«Дойдем до Львова, но что дальше?»: чем закончится для Украины «независимость»
Глава МИД России Сергей Лавров в интервью венгерскому YouTube-каналу заявил, что Россия признает независимость Украины без нацистского режима. «Мы признаем ту Украину, сильно отличающуюся от страны, которой сейчас управляет откровенно нацистский режим», – сказал он. Хотя, как напомнил Лавров, жители регионов, вошедших в состав России, подвергались шокирующей дискриминации со стороны Киева.
«Прежде всего, мы признали Украину на основании ее собственной Декларации о независимости и конституции. В 1990 году была принята Декларация о независимости, в которой говорится о безъядерном, нейтральном, внеблоковом государстве, признающем права всех национальных меньшинств и так далее. И это затем было закреплено в конституции страны», — объяснил российский министр иностранных дел.
Как быть в таком случае с денацификацией и демилитаризацией, если Украина останется «независимой», то есть по-прежнему под управлением Запада? Этот непростой вопрос прояснил политолог Дмитрий Журавлев.
— Дмитрий Анатольевич, может ли Украина быть нейтральным, внеблоковым государством, признающем права всех национальных меньшинств, если она останется «независимой», то есть вне контроля России?
— Я боюсь, что она не сможет стать нейтральной без того, чтобы наши войска подошли к польской границе. А как только наши войска подойдут к польской границе, то любое правительство Украины будет восприниматься как неукраинское – как Западом, так и населением собственной страны. Поэтому, это тупик.
У нас только один путь – изменить Украину силой. Но в этом случае Украина нам этого никогда не простит.
— Изменить силой – значит, лишить ее независимости?
— Лишить ее независимости на какое-то время как Германию в 1945-м. И переформатировать. Но после стольких лет националистической пропаганды переформатируем мы Украину только снаружи. То есть сейчас вся Украина такая, каким был Запад Украины при советской власти.
А если мы не дойдем до польской границы, мы Украину вообще переформатировать не сможем. И кроме нас, никто этого в мире делать не будет. Нам не поможет здесь даже взятие Киева.
— Зачем тогда вообще говорить о независимости Украины?
— А что мы еще можем сказать? Сказать, что решение только одно – сделать Украину другой, но мы его выполнить не в состоянии? Хотя, в военно-техническом плане – да, можем. Мы действительно можем дойти до Львова. Вопрос – как скоро, и с какими потерями. Это выполнимая задача. Мы победим Украину – но вопрос в том, что нам потом с этой Украиной делать?
Если вспомнить историю, то Восточную Украину, например, мы никогда не завоевывали, она сама к нам всегда просилась – в отличие от Западной Украины. Но эта ментальная ситуация утрачена. По большому счету, теперь у нас остался только один путь – долгого сосуществования. Мы оставляем им какой-то нейтральный режим надолго, а они привыкают, поколение бандеровцев просто вымирает. Но эта история на десятилетия.
Если мы сейчас предложим Украине быть нашей частью, мы не договоримся с Западом. Запад согласен, в худшем случае, на «нейтральную, но независимую» Украину. Украина будет независима от нас, но, зависима от них. Этот вариант их устраивает.
— Но тогда для нас все это теряет смысл…
— Да, но лучше иметь под боком Украину, где нет Зеленского и Порошенко, чем Украину, где они есть.
— Как переходный вариант?
— Да, как переходный. Другое дело, что он будет длиться очень долго, и будет требовать от нас огромных усилий.