Энергетический кризис – пиковое время Китая

Внезапный скачок цен на топливо безжалостно ударил по Китаю, но еще больше ущерба он может нанести различным «экономическим ранам». Никогда не бывает хорошего времени для энергетического шока. Но для президента Китая Си Цзиньпина сейчас наступил решающий момент, когда нужно бороться с дефицитом и резкими скачками цен, как в 1970-е годы.

Внезапный кризис вызван несколькими причинами: недостатком инвестиций и энтузиастами экологически чистой энергии. Этот удар совпадает с растущим спросом по мере того, как земной шар снова открывается после блокировки экономик Covid-19, когда цепочки поставок прерывались из-за борьбы с пандемией, чтобы вернуться к чему-то, приближающемуся к нормальному. Пузырь дефицита впервые возник в Европе. С тех пор он ударил по Китаю так быстро и безжалостно, что Илон Маск из Tesla вынужден пересмотреть свой энтузиазм по поводу восстановления Китая. Гигантские фабрики, которые Маск перевел в крупнейшую экономику Азии, теперь могут столкнуться с нехваткой электроэнергии.

Кризис грозит распространиться на большее количество стран и поколебать надежды на восстановление мировой экономики. Это также переворачивает все, что инвесторы думали, что они знали о траектории развития источников энергии. Оказывается, ажиотаж по поводу зеленой революции намного опередил способность наций отказаться от ископаемого топлива с его надежными и прагматичными способами. Этот ценовой шок меняет траекторию угля — товара, который практически все считали мертвым.

Учитывая, что оптовые цены на газ в Великобритании достигли рекордных высот, у британцев есть новый повод задаться вопросом, был ли Брексит такой прекрасной идеей. Кризис даже превращает Россию Владимира Путина в своего рода белого рыцаря. Москва заявляет, что готова стабилизировать рынки за счет увеличения поставок природного газа. И это позволяет по-новому взглянуть на потенциал водородной энергетики.

«Несмотря на всю болтовню о цифровизации, сегодняшняя динамика цен на электроэнергию — это «месть старой экономике», — говорит Джефф Карри из Goldman Sachs Group. Карри опасается, что мировая экономика каскадом движется к «многолетнему, возможно, десятилетнему суперциклу сырьевых товаров» со многими катализаторами, включая изменение климата и правительственные стимулы, направленными на сокращение неравенства доходов.

В то же время недавние события выявляют пробелы в переходе к более чистым и устойчивым источникам энергии, говорит Никос Цафос из Центра стратегических и международных исследований. Стремление к более экологичному росту, хотя и разумное и неизбежное, опережает способность энергетического сектора хранить и транспортировать энергию, получаемую из возобновляемых источников энергии. «Потребность в балансировании энергетической системы сохранится со всеми проблемами и нестабильностью цен, которые влечет за собой такая задача», — говорит Цафос.

Эта неопределенность в отношении структуры энергопотребления сталкивается с более чем десятилетней сверхслабой денежно-кредитной политикой, раздувающей инфляцию. Агрессивное смягчение мер по борьбе с коронавирусом в 2020-м году произошло до того, как центральные банки получили возможность выйти из ранее введенного стимула, вызванного «шоком Lehman», еще в 2008-м году. Эти приливные волны наличных обычно стекались на рынки активов, что приводило к росту стоимости акций и собственности. Теперь эта щедрость способствует спекуляциям с ценами на энергоносители в самый худший момент для Китая, страдающего от потрясений на долговом рынке.

Совпадающие беды Китая. У Пекина уже достаточно сил для урегулирования драмы дефолта China Evergrande Group. Девелопер с самой большой задолженностью в мире продолжает пропускать выплаты по долгам, в то время как нервные инвесторы внимательно изучают спотыкающиеся шаги более мелких игроков, таких как Fantasia Holdings Group. В последние дни Fantasia не смогла выплатить облигации на сумму 206 миллионов долларов. Месяц назад никого не волновало, что Китай занимает 64-е место по значимости в сфере недвижимости. Теперь его здоровье — источник большой драмы и беспокойства по поводу перспектив Китая.

Энергетический кризис — это угроза, которую немногие предвидели для Китая по мере приближения 2022-го года. Отключение электроэнергии во второй экономике мира — или внезапные всплески инфляции — могут остановить мировую экономику, пытающуюся восстановить свое положение. На данный момент влиятельная Национальная комиссия по развитию и реформам Китая признает, что, по крайней мере, 20 провинций не достигают своих целей по выбросам углерода на 2021-й год. В их число входят провинции Гуандун и Цзянсу, которые производят более одной трети валового внутреннего продукта (ВВП) Китая. К концу года ущерб обязательно возрастет в геометрической прогрессии.

