ЦБ добрался до мигрантов

Когда в очередной раз думаешь, что ЦБ достиг дна, снизу снова начинают стучать.

В резюме обсуждения ключевой ставки (заседание от 25 октября), которое на днях опубликовал регулятор, содержится еще одно ноу-хау. Центробанк вновь называет дефицит трудовых ресурсов проинфляционным фактором, что якобы сковывает возможности расширения выпуска товаров и услуг. Однако теперь связывает это и с ужесточением миграционной политики:

Дефицит трудовых ресурсов по‑прежнему остается наиболее значимым фактором, ограничивающим возможности предложения. Опросы указывают на дальнейший рост доли предприятий, испытывающих дефицит кадров. На ситуацию с рабочей силой влияет и изменение миграционной политики. Рост зарплат вновь ускорился в июле-августе после замедления в июне. Конкурируя за работников, компании продолжают увеличивать зарплаты темпами, значительно превышающими рост производительности труда.

Разберем конкретно по тезисам.

Первое. Дефицит трудовых ресурсов, действительно, приводит к опережающему росту заработных плат. Но, чтобы зарплаты увеличивались в реальном выражении, необходимы высокие темпы роста экономики и производительности труда. В 2023 году ВВП прибавил 3,6%, по итогам 2024 года будет около 4%. Это хорошие (но не отличные) темпы, благодаря которым увеличивается предложение товаров и услуг, что частично обеспечивает и рост доходов граждан. А вот что касается производительности труда, то здесь дело обстоит уже не так позитивно, но об этом ниже.

Второе. Сам по себе дефицит трудовых ресурсов является не тормозом, а отличным драйвером технологического развития экономики. Многие страны хотели бы получить себе такую «проблему», которая стимулировала бы компании внедрять передовые технологии, проводить роботизацию и автоматизацию предприятий, сокращать низкоквалифицированные рабочие места. В России 35% рабочих мест являются низкопроизводительными. Потенциал сокращения – до половины. Соответственно, высвободятся миллионы граждан трудоспособного возраста, которых можно перенаправить на действительно необходимые для нашей экономики вакансии.

Третье. ЦБ заявляет о росте зарплат, превышающем рост производительности труда. Однако текущая денежно-кредитная политика как раз дестимулирует предприятия вкладывать в эту самую производительность. Если кратко, то это дорого, долго и сложно. Многим компаниям привычнее нанять тех же низкоквалифицированных «иностранных специалистов», к которым пока что сохраняется доступ. Но, главное, нет понимания, для чего это нужно.

Инвестиции в производительность труда выгодны экономике в целом, но на микроуровне – далеко не всегда. Вкладывать необходимо немало, а реальный эффект будет получен далеко не сразу. Получаемую прибыль безопаснее и надежнее перенаправлять в финансовые инструменты с доходностью 20+%, которую можно зафиксировать на несколько лет вперед (если не на депозитах, то в облигациях). Это больше, чем рентабельность в большинстве отраслей. И такой пассивный доход уж точно перекрывает для предприятий эффект от повышения производительности труда.

Кажется, вещи очевидные. Но монетаристы упорно отказываются их понимать.