Дэвид Джонс посетил мегатюрьму в Сальвадоре… и его рассказ потрясёт вас до глубины души

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g» itemProp=»headline»>Дэвид Джонс посетил мегатюрьму в Сальвадоре… и его рассказ потрясёт вас до глубины души14 минут22 прочтенияСегодняСегодняМой британский коллега, как легендарный Орфей, спускается в ад и с содроганием рассказывает сегодня об этом на страницах таблоида The Daily Mail.Заключённые с искусно нанесёнными татуировками в виде черепов. Будучи первым британским журналистом, попавшим в CECOT, Дэвид не мог представить себе большего мучения, чем оказаться там.Заключённые с искусно нанесёнными татуировками в виде черепов. Будучи первым британским журналистом, попавшим в CECOT, Дэвид не мог представить себе большего мучения, чем оказаться там.

Сотни пар глаз — пустых и тёмных — смотрят прямо на меня из-под выбритых и искусно украшенных татуировками черепов. Люди, которым они принадлежат, совершили преступления, почти непостижимые для человеческого разума.

Члены двух самых жестоких соперничающих банд, которые когда-либо видел мир, — «М-13» и «Баррио-18» из Сальвадора — насиловали и пытали, убивали и калечили, разрезали тела на куски и разбрасывали их по улицам, чтобы посеять ужас в районах, которые они контролировали.

Во время моего визита в известную на весь мир тюрьму, в которой они содержатся, — новый Центр содержания террористов в Латинской Америке (CECOT), — сопровождавшие меня представители правительства показали мне фотографии их ужасных деяний.

Одному мужчине проткнули туловище веткой дерева, а затем обезглавили; другого изнасиловали анально, а затем привязали к машине и протащили до смерти.

Стоять в нескольких метрах от клетки, в которой содержатся 100 виновных в подобных зверствах, — одной из 32 массовых камер, расположенных в модуле 8 огромной тюрьмы-крепости, — очень тревожно.

Под пристальным взглядом мужчин по моему позвоночнику стекает холодный пот, и я чувствую волны отвращения и страха. И всё же, как бы это ни казалось нелогичным, эти эмоции смягчаются жалостью.

Я думаю, что любой, в ком есть хоть капля сострадания, кто стал свидетелем душераздирающих сцен, с которыми я столкнулся на этой неделе, когда стал первым британским журналистом, которого допустили в это богом забытое место, разделит это мнение.

У каждого своё представление об аде. Для Джорджа Оруэлла в его антиутопии «1984» это был ботинок, вечно наступающий на человеческое лицо. Однако я не могу представить себе большего мучения, чем быть сосланным в CECOT без надежды когда-либо выйти на свободу, как здешние заключённые, чьи сроки варьируются от 60 до более чем 1000 лет.

Заключённые выходят из камеры с опущенными головами и заведёнными за спину руками, готовые к тому, что на них наденут наручники, а затем поставят в ряд под наблюдением охранников.Заключённые выходят из камеры с опущенными головами и заведёнными за спину руками, готовые к тому, что на них наденут наручники, а затем поставят в ряд под наблюдением охранников.

Смерть была бы гораздо большим милосердием. Эта мысль могла бы прийти в голову жестоким американским преступникам и нарушителям закона, которых Дональд Трамп намерен выслать сюда в соответствии с условиями беспрецедентной сделки, заключённой с президентом Сальвадора на этой неделе. Я ещё вернусь к этому.

CECOT — одна из крупнейших в мире тюрем, рассчитанная на 40 000 заключённых (что эквивалентно почти половине нынешнего тюремного населения Великобритании). Она была построена два года назад в рамках масштабной борьбы с бандами, разрушающими структуру сальвадорского общества.

Его директор Белармино Гарсия отказался сообщить мне, сколько заключённых содержится там в настоящее время, но там находятся многие тысячи самых отъявленных гангстеров.

Когда за ними с грохотом закрываются тяжёлые ворота и их просвечивают рентгеновскими аппаратами, они всё ещё кичатся своей неприкасаемостью, которая сделала Сальвадор, горную страну размером с Уэльс с населением в шесть миллионов человек, их вотчиной.

Однако через несколько дней они ведут себя так же послушно, как пугливые лабораторные бигли.

В некоторых глазах, которые смотрят на меня, всё ещё может быть злобный блеск, но по большей части они пусты, потому что в них не осталось ни капли непокорности и эгоизма.

