, которая может позволить, а может и не позволить ему баллотироваться на очередной срок. Об этом недавно писало авторитетное американское издание «Форин полиси».

— Это запрещенное в России издание?

— Скорее, нежелательное.

Таким образом, проблем у Турции много. И в свете этих проблем, она не менее заинтересована в стабильных отношениях с Россией, во всяком случае, не меньше, чем Россия.

— Перед поездкой в Нью-Йорк Эрдоган заявил о сигналах, поступающих ему из Армении, по поводу урегулирования двусторонних отношений. Что сулит Армении налаживание отношений с Турцией?

— Как известно, и об этом пишут армянские СМИ, в Армении дипломатическая служба находится в глубоком кризисе. Министерство иностранных дел сегодня, в отличие от всех предыдущих лет, возглавляет политический назначенец господин Мирзоян. У него даже нет полного штата заместителей. Вопросами внешней политики, в том числе в такой чувствительной сфере как гипотетическая нормализация отношений с Турцией, занимается лично Пашинян. И у него это получается, мягко говоря, комично.

— Что Вы имеете в виду?

— Находясь в сентябре этого года в Батуми, Пашинян на несколько часов исчез из поля зрения своей свиты и сопровождавших его журналистов. С учетом контекста времени и места возникло предположение, что в это время имели место переговоры между Пашиняном и некими высокопоставленными представителями Эрдогана, возможно его советниками, возможно представителями правительства или министерств. И не исключено, что именно эти сигналы армянской стороны имел в виду турецкий лидер. Эрдоган эти сигналы «засветил» и, таким образом, выставил Пашиняна и его попытки напроситься на переговоры в двусмысленном свете.

Эрдоган открыто заявляет, что для нормализации отношений Армении необходимо выполнить предусловия. Они известны, неоднократно озвучивались в турецкой прессе, на полуофициальном уровне. Это не только отказ от признания геноцида и территориальных претензий, это соглашение на Зангезурский коридор. Мы можем с разной степенью достоверности предположить, что речь идет о признании Московского договора, Карского договора, хотя политико-правовая ситуация с той поры немало изменилась.

Пользуясь недостаточным профессионализмом армянских властей, их откровенной слабостью, Турция пойдет настолько далеко, насколько сможет.

— Премьер-министр Армении пытается действовать в вопросе налаживания отношений с Турцией через Грузию.

— Да, и это тоже наводит на определенные мысли. Некоторые азербайджанские и грузинские эксперты разрабатывают схему трехсторонних армяно-азербайджано-турецких консультаций не на российской площадке, хотя Россия готова выступить посредником, о чем заявляла Мария Захарова. В качестве площадки предлагается Грузия под тем предлогом, что у нее в отличие от России нет имперских интересов, что Тбилиси – традиционное место международных встреч, в том числе, и по линии неправительственного диалога Армении и Азербайджана.

Ведется достаточно мутная игра по формированию четырехстороннего формата – Турция-Грузия-Армения-Азербайджан при исключении, с одной стороны, России, а с другой стороны, Ирана. Хотя предлагался другой формат 3+3, который предполагал участие России и Ирана. Думается, имеет место попытка мягким путем вытеснить из переговоров и Москву, и Тегеран, как авторитетных участников региональных процессов. Трудно сказать, насколько далеко пойдет эта тенденция, но то, что она имеет место, очевидно.

Конечно, у армянской стороны существуют достаточно тесные связи с Россией, прежде всего, в области военной. В Нагорном Карабахе размещен российский миротворческий контингент. В то же время, перед российским присутствием в регионе немало серьезных вызовов, связанных с возникшей после второй Карабахской войны ситуацией.

Каким образом эта ситуация разрешится, сказать достаточно трудно. Хотел бы процитировать одного известного британского политолога, который достаточно пристально занимается кавказской проблематикой. Лоренс Броерс пишет: «В Закавказье все стало приходить в лихорадочное движение, так как почувствовали падение влияния западных и международных организаций и начало острого соперничества со стороны внешних региональных игроков Турции и Ирана». Россию политолог дипломатично опускает. Но Россия, безусловно, важный элемент геополитической комбинации Закавказья. Определение Броерса о «лихорадочном движении» представляется мне вполне адекватным.

— И к чему может привести это «лихорадочное движение» при некомпетентной политике армянских властей?

— Хорошо, если бы оно не привело к новому военному столкновению и дальнейшей потере армянской территории, в частности, в Сюнике.

Мы говорили о Зангезурском коридоре, который имеет, конечно, же не столько экономическое, сколько военно-стратегическое и военно-политическое значение для Турции. Ей необходим дополнительный доступ к Каспию, дополнительные пути в обход иранской территории для связи с Центральной Азией. Почему иранцы серьезно отнеслись к возможности территориальных коммуникационных изменений? Да потому что Иран – основной транзитный путь между Турцией и Центральной Азией. И потеря этого транзитного пути для Ирана чревато достаточно серьезными политическими и экономическими последствиями, не говоря уже о возможной «закупорке» выхода в Армению и далее в Грузию к Черному морю в рамках проекта транспортного коридора к акватории, который был инициирован Ираном в 2016 году. Российско-армянской внешнеполитической повестке не чужды вопросы обеспечения устойчивой коммуникационной связи между Арменией и Ираном.

Военное присутствие России, российских пограничников на юге Армении за последний год достаточно серьезно возросло. В условиях недееспособности армянских силовых структур, именно России на протяжении определенного периода времени предстоит играть роль гаранта безопасности внешних границ Армении. А это достаточно большой комплекс вопросов. При наличии адекватной власти в Армении, Россия готова их обсуждать. Вопрос в том, что ожидать от нынешних армянских властей с учетом их различных политических ходов.

Беседовал Григорий Анисонян