Дикие гуси на глобальном юге: кто получает прибыль, продавая наёмников

Фото: Denis Andricic / Shutterstock.com

Страны Персидского залива получают значительную политическую выгоду от использования иностранных наёмников.

Автор:
Аналитическая группа Катехон

Региональная и международная обеспокоенность усилилась в связи с заметным развитием явления использования наёмников различными сторонами в военных столкновениях во многих странах региона Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА). Политические эксперты по безопасности предупреждают, что одна из самых серьёзных опасностей, связанных с ролью наёмников на БВСА – это «затягивание войны» в дополнение к будущим рискам. Из-за их превращения в «большое препятствие» на пути к достижению мира, к этапу политического строительства после окончания вооружённого конфликта. Они также вызовут в будущем появление новых поколений детей-комбатантов, которые родятся в результате брака отца-наёмника и матери-наёмницы, умеющих вести войну и способных бороться и сражаться за заработную плату.

Роль наёмников возросла за последние годы в горячих точках в ряде арабских стран, включая Ливию, Сирию, Ирак, Судан и Йемен. Однако термин «наёмники» использовался как политический термин в арабских СМИ с момента начала американского вторжения в Ирак в 2003 году. Это произошло, когда СМИ пролили свет на глобальные компании служб безопасности и их роль в войнах и военных конфликтах, поскольку они вербуют и обучают наёмников, которых называют многими другими политическими определениями, включая «иностранные боевики» и «теневые армии». Одна из наиболее известных компаний, название которых связано с военными конфликтами на Ближнем Востоке, – компания Blackwater, которая сыграла свою роль в войнах в Афганистане и Ираке и сменила название на XI Security Services в 2009 году.

Особая ситуация военных конфликтов в регионе БВСА, с её сложностями, связанными с разнообразием сторон конфликта в каждой стране из множества ополченцев и вооруженных группировок (в дополнение к официальной войне против террористических организаций), способствовала растущей роли наёмников и расширение их помощи, будь то армии официальных правительств, или ополчения и враждующие политические группы, или террористические организации.

Это также заставило региональные и международные страны прибегать к их помощи и поддержке для защиты своих интересов, пытаясь повлиять на баланс сил в пользу партии, победы которой, по её мнению, могут быть совместимы с её политическими и экономическими интересами. Наёмные солдаты во время конфликтов приобретают и контролируют экономические ресурсы, особенно нефть, на благо партии, за которую они сражаются.

Эскалация напряжённости в ливийском кризисе вновь пролила свет на роль наёмников в вооружённых конфликтах в регионе БВСА, поскольку наиболее заметной причиной продления гражданской войны в Ливии с 2011 года до настоящего времени являются тот факт, что стороны ливийского конфликта привлекали тысячи солдат‑наемников из разных стран мира.

Перечислим самые известные из них. «Силы Джанджавид» (в переводе означает «джинн на коне») – арабское проправительственное ополчение в Судане, известное по конфликту в Дарфуре, который начался в 2003 году. Кроме того, собственно в Судане термином «джанджавид» обозначают не проправительственных ополченцев, а бандитские шайки. «Джанджавид» было образовано в знак поддержки регулярной армии Судана в борьбе с повстанцами из «Армии освобождения Судана» и «Движения за справедливость и равенство» в Дарфуре. 25 июля 2019 года около 1000 бойцов из числа «Джанджавид» прибыли в Ливию для поддержания войск Хафтара в наступлении на Триполи.

Хафтар (7 ноября 1943 года) – ливийский военный офицер и командующий так называемой Ливийской национальной армией с 2014 года. 2 марта 2015 года Хафтар был назначен командующим вооружёнными силами, лояльными Палате представителей правительства Восточной Ливии.

Халифа Хафтар занимал руководящие должности в силах, свергнувших Каддафи в гражданской войне 2011 года. Три года спустя он стал главнокомандующим Ливийской национальной армией, которая была признана значительной частью населения армией страны. Однако Хафтар стремился навязать армии контроль над всеми ливийскими территориями, направляя свои силы для вторжения в Западную Ливию, которая находится под контролем оппозиционного правительства, вооружённых ополченцев и террористических групп. Таким образом Ливия снова вступила во вторую гражданскую войну с 2014 года между правительствами Восточной и Западной Ливии, а разделение и конфликт продолжается до сих пор. Стоит отметить, что каждая из сторон конфликта привлекала и использовала наёмников для противостояния друг другу.

