Драконы всегда просыпаются некстати

Почему российская элита с началом спецоперации своими руками вырыла себе яму?

В России большая часть населения понятия не имеет, чем живёт культурная элита, а также ее свита – селебрити, покровители, продюсеры. Между тем именно свита делает короля: если бы у звезд, которых мы не первый месяц провожаем в дальние края на русофобском пароходе, имелось патриотически настроенное окружение, они, скорее всего, и думали бы иначе, и пели, снимали, рисовали, писали бы другое, и ориентированы были бы на другой образ жизни – отнюдь не на тот, который ведут. Их образ жизни – это существование на два дома, на две страны (или больше). А главная часть их мироощущения – это отсутствие привязки к родине, отсутствие в менталитете самого понятия «Родина».

Конечно, воспитание элиты нужно было начинать еще в доперестроечные времена, но те времена выпали на эпоху самого ожесточенного диссидентства. Результат сорокалетнего, а то и полувекового воспитания нынешних мэтров сцены и эстрады, пера и кисти в русле концентрированной русофобии и западничества – вот что мы наблюдаем сегодня. Чего хочет российская элита, которую мы теряем? По ее понятиям, немного: не жить в России, а лишь работать здесь, делать деньги на русских проектах, крепить связи с заграницей, ездить из России «домой» в Лондон по пятницам и, наконец, накопив достаточно, отправиться в лучшую, европейскую, настоящую жизнь. Неудивительно, что богема – артисты, певцы, писатели, продюсеры, а также топ-менеджеры разных компаний, хотят одного – вывести побольше активов на Запад и устроиться там со всем возможным комфортом. При таком отношении любые проблемы российского житья-бытья их не слишком-то волнуют. Они в России не хозяева, они квартиранты.

На протяжении десятилетий Россия для собственной элиты была чем-то вроде сокровищницы сказочного дракона: в ней хранилось много ценного и следовало быть ловким вором-хоббитом с кольцом всевластья, чтобы наворовать побольше и сбежать с добычей. В 90-е годы дракон то ли заснул летаргическим сном, то ли помер от старости, поэтому в сокровищнице шуровал кто ни попадя, расхитители осмелели. Никто и не собирался селиться у дракона под боком, даже если предполагалось, что тот больше никогда не проснется. Всех тянуло в цивилизацию, где краденые ценности можно было профукать с помпой, но при надобности снова вернуться к неиссякаемой драконьей сокровищнице.

И вдруг случилось непредвиденное – владелец всего этого добра очнулся. В творческой прослойке, как водится, первыми опомнились те, кто был связан с заграницей, например с продюсированием, неплохо зарабатывал на телевидении, кино, сериалах. Именно они не ощущали себя связанными ни со страной, ни с народом. Это та самая категория населения, которая постоянно кочует по миру, ездит за моря и океаны с такой же легкостью, с какой простые люди ездят на дачу.

Видимо, поэтому простой человек готов пережить все выпавшие на его долю лишения со своей страной, а культурной и финансовой элите проще сбежать, чем бороться. Современные элитарии, похоже, оказались теми самыми космополитами, которых в далекие сороковые ругала советская власть. Однако те давнишние «граждане мира» пытались причастить публику к западному искусству, к зарубежной культуре, нынешние, восхищаясь западной свободой выбора не только страны проживания, но и всего подряд, от конфессии до половой принадлежности, никого ни с чем не знакомят. Просвещение, расширение кругозора стали бы попыткой совершенствования русского ума и развития русской культуры. Однако в России за прошедшие десятилетия воспитали такую элиту, которая предпочитает просвещению и развитию эксплуатацию.

К сожалению, истинные космополиты не имеют привязок к реальности. Если человек уверен, что он может выбрать всё, высока вероятность, что он не станет выбирать ничего. Зачем? Он и без четкой самоидентификации неплохо себя чувствует.

Представьте себе следующую ступень свободы выбора. Сейчас поневоле приходится выбирать, гражданином какой страны ты являешься, хотя уже существует двойное гражданство. Приходится считать себя лицом определенного пола, хотя уже существует движение за права «не определившихся». Приходится выбирать семейное положение, но это продлится только до тех времен, пока институт семьи и брака не будет разрушен движением за вышеупомянутые права.

То же происходит и с культурой, и с религией. Как можно всерьез относиться к религии вроде пастафарианства с ее поклонением Летающему Макаронному Монстру? Или к культуре, не имеющей в глазах мирового сообщества достаточно прав и силы, чтобы ее однажды не «отменили» по геополитическим соображениям? Сложно относиться всерьез к ритуализированному шутовству, к марионетке в руках хозяев мира, управляющих массами. Однако так называемая свобода выбора ведет нас к десакрализации высших ценностей. Причем вся эта идеология тотальной (и вдобавок мнимой) свободы ориентирована на возможность дальнейшего расхищения содержимого драконовой пещеры.

Одна из проблем, доставленных специальной военной операцией ВС РФ мировому сообществу, есть резкое прекращение вывода из России ее богатств. Без притока дармового добра из сокровищницы уровень жизни сообщества падает, не говоря уж про существование тех, кто связан с этим бизнес-ограблением напрямую. Выход один – ослабить некстати проснувшегося хозяина богатств до такой степени, чтобы ему не было дела до происходящего у него под носом. Что и делается по всем фронтам, включая кадровый.

Между тем элите следует вспомнить исторические законы, и в частности закон смены элит. Если элита в течение долгих лет способствует уничтожению богатств на подконтрольной ей территории, ее свергает контрэлита. Или постепенно вытесняет не столь хищническая прослойка. Так происходило у многих народов; почему же современная культурная и финансовая элита верит, что ее минует чаша сия?
источник