Безрассудная заявка Европы на победу
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Безрассудная заявка Европы на победуВчераВчера117 минОглавление
Без Америки она беззащитна, справедливо считает директор Евроразведки и обозреватель UnHerd Вольфганг Мюнхау.
Не дрейфь, Вован, мы победим!Не дрейфь, Вован, мы победим!
Дональд Трамп хочет мира, причём сейчас. Владимир Зеленский и его европейские сторонники хотят победы, но позже. Именно в этом и заключалась суть публичного разногласия в Овальном кабинете в пятницу. Мир через победу — по сути, модель Второй мировой войны — это линза, через которую практически все европейские лидеры и большинство комментаторов рассматривают российско-украинский конфликт. Америка видит его по-другому.
Абсурдность европейской позиции, пожалуй, лучше всего продемонстрировала в прошлом году историк и писательница Энн Эпплбаум, получившая престижную немецкую премию мира. Во время своей речи она заявила, что победа важнее мира, и утверждала, что конечной целью Запада должна быть смена режима в России. «Мы должны помочь украинцам добиться победы, и не только ради Украины, — сказала она. — Если есть хотя бы небольшой шанс, что военное поражение поможет положить конец этому ужасному культу насилия в России, так же как военное поражение положило конец культу насилия в Германии, мы должны им воспользоваться». Это модель Второй мировой войны в чистом виде.
Но большинство войн не вписываются в эту модель, они обычно заканчиваются сложными мирными соглашениями. Гораздо более подходящей моделью для нынешнего конфликта была бы Тридцатилетняя война, бушевавшая в Центральной Европе с 1618 по 1648 год, в которой Священная Римская империя противостояла протестантским городам и муниципалитетам, поддерживаемым Швецией и Нидерландами.
Та война не закончилась славной победой ни одной из сторон. Но она завершилась одним из самых важных мирных договоров всех времён: Вестфальским миром. Одним из важных принципов, закрепленных в нём, было невмешательство во внутреннюю политику других стран. Он заложил основы современного национального государства и ознаменовал начало золотого века европейской политики, искусства и науки.
Конфликт России с Западом длится почти столько же. Владимир Путин ведет войну в Чечне, Грузии, Украине и Сирии, пытаясь вернуть себе сферы влияния, утраченные после распада коммунизма в 1990 году. И если не будет заключено какое-то мирное соглашение, Путин наверняка продолжит наращивать российское преимущество, причем в его стратегию могут быть вовлечены страны Балтии и Польша.
Для Европы опасно настаивать на победе. Ведь хотя Трамп наговорил много глупостей о Зеленском и войне, в одном важнейшем аспекте он прав. Без Америки у Украины нет пути к победе. Речь идёт не столько об оружии, боеприпасах и финансовой помощи, сколько о спутниковой поддержке и разведке. Если США отключат спутники и остановят поток информации, у европейцев не будет возможности восполнить пробел. Без США для Украины всё кончено.
Европа не только не осознала этого, но и не смогла наметить стратегический путь к победе. Политики, журналисты и учёные бессмысленно твердят, что Европа сделает всё, что потребуется. Или они утверждают, что Путин моргнет первым, если только война продлится ещё немного. Или что российская экономика рухнет, когда санкции начнут действовать. Но солидарность — это не стратегия. Привлечение внимания к добродетели — не стратегия. Санкции — это не стратегия, если главная цель — минимизировать боль для себя.
Стратегия — это то, что просчитано, политически проверено и реагирует на различные сценарии. У стратегии есть главные цели, а также согласованное определение второстепенных результатов. Стратегия также имеет четкий маршрут выхода. У Европы нет ничего.
Надёжный путь к украинской победе начался бы три года назад с масштабного увеличения военных расходов всех европейских стран НАТО. Необходимо было немедленно увеличить военно-промышленный потенциал, который в большинстве западных стран истощён, и провести согласованную политическую кампанию по поиску компромиссов между другими приоритетами расходов и обороной.
Но Германия, Франция и Великобритания, эти европейские страны, которые имеют наибольшее значение, не предприняли никаких действий в то время, а сейчас у всех них не хватает бюджетного пространства для того, чтобы загнать такой подход в рамки. Мы так и не придумали, как поддержать Украину и остаться платёжеспособными. Самой отчаянной идеей стало разграбление 300 миллионов долларов в золотовалютных резервах России, которые в настоящее время заморожены. Очевидно, что это не было продумано. Если это произойдет, то Euroclear, финансовый депозитарий в Брюсселе, где хранятся резервы, может столкнуться с целым рядом судебных исков и даже банкротством. ЕС будет вынужден потратить десятки миллиардов на рекапитализацию компании — потенциально это обойдется дороже, чем помощь Украине. Доверие к Европе как к надежному месту хранения активов будет утрачено, и в итоге мы можем столкнуться с полномасштабным финансовым кризисом.