С другой стороны, Турция продолжает настаивать на нарушении эмбарго на поставки оружия, введённого Организацией Объединённых Наций в отношении Ливии с 2011 года, поскольку она оказала большую поддержку незаконному Правительству национального согласия в Триполи, Западная Ливия, предоставив оборудование и наёмников для противостояния национальным властям.

В середине ноября 2020 года Сирийский наблюдательный центр по правам человека обнаружил, что общее количество наёмников, отправленных Турцией в Ливию, составило 18 000 сирийцев в дополнение к 2500 тунисцам; среди них также были дети в возрасте до 18 лет, которых насчитывалось 350 человек.

Турция продолжает поддерживать терроризм, отправив новую партию сирийских наемников в Ливию, где они вышли на улицы столицы Триполи, одетые в полицейскую форму, и получили места для отслеживания ситуации в области безопасности после прохождения обучения и интеграции их в аппарат безопасности правительства западной Ливии.

Одной из самых мощных вооружённых экстремистских группировок, которые спровоцировали и продолжают вызывать беспорядки на Ближнем Востоке и в Северной Африке, да и во всём мире, является «Исламское государство» (ИГИЛ)*. Её называли «Исламским государством Ирака и Леванта»*, или сокращённо ИГИЛ*. Это вооружённая организация, которая следует идеологии салафитско-джихадских группировок, и её члены стремятся – согласно их убеждениям – восстановить «Исламский халифат и применение шариата». Её влияние распространяется в основном в Ираке и Сирии, однако предполагаемый «халифат» должен охватить собой Южный Йемен, Ливию, египетский Синайский полуостров, Сомали, Нигерию, Мали, Пакистан и другие страны.

Исламские религиозные лидеры во всём мире широко осуждают практику и идеи ИГИЛ*, утверждая, что организация отклонилась от учения ислама и что террористические действия организации не представляют исламскую религию и её высокие человеческие и моральные ценности. Организация внесена в список террористических организаций ООН и её государств-членов. Кроме того, более 60 стран прямо или косвенно участвуют в военных операциях против террористической организации ИГИЛ*.

Идея разделения Ирака на три страны – государство Курдистан, шиитское государство на юге, суннитское государство – появилась до американского вторжения, во время и после гражданской войны в Ираке. Но в конце 2006 года «Совет шуры моджахедов» (включая «Аль-Каиду»*) объявил о создании суннитского региона/суннитского государства под названием «Исламское государство»* в Ираке.

ИГИЛ* возникло из организации «Аль-Каида в Ираке»*, основанной и созданной Абу Мусабом аз-Заркави в 2004 году, когда она участвовала в военных операциях против возглавляемых США сил и сменявших друг друга правительств Ирака после вторжения в эту страну в 2003 году.

Начиная с 2014 года под руководством своего лидера Абу Бакра аль-Багдади (28 июня 1971 года – 26 октября 2019 года) ИГИЛ* значительно расширилось и получило поддержку в Ираке из-за предполагаемой экономической и политической дискриминации иракских арабов-суннитов; оно имело большое присутствие в сирийских провинциях Ракка, Идлиб, Дейр-эз-Зор и Алеппо после вступления в сирийскую гражданскую войну. Однако этот прогресс остановился после создания международной коалиции во главе с Соединёнными Штатами Америки для борьбы с организацией, в которую входят арабские, исламские иные страны, включая Саудовскую Аравию и Иран, а в период с 2014 по 2020 год ИГИЛ* потеряло от 65 до 75% удерживаемой территории.

Стоит отметить, что десятки тысяч иностранцев из различных европейских стран, таких как Франция, Бельгия и Великобритания, отправились в Сирию и Ирак, чтобы сражаться на стороне ИГИЛ*. В связи с тем, что проект «Исламское государство»* подходит к концу, Соединённые Штаты сегодня выступают с призывами к депортации сотен мужчин, женщин и детей, арестованных на фронтах боёв с ИГИЛ*, в свои страны, из которых они прибыли, но многие из этих стран отказываются принять их.

Организация Объединённых Наций заявила, что более 40 000 иностранных боевиков прибыли из 110 стран, которые вошли в Сирию и Ирак, чтобы присоединиться к террористическим группам.

После начала гражданской войны в 2011 году в Сирию прибыло больше иностранных боевиков. Их присутствие осложнило ход конфликта в Сирии и помогло превратить его в отчётливо сектантский конфликт между суннитским большинством и шиитской сектой алавитов, к которой принадлежит президент Сирии Башар аль-Асад. Однако самая большая волна нахлынула после того, как «Исламское государство»* в 2014 году взяло под свой контроль обширные территории в Сирии и Ираке и призвало мусульман мигрировать на удерживаемые земли, называя их новым «халифатом».

