Дело Метина Гюрджана: турецкая разведка присматривает за иностранными дипломатами

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>Дело Метина Гюрджана: турецкая разведка присматривает за иностранными дипломатамиСегодняСегодня110 мин

Недавнее осуждение бывшего офицера Сил специальных операций в Турции по обвинению в шпионаже стало отражением активной кампании Национальной разведывательной организации (MIT, Milli İstihbarat Teşkilatı) по отслеживанию деятельности иностранных дипломатов в стране, пишет уже известный нам Nordic Monitor. На представленных видео и фото Метин Гюрджан, бывший военный офицер с 16-летним стажем службы (1998-2014 гг.), встречается с итальянскими и испанскими дипломатами, предположительно связанными с разведками своих стран. Также зафиксированы факты получения Гюрджаном денежных выплат в обмен на услуги, которые он якобы оказывал иностранным правительствам.

Получив оперативный опыт в Ираке, Афганистане, Казахстане и Кыргызстане, после увольнения из армии он сделал карьеру аналитика в сфере безопасности, сотрудничая с такими изданиями, как Al-Monitor’s Turkey Pulse и The Washington Institute for Near East Policy (WINEP). Уголовное дело, возбуждённое в 2021 году прокурором после многолетней слежки со стороны MIT, не раскрывает в полной мере, как спецслужба получила предполагаемые доказательства против Гюрджана. В то же время она даёт представление о методах работы MIT и о тактике слежки, применяемой в отношении находящихся в Турции иностранных дипломатов.

В феврале 2022 года 26-й Верховный уголовный суд Анкары, где проходил судебный процесс, издал распоряжение о неразглашении информации вскоре после предъявления обвинения. В ходе предварительного слушания суд постановил, что все разбирательства будут проводиться за закрытыми дверями, без участия общественности и прессы. Тем не менее, информация, полученная из материалов дела, дала ценную информацию о тайных операциях MIT – спецслужбы, которая более десяти лет контролировалась ближайшими доверенными лицами президента Эрдогана.

Судя по информации, MIT пришла к выводу, что Гюрджана завербовали в качестве информатора сотрудники испанской и итальянской разведок, предположительно действовавшие под дипломатическим прикрытием в посольствах этих стран с 2016 года.

Согласно полученным данным, Гюрджан предоставлял информацию за денежное вознаграждение, причём камеры были расставлены в самых разных местах, включая кафе, рестораны, торговые центры и т.д. Это указывает на то, что полиция получила записи от владельцев частной собственности после того, как MIT предоставила информацию прокурору, который затем поручил полиции собрать доказательства.

В отчёте MIT также подробно описывалось содержание бесед Гюрджана с иностранными дипломатами, что позволяет предположить, что в некоторых случаях спецслужба заранее прослушивала места проведения встреч. Одна из таких встреч длилась около 45 минут в машине итальянского дипломата в уединённом месте на парковке, что позволяет предположить, что MIT либо установило в машине дипломата подслушивающее устройство, либо использовало передовые методы удалённого наблюдения для прослушивания разговора.

В материалах дела конкретно упоминается техническая слежка (ortam dinlemesi), предполагающая разговоры с помощью скрытых микрофонов или подслушивающих устройств. В обвинительное заключение были включены дословные выдержки из разговора испанского дипломата с Гюрджаном, которому было присвоено кодовое имя «Гурмет». Испанская разведка иногда называла его «источником», подразумевая, что MIT перехватывала не только сообщения Гюрджана, но и конфиденциальные сообщения испанских дипломатов. Испанский дипломат оценил надёжность полученной от Гюрджана информации, как «3», а её точность – как «С», что, согласно обвинительному заключению, указывает на то, что MIT проникла в защищённые каналы связи посольства Испании.