«Мы так и не придумали, как нам поддержать Украину и остаться платежеспособными».
Без продуманной стратегии выхода сейчас, когда Америка отворачивается, как ЕС сможет защитить себя в будущем? Даже если ЕС установит для себя согласованную траекторию военных расходов в размере 3% ВВП к 2030 году и объединит свои закупки для повышения эффективности оборонных расходов, мне трудно представить, как континент сможет найти единство и решимость, чтобы заменить США в качестве гаранта нашей безопасности. Кайя Каллас, верховный представитель по внешней политике и политике безопасности, смешно продемонстрировала близорукое отношение Европы к стратегии, когда сказала, что «свободному миру нужен новый лидер». Это абсурд, типичный для европейского позёрства. ЕС, с его правом вето, голосованием квалифицированным большинством и явным исключением обороны из единого рынка, структурно не подходит для внешней политики и политики безопасности в гоббсовском мире. Мы не можем быть дальше от момента Вестфалии.
Мы уже были здесь раньше. Ангела Меркель заговорила о стратегической независимости Европы от США в 2018 году, после провальной встречи с Трампом. Но она не вложила в эту идею никакого политического капитала, потому что не хотела платить политическую цену.
Структурное увеличение расходов на оборону потребует жертв. США тратят на оборону 3,5 % своего ВВП. В 2023 году 27 стран ЕС тратили в среднем 1,6 % ВВП ЕС. Этот разрыв почти в 2 процентных пункта возникает потому, что мы, европейцы, тратим деньги на другие вещи. В Германии социальная система на вес золота. Люди имеют право на базовый доход независимо от того, работают они или нет. Германия также выделила 150 млрд евро на энергетический переход. В то же время в США есть талоны на питание и нет политики «чистого нуля». Невозможно сделать всё сразу. Необходимы компромиссы, которые европейцы даже не начали обсуждать.
В своем отчаянии европейцы заговорили о финансировании увеличения расходов на оборону за счёт долга. Это экономическое безумие. По этой причине она также не достигнет заявленной цели — сдерживания вражеского нападения. Надежность нашей политики безопасности зависит от готовности финансировать её. Оборонные расходы должны финансироваться за счет текущих доходов. Если вы попытаетесь сделать это за счет долга, бдительные защитники облигаций доберутся до вас раньше, чем это сделает Путин.
Путин, несомненно, видит, что Европа в отчаянии. Великобритания смогла увеличить свои военные расходы на 2027 год с 2,3 до 2,5 % только за счет сокращения бюджета на иностранную помощь. В то же время разделенная политика Франции привела к тому, что страна встала на неустойчивый бюджетный путь, даже в то время как немцы борются со своими собственными фискальными правилами. Эта одурманенная, поглощенная собой Европа не собирается сражаться и побеждать в войне против России. Мы аплодируем речам, призывающим к смене режима в Москве. Но мы хотим, чтобы за нас это сделал кто-то другой, как во время Второй мировой войны. Разница в том, что тогда Америка была готова играть все более активную роль. На этот раз США открыто отступают.
Если бы европейцы были умны, они бы отвели Зеленского в сторону, без камер, и сказали ему, что игра окончена и что он должен заключить сделку с Трампом прямо сейчас. Они должны настаивать на том, что то, о чем президент пытался договориться до поединка в Овальном кабинете, не хуже того, что Украина когда-либо получит — сделка по минералам позволит США участвовать в будущем осажденной страны. Однако на данный момент кажется очевидным, что Европа и Украина просят больше, чем Трамп готов уступить, тем более что Белый дом убеждён, что они не готовы к миру.
Стремясь к победе, Зеленский на прошлой неделе в Белом доме угодил прямо в ловушку. Возможно, он был более спокоен со своими европейскими друзьями в Лондоне, которые задобрили его тёплыми словами и большими обещаниями. Но их общая иллюзия, что есть путь к победе, неизбежно приведет к более опасному будущему для всех нас.
© Перевод с английского Александра Жабского.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!