Исследование, подтверждённое официальными и академическими данными и другими источниками, опубликованное Международным центром изучения экстремизма при Королевском колледже в Лондоне в июле 2018 года, подтверждает, что количество иностранцев в рядах ИГИЛ* составляет 41 490 человек (32 809 мужчин, 4761 женщина и 4640 детей) из 80 стран.

Исследователи пришли к выводу, что 18 852 из этих иностранцев прибыли с Ближнего Востока и Северной Африки, 7252 – из Восточной Европы, 5965 – из Центральной Азии, 5904 – из Западной Европы, 1010 – из Западной Азии и 1063 – из Юго‑Восточной Азии, 753 – из Северной и Южной Америки, Австралии и Новой Зеландии, в дополнение к 447 из Южной Азии и 244 из стран Африки к югу от Сахары. Также число иностранцев из Соединённого Королевства, присоединившихся к ИГИЛ*, составляет около 850 человек, в том числе 145 женщин и 50 детей.

Если ИГИЛ* – одна из самых опасных суннитских вооружённых группировок, то ливанская «Хезболла» («партия Аллаха») – самая мощная вооружённая шиитская группировка на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

В целом, ливанская организация «Хезболла» считается «государством внутри государства» и представляет собой вооруженную шиитскую исламистскую группировку и политическую партию, базирующуюся в Ливане. Военное крыло «Хезболлы» – это «Совет джихада», а его политическое крыло – партия «Блок верности сопротивлению» («Кутлат Эль-Вафаа Лилмукавама») в парламенте Ливана. После смерти Аббаса аль-Мусави в 1992 году организацию «Хезболла» возглавил её генеральный секретарь Хасан Насралла.

«Хезболла» заботится о судьбе и будущем Ливана и участвует вместе с остальными политическими силами Ливана в управлении страной. Партия также поднимает лозунги о приверженности национальному единству в Ливане и призывает отказаться от иностранного присутствия. Партию интересуют арабские и исламские проблемы, особенно палестинский вопрос. «Хезболла» призывает к уничтожению Израиля (считая его незаконным образованием) и считает все палестинские земли оккупированными от моря до реки.

После израильского вторжения в Ливан в 1982 году Израиль оккупировал сектор Южного Ливана, контролируемый Армией Южного Ливана, ливанской христианской милицией, которую Израиль поддерживал во время гражданской войны в Ливане. «Хезболла» была создана в 1982 году как часть усилий Ирана по объединению разнородных групп ливанских шиитских вооружённых группировок под одной крышей. «Хезболла» выступает в роли доверенного лица (агента) Ирана – как прокси-сила в войне между Ираном и Израилем.

Военная мощь «Хезболлы» настолько выросла, что её военизированное крыло стало более мощным, чем сама ливанская правительственная армия. «Хезболла» имеет места в правительстве Ливана, радиостанцию, станцию ​​спутникового телевидения, социальные службы и широкомасштабное военное присутствие за пределами границ Ливана. «Хезболла» получает военную подготовку, оружие и финансовую поддержку от Ирана, а политическую поддержку – от Сирии.

«Хезболла» и Израиль сражались в Ливанской войне 2007 года. И с 2012 года «Хезболла» помогала сирийскому правительству во время сирийской гражданской войны в его битве против сирийской оппозиции, которую «Хезболла» охарактеризовала как «сионистскую интригу и заговор ваххабитов с целью разрушить союз с Башаром Асадом против Израиля». Партия развернула свои силы как в Сирии, так и в Ираке, чтобы сражаться или обучать местные силы борьбе с ИГИЛ. В 2019 году у партии было около 20 000 солдат действующего состава и 25 000 резервистов. Эти силы финансируются Ираном и обучаются «Корпусом стражей исламской революции» Ирана. Военный бюджет «Хезболлы» составляет около 1 миллиарда долларов США в год.

Статус «Хезболлы» как законной политической партии, террористической группы, движения сопротивления или некоторой их комбинации – спорный вопрос. Лига арабских государств, США, Франция, Совет сотрудничества стран Персидского залива, Канада, Япония, Нидерланды и Израиль назвали «Хезболлу» террористической организацией. Европейский союз, Новая Зеландия, Великобритания и Австралия запретили военное крыло «Хезболлы» как террористическую организацию, но отделили его от политического крыла «Хезболлы». Россия считает «Хезболлу» легитимной общественной и политической организацией и сотрудничает с партией в урегулировании сирийского кризиса. А Китайская Народная Республика остаётся нейтральной и поддерживает контакты с «Хезболлой».

