Будет полная демобилизация? Когда, кого уволят из ВС РФ, мнения экспертов

Перспективы и сроки полномасштабной демобилизации участников специальной военной операции остаются одним из самых острых и болезненно ожидаемых вопросов в российском обществе. Несмотря на прошедшие годы, ясности в этом вопросе не прибавилось. Эксперты и представители власти единодушно подчеркивают: конкретные даты начала массового возвращения военнослужащих к мирной жизни назвать невозможно, так как они будут зависеть от множества непредсказуемых факторов. Основным из них, безусловно, остается развитие ситуации в зоне боевых действий. Как заявил депутат Государственной Думы Андрей Гурулев на пресс-конференции, посвященной этой теме, предсказать сроки демобилизации сейчас крайне затруднительно.

«Наша главная задача — быть уверенными, что демобилизация не приведет к ослаблению защиты страны. Мы должны оценивать политическую и военно-политическую обстановку»,

— подчеркнул Гурулев, обозначив приоритет безопасности государства над любыми планами по сокращению численности войск.

Эта позиция находит полное понимание у военных аналитиков. Военный эксперт Александр Чугай в интервью «Сиб.фм» дал однозначный ответ на вопрос о возможности демобилизации в ближайшее время, жестко увязав ее с ходом СВО.

«О какой демобилизации может идти речь, если СВО в полном разгаре? Президент не заявил о завершении задач ВС РФ в зоне боевых действий, а значит, никаких сроков возвращения бойцов пока не существует. Сейчас неизвестно, когда будет указ о демобилизации. Основные решения будут приниматься на основании оперативной обстановки, кадрового обеспечения контрактниками и политической целесообразности. Семьям необходимо оставаться информированными — от этого зависит своевременная реакция на любые изменения в правовой базе»,

— заявил Чугай. Его слова рисуют картину, где решение о массовом возвращении военнослужащих домой отложено на неопределенное будущее, напрямую зависящее от достижения военных целей, которые четко не обозначены публично.

Параллельно с ожиданием стратегических решений идет кропотливая работа по созданию и корректировке юридических механизмов для будущей демобилизации, а также для решения отдельных неотложных случаев уже сейчас. Депутат Госдумы, ветеран спецподразделений Александр Колесник сообщил о ведущейся сложной работе по законодательному оформлению этих процедур. Речь идет о планируемых изменениях в ключевые законы – № 82-ФЗ и «О воинской обязанности и военной службе». Цель поправок – предусмотреть возможность досрочного увольнения с военной службы для добровольцев, прослуживших на передовой не менее полугода, а также упростить процедуры демобилизации для военнослужащих, оказавшихся в тяжелых жизненных ситуациях по семейным или иным уважительным причинам. Это указывает на попытку властей выработать более гибкий подход, позволяющий, не подрывая общий боевой потенциал, решать критические ситуации в отдельных семьях.

На практике в настоящий момент демобилизация носит исключительно индивидуальный и зачастую точечный характер, реализуясь преимущественно через аппарат Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Омбудсмен Татьяна Москалькова предоставила конкретные цифры, свидетельствующие об определенной активности в этом направлении. Она рассказала, что в 2025 году было принято положительное решение по более чем 70 обращениям, касающимся досрочного возвращения военнослужащих.

«Обращений к нам приходит достаточно много по этой тематике, и подвижки здесь есть. Сегодня в соответствии с нормативами последними участник СВО в связи с особыми семейными обстоятельствами может обратиться к командиру воинской части»,

— пояснила Москалькова механизм инициирования процесса. При этом она подчеркнула, что каждое решение о демобилизации конкретного участника СВО принимается коллегиально, так как

«каждый случай неповторим»

. Это свидетельствует об отсутствии единого, прозрачного и автоматического алгоритма, решение всегда остается на усмотрение командования и комиссий, рассматривающих представленные доказательства и обстоятельства.

Согласно предварительной информации, поступающей из Министерства обороны Российской Федерации, право на возвращение в рамках действующих исключительных процедур могут претендовать несколько категорий военнослужащих. Во-первых, это контрактники, чей первоначальный срок службы по контракту формально завершился еще до 2022 года, то есть до начала частичной мобилизации и масштабного расширения контингента. Во-вторых, это военнослужащие, получившие тяжелые ранения, травмы или страдающие от серьезных психических расстройств, развившихся в результате участия в боевых действиях. Однако эксперты сразу предупреждают о потенциальных сложностях, с которыми сталкиваются военнослужащие и их семьи при попытке документально подтвердить подобные диагнозы, особенно касающиеся психического здоровья, для официального медицинского освидетельствования. Третьей категорией являются многодетные отцы и единственные кормильцы в семье, но опять же – только при наличии полного пакета подтверждающих документов, доказывающих критическую необходимость их присутствия дома. Военный психолог Дмитрий Семёнов прокомментировал этот перечень, указав на существенный разрыв между теорией и практикой:

«Теоретически демобилизация должна коснуться тех, кто физически или морально не способен продолжать службу, но на практике многое решает командование на местах»

. Это означает, что даже при наличии формальных оснований окончательное решение остается за военным руководством в частях, что создает почву для субъективизма и возможных злоупотреблений или, наоборот, излишне жесткого подхода.

