Бюджетная ловушка: налоговый манёвр ведёт Россию в тупик и на долгие времена стагнации
Попытка российского правительства «заштопать» дефицит бюджета-2025 за счёт повышения налогов обернулась провалом. Несмотря на риторику о «налоговой дисциплине» и «росте ненефтегазовых доходов», реальная картина в конце года выглядит мрачно.
Иллюзия доходов и реальность дефицита
За январь–октябрь 2025 года доходы федерального бюджета составили 29,9 трлн рублей — всего на 0,8% больше, чем за тот же период 2024 года (29,7 трлн). В то же время расходы выросли на 15%, достигнув 34,1 трлн рублей.
Это означает, что доходы покрывают лишь 88% текущих трат, формируя дефицит в 4,3 трлн рублей (1,9% ВВП). Октябрь стал особенно критичным: дефицит в этом месяце достиг 403 млрд рублей — цифра, которая шокировала даже самых осторожных аналитиков.
Изначально власти рассчитывали на рост ненефтегазовых доходов на 15% — до 29,4 трлн рублей. Позже план пересматривался вверх до нереалистичных 30,2 трлн, а затем — вниз, до 28,43 трлн. Но даже этот скорректированный прогноз оказался завышенным.
Фактически, налоговая база начала сжиматься. Рост поступлений по НДС, который ещё в первом квартале составлял 9,3%, к сентябрю замедлился до 6%, а в октябре стал отрицательным: доходы упали до 96% от уровня октября 2024 года.
Накопленный прирост за десять месяцев — всего 11% — во многом объясняется не ростом производства или потребления, а инфляцией (8% против дефлятора ВВП в 4–5%). То есть деньги поступают, но не от роста экономики, а от роста цен.
Этого хватило лишь для частичной компенсации краха нефтегазовых доходов. С мая по октябрь поступления от экспорта нефти и газа упали до 70% прошлогодних, а в целом за 10 месяцев — на 21% ниже 2024 года.
Удар по нефтяному сектору усилился после введения США санкций против «Роснефти» и «Лукойла» 22 октября. Индийские НПЗ — главные покупатели российской нефти — не разместили ни одного заказа на декабрь. Морской экспорт в Китай и Индию сократился с 3,05 млн до 1,9 млн баррелей в сутки (–38%). Чтобы сохранить объёмы, Россия вынуждена наращивать поставки через так называемый «теневой флот» — объёмы неофициальных танкеров выросли в четыре раза, до 1,3 млн баррелей в сутки.
Параллельно резко расширился дисконт на нефть Urals: с $11–12 до $19–20 за баррель. При цене Brent в $63 баррель Urals может стоить и $43 — на 26% ниже бюджетного прогноза ($58). В результате нефтегазовые доходы 2025 года, вероятно, сократятся минимум на 25% — и это с учётом уже реализованных «теневых» схем.
Чтобы выполнить оставшийся план по нефтегазовым доходам, правительству нужно собрать 1,2 трлн рублей за ноябрь–декабрь — это 75% от поступлений за те же два месяца 2024 года. Достичь этого за счёт текущих экспортных потоков невозможно. Остаётся надеяться лишь на квартальные налоговые платежи компаний, но они не дадут «лишних» денег — только плановые. То есть дефицит будет расти, а не сокращаться.
Расходы — как снежный ком, налоги — как тормоз для экономики
Если доходы тают, то расходы, напротив, набирают обороты. По традиции, ноябрь и декабрь приносят около четверти годовых трат. На текущий момент за 10 месяцев уже исполнено 80% годового плана расходов.
Чтобы уложиться в лимит 42,8 трлн рублей, в последние два месяца нужно сократить траты на 18% по сравнению с ноябрём–декабрём 2024 года — задача почти невыполнимая.
Реалистичный прогноз дефицита — около 6 трлн рублей, что составляет свыше 3% ВВП. Это уже выходит за рамки «безопасного» уровня и почти наверняка потребует четвёртой корректировки бюджета за год.
На этом фоне власти анонсируют новый налоговый манёвр на 2026 год. Его цель — изъять у экономики дополнительные 1,4 трлн рублей, в основном за счёт повышения НДС, акцизов и квазиналоговых платежей. Плановое значение ненефтегазовых доходов — 31,36 трлн рублей (рост на 2,9 трлн к 2025 году). Но даже эта сумма покрывает лишь четверть ожидаемого дефицита-2026.
Куда серьёзнее другая проблема: налоговое давление в условиях стагнации убивает экономическую активность. Экономисты давно доказали, что в рецессионной среде повышение ставки НДС на 1 процентный пункт снижает его собираемость на 2 п. п. из-за падения спроса и сокращения оборотов.
При этом бюджет-2026 строится на крайне оптимистичном прогнозе роста ВВП — 1,3%, тогда как уже сейчас экономика демонстрирует замедление сильнее этого уровня. Опережающие индикаторы — от уровня деловой активности до динамики инвестиций — указывают на риск рецессии.
Добавим к этому глобальный профицит нефти, который может дополнительно снизить нефтегазовые доходы ещё на 15% к и без того низкой базе 2025 года. В итоге государство, вместо того чтобы стимулировать экономику, давит на неё фискальными тисками — штрафами, доначислениями, проверками и «разморозкой» прибылей прошлых лет.
Такая стратегия даёт краткосрочный эффект: всплеск поступлений в казну. Но затем следует долгосрочное сжатие налоговой базы: бизнес сокращает производство, уходит в тень или банкротится. А значит, и доходы бюджета падают ещё сильнее.
Дорога в хроническую стагнацию
Налоговый манёвр 2026 года — не решение проблемы дефицита, а отсрочка кризиса. Он не закроет фискальную дыру, но гарантированно подорвёт деловую активность, подавит внутренний спрос и усилит отток капитала.
Государство, не имея возможности нарастить реальные доходы, вынуждено будет всё больше полагаться на внутренние заимствования — что ведёт к росту долговой нагрузки и вытеснению частного сектора с рынка кредитов.
Так формируется порочный круг:
— дефицит → повышение налогов → падение экономики → падение доходов → новый дефицит → новые налоги.
Это не адаптация к кризису. Это институционализация стагнации. И налоговый манёвр — не путь к стабильности, а маршрут в хроническую фискальную и экономическую ловушку.