Давным-давно государства, которые обладали достаточными финансовыми ресурсами, но не имели граждан, желающих вступать в их вооружённые силы, использовали иностранных солдат. Эти солдаты-неграждане служили на Аравийском полуострове задолго до британской интервенции в регионе. За исключением Саудовской Аравии, в арабских странах Персидского залива проживает небольшое количество граждан, что ограничивает его способность укреплять свой оборонный сектор за их счёт. Эта группа ограничена сама по себе, потому что молодые новички, как и повсюду в мире, не находят тяготы военной жизни привлекательными и имеют мало экономических стимулов присоединиться к ней.

Использование контрактников-неграждан совпадает с политической динамикой в ​​Персидском заливе. Шесть государств, входящих в Совет сотрудничества стран Персидского залива, являются автократическими монархиями, в которых граждане, за исключением (частично) Кувейта, имеют ограниченные политические права и не имеют возможности контролировать военные дела. Таким образом, страны Персидского залива получают политическую выгоду от использования иностранных солдат-контрактников, потому что у них обычно нет политических интересов и они редко участвуют в попытках свергнуть режим.

Кроме того, поскольку они не имеют социальных связей с коренным населением, государство может уверенно использовать их против граждан в местных чрезвычайных ситуациях. Иностранных контрактников также можно легко уволить без каких-либо политических последствий. Более того, содержание солдат-граждан обходится дорого, особенно в богатых странах, а стоимость солдат-контрактников относительно невысока – и не возникает никаких социальных волнений в случае их гибели в ходе военных операций внутри страны или за рубежом.

Исходя из этой политической динамики, солдаты-контрактники в Персидском заливе в подавляющем большинстве занимают пункты вербовки, но большинство из них занимают самые низкие должности. Языковые проблемы иногда возникают с неарабскими носителями Индийского субконтинента, особенно если им не хватает элементарных знаний английского языка. Английский часто является основным языком обучения офицеров, особенно если обучение проводят инструкторы из Великобритании или США.

Также неудивительно, что самый высокий процент иностранных солдат по контракту служит в трех самых богатых странах Персидского залива – Катаре, Объединённых Арабских Эмиратах и ​​Кувейте, где у многих молодых людей нет экономического стимула для службы в армии. Хотя эти три страны ввели обязательную военную службу для граждан мужского пола в период с 2013 по 2017 год, роль контрактников мало изменилась.

Подавляющее большинство контрактников, служащих в Персидском заливе, являются мусульманами-суннитами из арабского мира и Южной Азии.

Военных государств – членов Совета сотрудничества стран Персидского залива, как правило, поддерживают иорданские вооружённые солдаты на самом высоком уровне из-за их строгой подготовки, компетентности и дисциплины. Многие марокканцы и йеменцы также посещают семинары – и с 2011 года растёт группа сирийцев, большинство из которых занимают регулярные рабочие места. Высококвалифицированные солдаты, часто иорданцы, являются унтер-офицерами. Обычно офицерами в Персидском заливе могут стать только граждане, хотя есть некоторые исключения: в редких случаях по истечении длительного периода (10-15 лет) солдаты с системой служебного контракта могут стать гражданами. Бахрейн, в частности, предоставил таковым гражданство, чтобы увеличить долю суннитов среди граждан.

Большинство солдат из Южной Азии родом из Пакистана, особенно из региона Белуджистан. В Персидском заливе также находится большое количество бангладешских наёмников. Например, кувейтская армия включает в себя нанятую по контракту бангладешскую бригаду, используемую исключительно для выполнения вспомогательных функций (услуги, материально-техническое обеспечение и техническое обслуживание). Бангладешцы также присоединяются к силам Эмиратов в Йемене. Они разбивают свои палатки, несут воду и выполняют другие малоквалифицированные задания. Саудовско-эмиратская сторона войны в Йемене превратилась в настоящий рынок для найма солдат из Колумбии и США в Сомали и Судан.

Рынок контрактных солдат не является специфическим для Саудовской Аравии и ОАЭ. Так, 64% сотрудников Агентства национальной безопасности Бахрейна в 2009 году были не бахрейнцами. Пакистанские сотрудники составляют 18% военно-воздушных сил Бахрейна, а 10 000 пакистанских граждан работают в бахрейнском госаппарате. Во время восстания шиитского населения в Бахрейне в 2011 году режим направил пакистанские силы безопасности против протестующих.