Указывая на 266 заключённых, которые, как говорят, умерли за решёткой с тех пор, как президент Найиб Букеле два года назад начал свою хваленую чистку, правозащитники утверждают, что для того, чтобы поставить их на колени, используются жестокие методы. Гарсия, угрожающе приземистый мужчина с каменным лицом, отрицает это. По его словам, полное подчинение, свидетелем которого я стал, достигается за счёт жёсткого режима, не допускающего инакомыслия.

После посещения американского центра содержания под стражей в Гуантанамо и тюрьмы на острове Роббен, где содержался Нельсон Мандела, система в CECOT, безусловно, кажется более суровой. Террористам, содержащимся в «Гитмо», по крайней мере, предоставляются некоторые привилегии, и они могут проходить программы реабилитации.

У них есть доступ к книгам и письменным принадлежностям, они могут общаться друг с другом, гулять на свежем воздухе, общаться с членами семьи и с нетерпением ждать редких визитов.

В CECOT ничего из этого не разрешено. Единственная цель — подчинение.

Заключённый демонстрирует свои татуировки. Хотя вместимость этой огромной тюрьмы составляет 40 000 человек, её директор Белармино Гарсия отказался сообщить мне, сколько заключённых находится там в настоящее время.Заключённый демонстрирует свои татуировки. Хотя вместимость этой огромной тюрьмы составляет 40 000 человек, её директор Белармино Гарсия отказался сообщить мне, сколько заключённых находится там в настоящее время.

В течение 23 с половиной часов в день мужчины вынуждены сидеть на корточках на металлических койках без матрасов, сложенных в четыре яруса, как полки в магазине B&Q.

Им разрешено говорить только шёпотом. Разговоры с посторонними, такими как я, и зловещими клонами Дарта Вейдера, которые охраняют их клетки в чёрных шлемах с визорами и в защитном снаряжении, также запрещены.

Заключённые наблюдают за происходящим, оставаясь в камере в CECOT. Система кажется более суровой, чем в американском центре содержания под стражей в Гуантанамо и в тюрьме на острове Роббен, где содержался Нельсон Мандела.Заключённые наблюдают за происходящим, оставаясь в камере в CECOT. Система кажется более суровой, чем в американском центре содержания под стражей в Гуантанамо и в тюрьме на острове Роббен, где содержался Нельсон Мандела.

Это можно сравнить с человеческим зоопарком, но животным в зоопарке хотя бы дают стимулы.

Запертые в постоянно освещённом прожекторами, стерильно чистом преисподнем, эти люди никогда больше не почувствуют запах свежего воздуха и не увидят дневного света. В своих камерах они питаются три раза в день — рисом с бобами, макаронами и варёным яйцом. Воду им выдают по норме охранники, и они пользуются общим туалетом.

Заключённым не разрешается пользоваться письменными принадлежностями, выходить на свежий воздух или навещать родственников. Единственная цель — подчинение.Заключённым не разрешается пользоваться письменными принадлежностями, выходить на свежий воздух или навещать родственников. Единственная цель — подчинение.

Им разрешается выходить из своих клеток, закованным в кандалы по рукам и ногам, с низко опущенной головой, лишь по нескольким причинам.

Их эвакуируют, когда охранники врываются в модуль, размахивая автоматами, чтобы провести «принудительную эвакуацию» и обыскать их койки. Пока происходит эта зачистка, они должны сидеть на корточках на полу ровными рядами, крепко обхватив ногами мужчину, стоящего перед ними, и прижимаясь головой к его голой спине, образуя человеческую головоломку. Любой, кто нарушает порядок, ёрзая, получает резкий удар дубинкой по рёбрам.

Это огромное здание было открыто два года назад при правительстве президента Найиба Букеле.Это огромное здание было открыто два года назад при правительстве президента Найиба Букеле.

Они также сидят, скрестив ноги, на безупречно чистом полу модуля во время ежедневных 30-минутных занятий по чтению Библии и гимнастике.

А когда наступает их очередь, их уводят в одну из маленьких комнат, используемых в качестве судов, для проведения «судебных процессов» в удалённом режиме, которые почти всегда заканчиваются обвинительным приговором.

Покрытый татуировками заключенный наблюдает за происходящим в камере в CECOT.Покрытый татуировками заключенный наблюдает за происходящим в камере в CECOT.

