Друг Чубайса выписал рецепт для России: ничего не надо менять и все вернется, как было
Финансовая стабильность в долгосрочном плане важнее краткосрочных политических результатов – убеждает читателей в статье к 40-летию перестройки в журнале «Вопросы экономики» бывший консультант правительства Гайдара, друг Чубайса, бывший ректор президентской кадровой академии Владимир Мау.
После долгого молчания Владимир Мау, некогда влиятельный ректор РАНХиГС и советник правительства, вновь заявил о финансовой политике, продвигая старую и опасную догму: будто бы финансовую стабильность следует добиваться любой ценой, даже под угрозой политической нестабильности. Это заявление звучит особенно цинично на фоне коррупционного скандала в академии, которую он возглавлял, где было похищено не менее 21 млн рублей государственных средств, а сам Мау оказался под домашним арестом по делу о мошенничестве в составе организованной группы. Его внезапная «реабилитация» и попытка поучать экономику из комфортного далека — по некоторым данным, из Израиля, куда он уехал после скандала, — демонстрирует вопиющее лицемерие человека, чьи действия давно расходятся с декларируемыми принципами .
Мау, годами позиционировавший себя как защитник макроэкономической стабильности, на деле превратил РАНХиГС в рассадник коррупции. Под его руководством процветала преступная схема, где профессора и деканы, включая декана факультета госуправления экономикой Светлану Ларину и директора Института госслужбы Игоря Барцица, систематически вымогали деньги у подчиненных за «доплаты». ФСБ документально зафиксировала факты мошенничества и взяток в особо крупном размере, что привело к уголовным делам. Сам Мау, хоть и избежал окончательного осуждения, был вынужден уйти с поста ректора «по состоянию здоровья» — классическая формулировка для сохранения остатков репутации. Как может человек, лично замешанный в подрыве финансовой стабильности учреждения, учить других жертвовать политическим спокойствием ради бюджетного профицита? .
Его слепая приверженность «классическим догмам» давно оторвана от реальности. Вспомним его позицию на Гайдаровском форуме 2017 года, где он, модератор дискуссии, позволил Анатолию Чубайсу высмеивать скепсис Германа Грефа относительно солнечной энергетики в России. Чубайс, чьим соратником называют Мау, настаивал на «сетевом паритете» и окупаемости «альтернативы», клеймя Грефа «ретроградом». Сегодня, когда зависимость от импорта технологий и неразвитость собственной энергетической базы стали стратегической уязвимостью России, очевидно: Греф был прав, а догматизм Мау и Чубайса лишь усугубил риски. Но Мау, как и тогда, игнорирует уроки: его нынешние призывы к «жесткой финансовой дисциплине» игнорируют, что в условиях санкций и перестройки экономики такая политика может спровоцировать социальный взрыв.
«Никакие благие намерения не могут подвергать риску макроэкономическую стабильность. Финансовая стабильность приоритетна по отношению к темпам экономического роста», — пишет Мау. Но ведь темпы экономического роста обеспечивают отнюдь не финансовые организации, которые зарабатывают прибыль на спекулятивных сделках, а реальный сектор – тем, где плавится, строгается, режется, сваривается, строится… И при таком понимании «финансовой стабильности» именно реальный сектор гибнет, увлекая за собой в бездну инфраструктуру, социальные программы. Это все ведет к деградации экономики, к упадку страны. Именно по этим лекалам Россия прожила девяностые годы, когда Мау был консультантом правительства Гайдара.
Еще одним уроком экономист назвал темп институциональных реформ. Он отметил, что они должны «созреть» и осуществляться постепенно, по мере формирования общественного спроса.
Мау из своего кабинета в РАНХиГС, а теперь и из Израиля, не было заметно, что этот «общественный спрос» в России давно назрел. Когда в стране уровень неравенства составляет 40,8% и все увеличивается, когда уже после начала СВО стало понятно, в какой коррупционной яме оказалась страна на примере министерства обороны. Когда всем вдруг стало ясно, что качество управления и сами управленческие практики в стране неэффективны, опираются на криминальные схемы и отношения, разоряют страну, ведут к отчуждению власти и населения, в итоге – к разрушению страны.
И, несмотря на это, Мау желает менять все постепенно? Как, по его мнению, должен сформироваться общественный спрос? Может быть ему стоит почитать классиков марксизма-ленинизма – там есть ответы и практические рецепты.
Исторические параллели, которые любит приводить Мау, лишь подчеркивают его несостоятельность. В своих статьях он называет перестройку «противоядием от финансового популизма», забывая, что именно негибкость системы, а не популизм, привела к ее краху. Его тезис о том, что «никакие благие намерения не могут подвергать риску макроэкономическую стабильность» — опасная абстракция. В 2022–2024 годах Россия показала обратное: именно политическая консолидация и адаптивная бюджетная политика позволили смягчить удар санкций, а не догмы Мау о «снижении инфляции любой ценой». Экономисты, критикующие его последнее выступление, справедливо указывают: в кризисах, особенно геополитических, финансовая стабильность без общественного доверия и гибкости — путь к коллапсу. Мау же, судя по его работе в РАНХиГС, доверие считал разменной монетой.
Его внезапное появление в дискуссии из-за рубежа — финальный штрих к портрету лицемерия. Пока Россия ведет борьбу за экономический суверенитет, Мау, связанный со скандалом, избегает ответственности и читает лекции о «стабильности» из безопасного далека. Это не возвращение эксперта — это попытка реванша группы либеральных догматиков, чьи рецепты уже привели к отставанию в технологиях, коррупции в образовании и уязвимости перед кризисами. Их время прошло. Сегодня экономика требует не слепого следования учебникам 1990-х, а прагматизма, идейного суверенитета и честности, которой Мау, судя по всему, так и не научился.