Когда 30 июня 2019 года срок полномочий испанского дипломата истёк, его преемник передал Гюрджана новому куратору, говорится далее в обвинительном заключении. Наблюдение, прослушивание и перехват телефонных звонков, электронных писем и других сообщений, связанных с Гюрджаном и его контактами, позволили MIT раскрыть характер его деятельности по поручению иностранных правительств. Информация, предоставленная Гюрджаном, касалась таких сюжетов, как:

— операции Турции в Сирии, Ираке, Ливии, включая передвижения военных подразделений;

— подробностей о беспилотных летательных аппаратах;

— разногласия в Вооружённых силах Турции (TSK);

— развёртывание российских зенитно-ракетных комплексов С-400, приобретённых Турцией у России,

— здоровье президента Р.Т. Эрдогана и деятельности различных политических партий.

В своих беседах с иностранцами Гюрджан якобы утверждал, что получил информацию из местных источников, которые прокурор интерпретировал как данные, не подлежащие разглашению. На протяжении всего судебного разбирательства обвиняемый и его защита настаивали на открытом характере полученной ими информации, отрицая, что действовал против интересов Турции, но не отрицая получения денег за свои услуги.

В обвинительном заключении прокурор оспорил доводы защиты Гюрджана, утверждая, что Испания и Италия, располагающие обширными ресурсами и экспертами, не нуждались в информации, полученной по открытым каналам. По версии обвинения, иностранные спецслужбы регулярно выплачивали подозреваемому наличными 400 долларов, 500 евро или 330 фунтов стерлингов за информацию, недоступную общественности. Например, за отчёт о турецких программах БПЛА Гюрджан получил 1000 долларов. «Было установлено, что подозреваемый участвовал в многочисленных тренировках и операциях, связанных с военными секретами, и что у него был доступ к военным и политическим секретам государства», – говорится в документе. Прокурор подчеркнул, что информация, полученная Гюрджаном в обмен на деньги и классифицируемая как политическая и военная тайна, не могла быть получена не из открытых источников, а от государственных служащих или от лиц, занимающих важные коммерческие или политические должности.

В другом отчёте, подготовленном Гюрджаном для иностранных дипломатов, озаглавленном «Новости оборонной промышленности и геополитические вопросы», содержалась информация, недоступная из открытых источников, а также конфиденциальные данные, предположительно полученные от сотрудника Управления оборонной промышленности (SSB), главного агентства Турции по оборонным закупкам. Материал содержал подробную информацию о программах и проектах оборонной промышленности, которые считаются жизненно важными для национальной безопасности Турции. Сообщалось, что доклад содержал информацию о запросах президента Эрдогана в адрес Главного управления национальной безопасности, а также подробности о секретной переписке и обмене данными между командованием ВВС, Главным управлением национальной безопасности и другими учреждениями, что является гостайной. Карты на телефоне Гюрджана с обозначением военных баз оценены Министерством обороны как потенциально полученные из общедоступных картографических программ. В то же время рукописные пометки на картах на английском языке, относящиеся к конкретным воинским подразделениям, таким как «20-я турецкая бронетанковая бригада», «70-я механизированная пехотная бригада», «155-миллиметровый батальон штурмовых гаубиц», «Батальон специальных операций жандармерии» и «Бригада пограничной безопасности коммандос, были признаны «информацией, которая по своей природе должна оставаться конфиденциальной в интересах безопасности государства и его внутренних и внешних политических интересов».

По мнению специалистов MIT, учитывая опыт Гюрджана как военного офицера Сил специальных операций, он прошёл подготовку по контрразведке и, следовательно, был в полной мере способен оценить характер передаваемой им информации. Далее говорится о том, что Гюрджан собирал секретные данные, связанные с Вооружёнными силами Турции, оборонной промышленностью, международными отношениями, нелегальными миграционными потоками и экономической политикой, что можно было бы использовать для разработки стратегий в интересах третьих стран.