Их также выводят из камер для медицинских осмотров. Для тех, кто настолько глуп, что нарушает правила, карцер без окон также представляет собой ужасающую смену обстановки. Изоляция в эхом наполненной тьме этого бетонного подземелья, где есть только каменная плита и унитаз, — это такая мощная психологическая пытка, что максимально допустимый срок содержания там составляет 15 дней.

Однако директор Гарсия говорит мне, что никто не смог продержаться там больше десяти дней, не будучи признанным «слишком больным», чтобы оставаться там. Я понимаю это так, что их довели до грани безумия.

Мне предложили испытать это на себе, и я продержался пару минут, прежде чем постучать в железную дверь.

Такова, значит, жизнь пойманного члена сальвадорской банды. Жизнь, проведённая в сидячем положении на подносе, с пустым взглядом, устремлённым в пространство. Так они будут существовать до тех пор, пока будут дышать.

Они даже не могут покончить с собой, повесившись, потому что шипы не дают им просунуть простыни в отверстия в крыше клетки.

Если они умрут здесь, а это неизбежно, могут пройти годы, прежде чем их родственников известят, если вообще известят.

Президент Букеле, полный решимости искоренить культ, который когда-то окружал самых известных гангстеров Сальвадора, запретил устанавливать надгробия в их честь и приказал разбить все существующие кувалдами.

СМИ не предоставляют никакой информации о заключённых и настоятельно не рекомендуют писать о них.

Запертые в этой пустоте, в субтропической вулканической долине в двух часах езды от столицы, Сан-Сальвадора, без Wi-Fi и мобильной связи, эти люди фактически перестали существовать. Они — живые мертвецы.

Моё посещение CECOT было разрешено только после долгих переговоров с правительством Сальвадора, но это произошло как нельзя вовремя. За день до этого госсекретарь США Марко Рубио посетил Букеле в его поместье на берегу озера, и они заложили основу для последней дерзкой сделки Трампа.

В обмен на щедрое финансирование сальвадорский лидер в бейсболке, который называет себя «самым крутым диктатором в мире» и стал первым лидером в Западном полушарии, которому Трамп позвонил после своего избрания, предложил принимать и содержать в заключении депортированных американских преступников.

Представитель Рубио назвал это «необычайным жестом, которого никогда прежде не делала ни одна страна».

Букеле даже пообещал принять членов самого опасного преступного синдиката Латинской Америки, базирующегося в Венесуэле, Tren de Aragua, который зарабатывает десятки миллионов на торговле людьми, контрабанде наркотиков и вымогательстве.

Детали этого предложения ещё предстоит проработать, и оно неизбежно встретит серьёзное сопротивление со стороны правозащитников.

Однако, если это произойдёт, многие из депортированных наверняка окажутся за неприступными стенами CECOT, увенчанными колючей проволокой под напряжением 15 000 вольт, поскольку считается, что там достаточно места для их размещения.

Так как же эта крошечная страна оказалась на передовой войны Трампа с нежелательными мигрантами?

История начинается в 1980-х годах, когда более миллиона сальвадорцев бежали в США, спасаясь от крайней нищеты и кровопролитной 13-летней гражданской войны.

Многие из них поселились в неблагополучных районах Лос-Анджелеса, где сформировали собственные банды — MS-13 и Barrio 18. Когда они вернулись домой в 1990-х годах, эти банды также укоренились в

Сальвадор. Они разделили страну на территории, где вымогали деньги у предприятий, устраняя всех, кто отказывался платить или заходил на их территорию, а зачастую и их семьи.

К 2015 году Сальвадор стал мировой столицей убийств: на каждые 100 000 человек из шестимиллионного населения приходилось 106 убийств — в 106 раз больше, чем в Великобритании.

Но апогеем стал март 2022 года, когда за одни выходные были убиты 87 человек. Это побудило молодого Букеле, который тогда уже три года был президентом, начать масштабную чистку.

Объявив в Сальвадоре «чрезвычайное положение», которое действует до сих пор, он направил военные отряды для захвата опорных пунктов банд и издал жёсткие указы.

Достаточно было просто иметь татуировку, связанную с бандой, чтобы получить 20-летний тюремный срок. Малолетних гангстеров в возрасте 12 лет без суда и следствия забирали с улиц, прослушивали телефоны, для соседей были организованы горячие линии, чтобы они доносили друг на друга.

По состоянию на прошлый месяц в тюрьмах находилось 84 000 предполагаемых членов банд и их сообщников — примерно два процента взрослого населения.