Некоторые источники сообщают, что в 2016 году солдаты-контрактники составляли от 25 до 50% регулярных вооружённых сил Кувейта, но все члены Национальной гвардии были гражданами. (Этот процент включает бидунов, то есть лиц без гражданства, которые не являются иностранцами, а являются местными жителями и происходят от бедуинов, которые не подавали заявление на получение гражданства.) Однако некоторые эксперты настаивают на том, что процент иностранцев среди населения по-прежнему приближается к 80%.

Неслучайно в Омане меньше всего иностранных контрактников. Он менее процветающий, чем другие государства Персидского залива. Поэтому неудивительно, что оманцы считают службу в вооружённых силах султана престижной и относительно прибыльной. С 1980-х годов султан Кабус подчеркивал арабский характер своей власти, которая на сегодняшний день стала самой «национальной» в Персидском заливе. Но в 1970‑х и 1980-х годах многие оманцы из Восточной Африки (древняя оманская провинция Занзибар) присоединились к армии.

Вооружённые силы Катара состоят из подавляющего большинства (до 85%) наёмников, многие из которых прибыли из Пакистана и Судана, а в последнее время также из Колумбии. В 2016 году Доха завербовала 6000 сомалийских солдат и не менее 360 суданцев в свои силы безопасности. Иностранцы занимают почти все низкоквалифицированные и невысокие военные должности – повара, уборщики, привратники, обслуживающий персонал и многое другое – в Катаре, как и в Объединённых Арабских Эмиратах и ​​Кувейте. Американские военнослужащие-контрактники обучают иностранных контрактников для катарцев, которые были завербованы в Турции и Иордании для развертывания войск в различных регионах, включая Ливию и в 2015 году в Йемене. Искажённый дисбаланс между гражданами и иностранцами в вооружённых силах Катара стал серьёзной проблемой с 2017 года, особенно после того, как Доха увеличила свои силы в больших количествах в ответ на угрозы Саудовской Аравии и Эмиратов, но было неясно, кто будет управлять высокотехнологичным оружием, которое для этого требовалось.

Из-за большой численности населения Саудовской Аравии в её войсках находится относительно меньший процент солдат-контрактников по сравнению с другими странами Совета сотрудничества стран Персидского залива, хотя она привлекла многих для ведения войны в Йемене. Один эксперт подтверждает, что сухопутные войска Саудовской Аравии в Йемене почти полностью состоят из солдат, нанятых по контракту, в том числе йеменцев. Многие пакистанцы всегда служили в королевстве. В конце 1980-х, например, десятки тысяч пакистанцев служили на самых разных военных должностях, от чёрной работы до обучения и технической помощи. Известно, что их присутствие в Саудовской Аравии заставило пакистанских солдат познакомиться с радикальными (в основном ваххабитскими) религиозными учениями.

Помимо контрактников из Африки и Азии, в Саудовской Аравии находится более 1000 американских солдат и 300 британских военнослужащих и подрядчиков.

ОАЭ похожи на другие богатые государства Персидского залива, с точки зрения большого количества нанятых иностранных солдат. По крайней мере 70% мужчин, завербованных в ОАЭ, прибыли из Омана и Йемена. Совсем недавно ОАЭ проявили энтузиазм по отношению к колумбийским солдатам, которые имеют многолетний опыт ведения партизанской войны. Сотни из них заключили контракты в ОАЭ, поскольку предложенная заработная плата в несколько раз превышает их домашний доход. ОАЭ заручились помощью таких американских компаний, как Reflex Responses (основанная и управляемая Эриком Принсом из печально известной компании Blackwater). Компания выиграла контракт на 529 миллионов долларов на усиление армии ОАЭ. Боевые силы Объединённых Арабских Эмиратов в Йемене включают контрактников из Чада, Чили, Колумбии, Ливии, Панамы, Нигера, Сомали, Сальвадора, Судана и Уганды – и других стран.

В заключение можно сделать вывод, что, несмотря на сокращение доходов от экспорта углеводородов в Персидском заливе в последние годы и щедрые социальные пособия, эти события не оказали существенного влияния на использование странами региона иностранных контрактников. Действительно, расширяющаяся внешняя политика и военная активность некоторых стран региона – в сочетании с огромным увеличением оборонных бюджетов, поставками оружия и инвестициями в отечественную оборонную промышленность – указывает на то, что нет причин ожидать каких-либо значительных изменений в сфере занятости иностранных солдат в регионе в обозримом будущем. Вероятно, они останутся на Аравийском полуострове надолго.

Материал об истинном смысле происходящего за пределами нашей страны предоставлен Аналитической группой Катехон.

*Террористическая организация, запрещённая на территории Российской Федерации.