Роль Гюрджана как одного из основателей небольшой оппозиционной партии «Демократия и прогресс» (DEVA) во главе с Али Бабаджаном, бывшим союзником президента Эрдогана (занимал посты вице-премьера, министра иностранных дел и министра экономики в кабинетах), обеспечила ему доступ в политические круги и к людям, обладающим обширными знаниями о тайных операциях турецкого правительства. Правительственные эксперты задаются вопросом, кто познакомил Гюрджана с Бабаджаном и как он стал одним из основателей DEVA. Это наводит на мысль, что дело о шпионаже, возможно, следует расширить и включить в партийных чиновников – конфидентов Гюрджана.

После ареста своего соратника в конце ноября 201 года Бабаджан выразил неодобрение по поводу видеозаписи, на которой Гюрджан получает деньги от иностранных дипломатов. По мере развития событий Бабаджан и его партия постарались дистанцироваться от Гюрджана, который, как сообщается, был вынужден разорвать все связи с партией и выйти из неё. После вынесения ему обвинительного приговора 23 мая 2025 года и лишения свободы почти на 17 лет партия официально заявила 2 июня, что не имеет с ним ничего общего.

15 июня 2023 года 26-й окружной уголовный суд Анкары признал Гюрджана виновным в «получении информации, которая по своей природе должна оставаться конфиденциальной в целях безопасности государства и политических интересов», сняв другие обвинения и приговорив его к пяти годам тюремного заключения. Однако 4-я палата Регионального апелляционного суда Анкары впоследствии отменила приговор и назначила повторное судебное разбирательство в том же суде. Дело было окончательно закрыто 23 мая 2025 года, и Гюрджан был осуждён по статье 328 Уголовного кодекса Турции за «неоднократное получение информации, которая должна оставаться секретной, с целью политического или военного шпионажа». В тот же день он был переведён в закрытую тюрьму Синджан типа L № 2.

Повышенное внимание к западным дипломатам публично подтверждалось министром внутренних дел Сулейманом Сойлу 11 мая 2022 года. Выступая перед группой сторонников в провинции Айдын, он поделился фрагментами стенограммы некой закрытой встречи в западном посольстве, не раскрыв деталей. По версии проправительственных СМИ, встреча состоялась в посольстве Германии в Анкаре и на ней присутствовал высокопоставленный представитель оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП). «Я процитирую каждое предложение, которое вы произнесли. Вы бесстыдно говорили с послом европейской страны о том, сколько мест вы получите на 2023 года. Позвольте мне сообщить вам еще один лакомый кусочек. Вы говорили о Чагатае Кылыче», – клеймил тогда Сойлу оппонентов. Упомянутый Кылыч в то время был главой комитета по иностранным делам парламента, а в теперь является советником Эрдогана по национальной безопасности.

Россия и США приняли предварительное решение перенести переговоры о «дипломатических раздражителях» из Стамбула в свои столицы, рассказал ТАСС посол РФ в Вашингтоне Александр Дарчиев. Ранее в дворцах Долмабахче и Чыраган прошли два раунда переговоров по урегулированию российско-украинского вооружённого конфликта при активном участии бывшего главы MIT, министра иностранных дел Турции многоопытного Хакана Фидана. Можно уверенно предположить, что отнюдь не только западные дипломатические миссии находятся под пристальным приглядом спецслужб страны пребывания. MIT стала ключевым инструментом, с помощью которого правительство Эрдогана укрепляет и сохраняет свою власть, делает вывод Nordic Monitor. В соответствии с президентским мандатом перед разведывательной службой были поставлены задачи по организации операций под ложным флагом, проведению кампаний по оказанию влияния, созданию и управлению радикальными прокси-группами, возбуждению политически мотивированных уголовных дел и ведению шпионажа за рубежом, особенно в отношении критиков и журналистов-расследователей. За последнее десятилетие администрация Эрдогана приняла несколько законов о разведке, предоставляющих агентству широкий иммунитет от уголовных и административных расследований, фактически предоставляя MIT карт-бланш и полную безнаказанность. Со своей стороны заметим, что подобный подход вполне естественен и логичен в контексте как турецкой политической культуры, так и динамичных реалий современного Ближнего Востока.

Александр Григорьев