Модель борьбы с преступностью, предложенная Букеле, сейчас копируется правительствами по всей Латинской Америке, а её бастионом стоимостью 100 миллионов фунтов стерлингов является якобы защищённый от побега CECOT.

В Сальвадоре, где раньше был самый высокий уровень убийств в мире, сейчас он один из самых низких: в этом году прогнозируется менее одного убийства на 100 000 человек.

И, как я убедился на этой неделе, социальные преобразования просто поразительны.

На этой фотографии заключённые, прижавшись друг к другу, прибывают в это жуткое место.На этой фотографии заключённые, прижавшись друг к другу, прибывают в это жуткое место.

Когда мы ехали по Золотому шоссе за пределами Сан-Сальвадора, моя помощница Клаудия Галдана рассказала мне, что несколько лет назад, когда она ехала по этому маршруту, она регулярно видела выброшенные мусорные мешки, набитые частями тел. Сегодня это приятная дорога.

До массовых арестов центр города был практически закрытой зоной. Теперь это центр развивающейся туристической индустрии.

Во вторник вечером я прогуливался по центральной площади с её красивым собором и дворцом, а также огромной новой круглосуточной библиотекой (один из нескольких проектов, финансируемых Китаем), чувствуя себя в такой же безопасности, как и в любой из примерно 100 стран, которые я посетил.

Ранее мы побывали в Ла-Кампанере, некогда страшном пригороде, дома в котором часто захватывала группировка MS-13. 75-летняя Изабель Гарсия рассказала мне, что в прошлом ей разрешали оставаться в доме только за «плату» наркоманам-мафиози, которые контролировали её переулок, всякий раз, когда она выходила из дома.

Однажды вечером, возвращаясь из церкви, она увидела, как бандиты тащили по улице четыре тяжёлых мешка. На следующий день она узнала, что в них были тела убитых соперников.

Заключённые стоят на коленях, закованные в цепи, опустив головы, в CECOTЗаключённые стоят на коленях, закованные в цепи, опустив головы, в CECOT

Такие виды теперь остались в далёком прошлом. Ла-Кампанера превратилась в оживлённый жилой район с новой школой и красочными фресками, которые заменили стёртые бандами граффити.

Полицейский участок, который был унизительно реквизирован MS-13, снова служит обществу.

Всё это сделало Букеле чрезвычайно популярным. Хитроумно обойдя конституционное правило, согласно которому президенты Сальвадора не могут избираться более чем на один пятилетний срок, он был переизбран в феврале прошлого года, набрав 85% голосов.

Заключённые с опущенными головами едут в автобусе в огромную тюрьму.Заключённые с опущенными головами едут в автобусе в огромную тюрьму.

Однако для значительного меньшинства избавление страны от банд далось дорогой ценой. Именно их по ошибке задерживали по подозрению в участии в бандах или сговоре с ними, иногда на основании самых слабых доказательств.

Заключённые, принадлежащие к бандам MS-13 и 18, постройтесь в ряд, заложив руки за голову.Заключённые, принадлежащие к бандам MS-13 и 18, постройтесь в ряд, заложив руки за голову.

Мать одного из таких мальчиков утверждает, что полиция приняла его за гангстера исключительно из-за его причёски. С тех пор он исчез. Вопрос о том, оправдывает ли освобождение шести миллионов человек подобные злодеяния, остаётся открытым.

Официантка Ямилеф Диас, 20 лет, подающая нам кофе в ветхом кафе у подножия вулкана Сан-Сальвадор, рассказывает историю, которая отражает эту дилемму.

Когда банды контролировали этот склон горы, её семья отказывалась платить им за защиту, и она боялась, что они осуществят угрозу и изнасилуют её.

Затем, в 2019 году, её 27-летний брат Джонатан исчез, и больше его никто не видел. Поэтому, когда их мучителей арестовали, она похвалила президента.

Но во время первой волны арестов в 2022 году другого её брата, 25-летнего Хоакина, несправедливо, как она настаивает, обвинили в участии в банде, и с тех пор он находится под стражей без суда.

«Так что, как видите, я видела обе стороны этого вопроса, и это сложный баланс, — говорит она. — Но те мужчины были такими ужасными, что я всё равно сказала бы, что сейчас жизнь лучше, чем раньше».

Когда на следующее утро я увидел эти мёртвые глаза в CECOT, мне вспомнилась история Ямилефа.

