Что выберут новые правители Сирии — демократию или теократию?

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g» itemProp=»headline»>Что выберут новые правители Сирии — демократию или теократию?3 минутыСегодняСегодня

Всё, что осталось о христианского храма в Алеппо.Всё, что осталось о христианского храма в Алеппо.

В декабре 1993 года в британской газете Independent вышла статья под заголовком «Антисоветский воин ведёт свою армию по пути мира» вместе с фотографией дружелюбно выглядящего Усамы бен Ладена. Почти комичное то, как этот артефакт общественного мнения прошлого века состарился, — это поучительная история об ошибках, связанных с предположением, что враги ваших врагов всегда будут вашими друзьями.

Последствия этого ошибочного суждения, конечно, не были забыты. И поэтому, когда почти через 31 год после выхода этой статьи президент Башар аль-Асад был изгнан из Сирии военной коалицией, возглавляемой джихадистами, радость от конца старого режима была омрачена опасениями по поводу новых правителей и того, какое направление они выберут для страны.

Ахмед аш-Шараа, лидер группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), которая с тех пор взяла на себя управление государством, основал в 2013 году филиал «Аль-Каиды» «Джабхат ан-Нусра». В 2016 году он покинул «Аль-Каиду» из-за того, что проект глобального джихада ему не понравился, и понизил идеологию своей группировки до обычного исламизма. На этой неделе Шараа была объявлена новым президентом Сирии на закрытой конференции, на которой также было объявлено о роспуске сирийской баасистской конституции 2012 года и партии «Баас».

В то время как ХТШ управляла провинцией Идлиб с 2017 по 2024 год с помощью репрессивного аппарата шариатского государства, это фанатичное рвение, по-видимому, сошло на нет с тех пор, как группировка пришла к власти. Была заметна работа с меньшинствами, включая христиан, алавитов и друзов, чтобы заверить их в безопасности. Сожжение рождественской ёлки в декабре преступниками было осуждено представителем ХТШ, а последовавший за этим протест христиан не встретил сопротивления со стороны властей. Женщин не заставляют носить паранджу. В канун Нового года толпы молодых мужчин и женщин танцевали вместе на техно-концертах в Дамаске. Попытки Шараа представить себя демократом могут быть встречены с обоснованным скептицизмом, но его внешний вид сильно отличается от талибов.

Однако, даже если Шараа действительно стал прагматичным государственным деятелем, в его правящей коалиции по-прежнему есть сторонники жёстких мер и сомнительные личности, в том числе близкие союзники. Например, Шади аль-Вайси, временный министр юстиции, был опознан на видеозаписях 2015 года, на которых он наблюдал за публичной казнью двух женщин, обвинённых в проституции. Официальный представитель HTS Обаида Арнауут во время откровенного интервью в декабре на ливанском телеканале о роли женщин в послевоенной Сирии заявила, что «у женщины есть своя биологическая и психологическая природа, а также своя уникальность и особенности, которые обязательно должны соответствовать определённым задачам».

Пока неясно, насколько Шареа сможет сбалансировать ожидания международного сообщества и в значительной степени светской сирийской общественности с ожиданиями своих союзников-исламистов. Опасения по поводу чрезмерного влияния последних возникли в прошлом месяце, после того как временное министерство образования в одностороннем порядке внесло изменения в школьные учебники, придав их содержанию более исламский уклон. Хотя эти изменения вряд ли можно назвать неожиданными при исламистском режиме, они могут быть предвестниками того, что произойдёт с разработкой новой конституции, за которую, как указал Шараа, будет отвечать юридический комитет. Уязвимость Сирии перед теократией будет зависеть от влияния сторонников жёстких мер в рамках этого процесса.

Однако прежде чем это произойдёт, необходимо создать институты, вернуть беженцев и обеспечить стабильность. Амнистия, предложенная бывшим членам партии «Баас» и военнослужащим Временным правительством, обнадеживает. Однако недавние сообщения о казнях бывших солдат режима, совершённых, по-видимому, бандами, а также засада на военнослужащих Министерства внутренних дел, устроенная сторонниками Асада в декабре, ставят под сомнение способность Временного правительства предотвратить повторение в Ираке межконфессионального насилия после диктатуры. Распространённость оружия, недовольство и страх среди населения делают это вполне вероятным.

Пока ещё рано говорить о чём-то определённом, и многое может пойти не так при переходе к демократии в условиях межконфессионального конфликта и постджихадистского правительства. Но пока что в Сирии прагматизм, похоже, побеждает пуританство — и даже если последнее ближе к идеалу, чем хотелось бы, есть и худшие поводы для надежды.