Анкара – Брюссель: геополитические взаимосвязи важнее членства Турции в ЕС

В конце 2023 года глава дипломатии Европейского Союза Жозеп Боррель в рамках подготовленного во исполнение июльской директивы Евросовета доклада по отношениям ЕС с Турцией предложил возобновить прерванный в 2019 году диалог высокого уровня в Совете по ассоциации в обмен в том числе и на сотрудничество Анкары в борьбе с обходом европейских санкций против России. В свою очередь, министр иностранных дел Турции Хакан Фидан заявляет о намерении развивать отношения с ЕС на основе «конкретной и позитивной повестки дня»: «Наше главное ожидание от ЕС состоит в том, что должны быть предприняты конкретные и значимые шаги, которые ускорят процесс нашего сотрудничества и членства». По словам опытного дипломата и разведчика, в Брюсселе должны ответить на главный вопрос, а именно: хотят ли они создать союз с мусульманской страной такого масштаба, как Турция.

Недавно оживившиеся политически мотивированные переговоры о вступлении Турции в Евросоюз проводятся, с перерывами, уже почти 50 лет. До сих пор этот процесс не завершен и, похоже, вряд ли завершится в обозримой перспективе. Прежде всего потому, что как отмечают западноевропейские СМИ, в Брюсселе воспринимают Турцию, в первую очередь, как важнейшего транзитёра нефти и газа из Азербайджана и Центральной Азии в Европу, а также как «регулятора» российского внешнеторгового транзита через Черноморские проливы, где, как известно, преобладает, а с середины 2020 г. доминирует именно российский транзит. Расценки же на этот транзит Анкара, напомним, всё чаще повышает с 2022 года, что тем более важно важны для Брюсселя, продолжающего следовать ущербной прежде всего для европейской экономики антироссийских санкций.

Соответственно, именно в означенном контексте Турции и отводится «место» в Евросоюзе, в том числе в его внешнеэкономической политике, что, разумеется, в Ак-Сарае хорошо понимают, а потому предпочитают не форсировать переговоры о полноценном членстве.

Тем временем, Анкара не стремится игнорировать антироссийские санкции Брюсселя, что тоже позволяет сохранять «конструктивный» диалог. Так, по данным делового агентства Bloomberg (10 ноября 2023 г.), в ответ на предложения Еврокомиссии, власти Турции и ОАЭ согласились ограничить экспорт в Россию товаров, используемых в боевых действиях на Украине. Эти шаги будут охватывать и прямой экспорт, и реэкспорт, хотя указанные государства Ближнего Востока – не ключевые страны, с чьей помощью (т.е. через реэкспорт) российские предприятия обходит санкции. По тем же данным, более 80% российских закупок подсанкционных товаров приходится, в целом, на долю Китая и Гонконга; доля же ОАЭ и Турции составляет 4% и 6% соответственно. Тем самым, Анкара, даже при невысокой доле посанкционноых поставок в РФ – демонстрирует Брюсселю согласие учитывать его антироссийскую линию.

Одновременно, следуя экономически мотивированному экспансионистскому курсу, наследники Порты стремятся в той или иной форме завладеть утерянными ими после 1923 года Северным Ираком (иракским Курдистаном) и северными районами Сирии с их весьма значительными запасами и действующими месторождениями нефти и газа и с транзитными нефтепроводами к портам на побережье Средиземного моря (Искендерун, Юмурталык, Джейхан). В Евросоюзе на эти планы и на соответствующие действия Турции в данных регионах, осуществляемые под благовидным предлогом «борьбы с терроризмом» особо не реагируют – очевидно потому, что увеличение поставок нефти в ЕС в обход России с попутным политико-экономическим ослаблением Ирака и Сирии остаётся комплексной стратегической задачей не только ЕС, но также НАТО, в который входят почти все страны ЕС и с 1952 года Турция. К слову, согласно имеющейся информации, так или иначе контролируемые Анкарой поставки североиракской и северосирийской нефти в ЕС за 2018-23 годы, возросли более чем вдвое.

Упомянутые оценки насчет сдержанного, мягко говоря, взаимного восприятия Брюсселя и Анкары подтверждаются и тем, что Турция еще в 1963 году подписала соглашение, вступившее в силу с 1964-го, об ассоциации с ЕС (в то время это Европейское экономическое сообщество), однако заявку на полноправное членство в Союзе отправила лишь в 1987 году; с тех пор, в общем-то, и длится канитель. 31 декабря 1995 г. был согласован Таможенный Союз Турции и Европы, модернизация которого входит в пакет предложений по активизации диалога, предложенный Жозепом Боррелем Анкаре в октябре 2023 года (о необходимости его серьёзной модернизации говорит и Х. Фидан). С 1999 года Турция – страна-кандидат на членство в ЕС, однако соответствующие переговоры начались только в 2005 году и неоднократно приостанавливаются из-за разногласий, в основном политического характера. Например, речь идёт об официальных взаимоотношениях Анкары с провозглашенной после вторжения турецких войск на Кипр т.н. «республики» на севере Острова Афродиты, против которой в ЕС действуют санкции. Традиционное беспокойство в Брюсселе вызывают и территориальные споры Турции с Грецией и с тем же Кипром в Эгейском бассейне и сохранение Анкарой с 1993 года железнодорожной блокады Армении. По имеющейся информации, членство Турции в ЕС не приветствуется в Болгарии, где опасаются возрождения «балканского пантюркизма» и духа «Османской империи», в которую территория балканской страны входила несколько столетий.

Кроме того, в ЕС отнюдь не первый год озабочены растущим экспортом из Турции по демпинговым ценам металлоизделий, товаров химпрома, овощей, фруктов, продуктов их переработки, текстиля, табака. Соответственно, в рамках переживающего не лучшие времена Союза периодически вводятся жёсткие квоты и/или антидемпинговые пошлины на соответствующие турецкие товары. В Анкаре отвечают, но заметно реже.

В результате, к настоящему времени с ЕС почти согласованы только 16 из 35 глав переговорного досье. В этой связи, президент Турции Реджеп Тайп Эрдоган заявил недавно о том, что «при необходимости дороги Турции и ЕС могут разойтись». Но, скорее всего, это не более чем риторика, выдержанная в свойственном турецкому лидеру сите опытного торговца на восточном базаре, нацеленную на получение максимальных преференций.

В любом случае, и в Анкаре, и в Брюсселе понимают геополитическую значимость постоянного диалога призванного привести стороны к большему взаимному пониманию. А потому перспективы непосредственного вступления Турции в ЕС, теряющееся за дымкой горизонта – отнюдь не основной предмет переговоров.

Алексей Балиев