Директор Гарсия приказал нескольким заключённым встать передо мной и перечислил их злодеяния.

Номер 176834, Эрик Александр Вильялобос — он же «Город Демонов» — принадлежал к клану, или группировке, под названием «Лос-Анджелесские Локос». В длинном списке его преступлений были планирование и организация неопределённого количества убийств, хранение взрывчатых веществ и оружия, вымогательство и торговля наркотиками. Он отбывал 867 лет.

В 2015 году заключённый 126150 Уилбер Барахина, он же «Тощий», принял участие в настолько жестокой расправе, что она вызвала шок даже в стране, которая считалась невосприимчивой к потрясениям.

Заключённые за решёткой в тюрьме CECOT. Один из заключённых, с которым я беседовал, давал роботизированные, почти заученные ответы, в том числе настаивая на том, что с ним хорошо обращаются и удовлетворяют его основные потребности.Заключённые за решёткой в тюрьме CECOT. Один из заключённых, с которым я беседовал, давал роботизированные, почти заученные ответы, в том числе настаивая на том, что с ним хорошо обращаются и удовлетворяют его основные потребности.

Пятерых строителей похитили и убили просто за то, что они работали в «неподходящем месте». За это он получил 160 лет.

Двое других гангстеров, проходивших передо мной, убивали солдат и полицейских.

Заключенные перемещаются охранниками на ночь в мега-тюрьму.Заключенные перемещаются охранниками на ночь в мега-тюрьму.

Когда комендант тюрьмы выставил их напоказ, они стояли как бесчеловечные статуи, неподвижные даже тогда, когда он тыкал пальцем в их обнажённые торсы, объясняя значение татуировок.

Как ни странно, меня поразило, что эти искусно выполненные тушью гравюры были единственными произведениями искусства в бездушном сером ангаре.

Однако наряду с символами преданности и именами девушек и детей, которых они больше никогда не увидят, они изображали поклонение дьяволу и ритуальные убийства.

Мне разрешили провести одно трёхминутное интервью с заключённым, но его ответы на мои вопросы были настолько шаблонными, что казалось, будто они были написаны по сценарию.

Сидя передо мной на пластиковом стуле со скованными руками, Марвин Эрнесто Медрано признался в совершении «множества убийств», но сказал, что его признали виновным только в двух «незначительных» преступлениях.

Бесцветным, лишённым эмоций голосом он сказал, что с ним хорошо обращались и удовлетворяли его основные потребности. Не было ни раскаяния, ни эмоционального послания его детям, ни демонстрации отчаяния. Только смиренное осознание того, что он здесь навечно, и банальное напутствие молодым людям «жить хорошей, семейной жизнью» и не следовать его примеру.

Сотни рядов заключённых, опустивших головы, находятся под наблюдением вооружённых охранников в шлемах.Сотни рядов заключённых, опустивших головы, находятся под наблюдением вооружённых охранников в шлемах.

Он предпочёл бы умереть, чем отбывать 100-летний срок? Он покачал бритой головой.

— Вы знаете поговорку: пока мы живы, мы всё ещё надеемся, — сказал он, хотя его слова звучали пусто. Затем его увели.

Заключенный с татуировками, покрывающими его голову, смотрит в камеру.Заключенный с татуировками, покрывающими его голову, смотрит в камеру.

В рамках уловки, призванной гарантировать, что члены банд не объединятся в своих камерах и не придумают какой-нибудь заговор, соперники из MS-13 и Barrio 18 содержатся вперемежку. До сих пор эта меоа, по-видимому, оправдывала себя, поскольку, по словам Гарсии, с момента открытия тюрьмы не было ни попыток восстаний, ни каких-либо беспорядков.

Пока неясно, изменится ли это, если и когда Трамп отправит в Сальвадор самолёты с худшими представителями Америки, но директор уверен, что он и его охранники в стиле Дарта Вейдера смогут справиться с любой ситуацией.

«Власти решат, что делать, но мы готовы принять любых преступников, независимо от их профиля, — сказал он мне с невесёлой улыбкой и добавил: — Я готов!»

Возможно, так и есть. Но по мере того, как разворачивается этот типичный для Трампа социальный эксперимент, правительства, столкнувшиеся с собственными миграционными кризисами, — в том числе, конечно, Великобритания, — несомненно, будут с большим интересом следить за его развитием.

Что касается меня, я никогда не забуду эти тёмные, бездонные глаза.

Оригинал.