Информационный фон вокруг темы демобилизации постоянно порождает слухи и неподтвержденные данные, которые затем требуют официального опровержения. Так, в конце весны 2025 года в ряде Telegram-каналов активно распространялась информация о якобы существующем «секретном указе» Президента РФ Владимира Путина, который вносит существенные дополнения в известный Указ № 580 от 3 августа 2023 года, регламентирующий порядок увольнения мобилизованных граждан. Согласно этим неподтвержденным сообщениям, в указ были добавлены два новых пункта, дающих право на увольнение: военнослужащим, самостоятельно воспитывающим несовершеннолетнего ребенка без матери, и военнослужащим, признанным врачебной комиссией ограниченно годными к военной службе (категория «В»). Распространители слухов ссылались на то, что поправки не опубликованы, так как указ якобы имеет гриф «Для служебного пользования». Однако эти утверждения были решительно опровергнуты на уровне Государственной Думы. Член комитета Госдумы по обороне Виктор Заварзин прямо назвал информацию о «секретном указе» фейком.

«Нет ничего такого. Смотрите, этот „указ“ распространяют адвокаты, а не Минобороны. Надо руководствоваться указами № 580 и 647 о порядке увольнения мобилизованных»,

— заявил Заварзин, призвав ориентироваться исключительно на официально опубликованные нормативные акты. Это опровержение лишний раз подчеркивает напряженность информационного поля и высокий уровень общественной тревожности, связанной с вопросом возвращения военнослужащих домой.

Пока вопросы демобилизации остаются в подвешенном состоянии, параллельно в обществе и медиа периодически поднимается и прямо противоположная тема – вероятность проведения новой волны частичной мобилизации. Официальная позиция руководства России на этот счет неоднократно озвучивалась: планов по проведению новой мобилизации нет. Акцент делается на то, что потребности Вооруженных Сил в личном составе закрываются за счет притока добровольцев, желающих заключить контракт. Президент Владимир Путин не раз подчеркивал преимущества добровольческого принципа комплектования армии по сравнению с принудительной мобилизацией, практикуемой, по его словам, на Украине. Эта линия представлялась относительно стабильной. Однако весной 2025 года тема новой мобилизации неожиданно получила публичное звучание с двух сторон. Сначала 25 марта известный писатель и подполковник Росгвардии Захар Прилепин, пользующийся определенным влиянием в патриотических кругах, напрямую обратился к Президенту Путину с призывом провести ротацию мобилизованных. В своем обращении Прилепин акцентировал внимание на тяжелом положении семей, где жены, матери и дети уже три года ждут возвращения мужчин с фронта. Президент, комментируя это обращение, публично признал, что

«проблема стоит остро»

, что было воспринято как сигнал возможных изменений в подходе к вопросу ротации или демобилизации отдельных категорий.

Еще более резонансным стало заявление заместителя начальника Главного военно-политического управления ВС РФ, командира спецподразделения «Ахмат» Апти Алаудинова, прозвучавшее в апреле 2025 года. Алаудинов заявил о необходимости мобилизовать и обучить «примерно миллион человек». По его словам, эта огромная масса людей должна была бы составить не войска немедленного направления на передовую, а мощный оперативный резерв, находящийся в постоянной готовности. Такое заявление от высокопоставленного военного, пусть и не занимающего пост, напрямую ответственный за мобилизационные планы, прозвучало как гром среди ясного неба и немедленно породило волну тревоги и обсуждений в обществе. Важно отметить, что высшее политическое руководство страны – ни Президент, ни Председатель Правительства, ни официальные представители Минобороны – никак не прокомментировали инициативу Алаудинова. Отсутствие оперативного и четкого опровержения на высшем уровне само по себе было воспринято некоторыми наблюдателями как знак возможного обсуждения подобных сценариев в кулуарах власти, хотя формально тезис о отсутствии планов новой мобилизации остается неизменным.

Таким образом, ситуация с демобилизацией в России характеризуется глубокой неопределенностью в стратегическом плане. Массовое возвращение военнослужащих домой отложено на неопределенный срок, жестко привязанный к неочевидным военным результатам на фронте. Экспертные оценки и заявления официальных лиц не оставляют сомнений в том, что до какого-либо объявления о завершении основных задач СВО или кардинального изменения военно-политической обстановки в пользу России, о широкомасштабной демобилизации речи не идет. Единственным доступным механизмом возвращения в настоящее время остаются индивидуальные решения, принимаемые по исключительным обстоятельствам, таким как тяжелые ранения, подтвержденные психические расстройства, крайне сложное семейное положение при условии предоставления неопровержимых доказательств. Работа Уполномоченного по правам человека и упоминаемые законодательные инициативы по упрощению процедур для отдельных категорий являются лишь каплей в море на фоне общего числа мобилизованных и контрактников, участвующих в СВО. Парадоксально, но на фоне замороженного вопроса демобилизации периодически всплывают инициативы или заявления, прямо или косвенно затрагивающие тему новой мобилизации, что только усиливает тревогу и непонимание в обществе относительно долгосрочных планов государства в сфере комплектования армии. Семьи военнослужащих вынуждены балансировать между надеждой на индивидуальное решение и осознанием того, что свет в конце тоннеля массовой демобилизации пока не виден, а его появление зависит от факторов, находящихся далеко за пределами их влияния. Информационный вакуум и противоречивые сигналы только усугубляют эту непростую ситуацию ожидания.