На прошлой неделе экономисты Nomura предупредили о возможности «еще одного серьезного шока со стороны предложения» и о том, что риски дальнейшего сбоя «недооценены или даже упущены». Эти фундаментальные вопросы наталкиваются на некоторые из экономических проблем Си, которые он создал сам. Несмотря на то, что в их числе и энергетический кризис, вызовы последних месяцев уже поставили инвесторов в тупик. Все началось с того, что в ноябре 2020-го года было отложено первичное публичное размещение акций Jack Ma’s Ant Group. С тех пор Си превратился в полномасштабную инквизицию технологической индустрии, которая пошатнула доверие инвесторов к Китаю.

Ведущий венчурный капиталист Кремниевой долины Чамат Палихапития, генеральный директор Social Capital, говорит от имени многих, когда он обеспокоен тем, что «игра окончена» для инвесторов, поскольку Си контролирует технологический сектор. «Я думаю, что будет много нестабильности», — предупреждает он, — «Вопрос в том, откуда этому взяться». Хотя это ограничение подготовило почву для сегодняшней неопределенности в Китае, энергетический шок становится главным событием. Он подчеркивает трещины в одном из главных приоритетов Си: энергетической безопасности.

Энергетическая уязвимость. По большей части запланированные реформы энергетического рынка Китая с 2015-го года проходят в замедленном режиме. Процесс сводится к тому, чтобы на одной волне оказались чиновники на муниципальном уровне и влиятельные круги, связанные с углем. Перекрывающиеся субсидии, искажающие динамику спроса и предложения, и плохие варианты накопления энергии также оказались большими препятствиями. Затем летом 2015-го года произошел обвал акций Шанхая, который значительно снизил аппетит Пекина к разрушительным экономическим изменениям.

«Все дело в хаотической динамике цен», — говорит Михал Мейдан, директор Китайской энергетической программы Оксфордского института энергетических исследований. Безусловно, недавняя позиция Пекина «посылает сигнал рынку, и в первую очередь ОПЕК, о том, что Китай недоволен высокими мировыми ценами на нефть». Но внутри страны, по его словам, «недостающее звено — это ценовые искажения, когда базовые цены ограничены, а мировые цены очень высоки». В частности, с 2019-го года Китай постепенно отказывается от старых угольных электростанций. Отчасти это было вызвано значительными потерями, связанными с несоответствием между ценами на уголь и давлением, исходящим из более динамичных механизмов ценообразования в США и Европе .

Также вполне возможно, что желание Си умиротворить глобальное давление в пользу экологизации опережало готовность China Inc. изменить структуру своей энергетики. Тем не менее, энергетический кризис — последнее, что нужно команде Си, поскольку новые волны заражения Covid-19 бросают вызов прогнозам, а глобальные инвесторы все пристальнее следят за сагой с Evergrande.

Диана Чойлева из Enodo Economics не убеждена, что Evergrande как таковой представляет собой серьезный риск. Она говорит, что вероятность того, что крупный континентальный банк столкнется с проблемами из-за Evergrande, маловероятна, но банковские проблемы, не связанные с Evergrande, «весьма вероятны». Больший риск — это заставить Evergrande изменить направление. Как говорит Чойлева: — «Резкий разворот политики Пекина, прекращение сокращения доли заемных средств и поддержка роста без разбора — маловероятны, — хотя нынешний энергетический кризис не исчезнет быстро, усугубив тяжелый переход Китая».

По словам Джулиана Эванса-Притчарда из Capital Economics, беспокойство заключается в том, что Си Цзиньпин пытается перекалибровать двигатели роста Китая. Поскольку его регулирующие органы удаляют по одному блоку за раз — скажем, ограничивая банковское кредитование — это ставит под угрозу всю игру. В конце концов, меры по контролю за кредитованием собственности и сдерживанием теневого банкинга помогли Evergrande стать банкротом. «Нынешний кризис подчеркивает экономические издержки, связанные со стремлением Китая к самоокупаемости и отделению от Запада», — говорит Эванс-Притчард. Все это заставляет Си выбирать между несколькими вариантами политики, поскольку цены на энергию заставляют часы тикать быстрее. И это верно в отношении мировых лидеров во всем мире.

Непривлекательные варианты. Существует «непривлекательный набор вариантов», чтобы справиться с «параболическим ростом» цен на энергоносители, утверждает аналитик Луи Гав из Gavekal Research.

Один из вариантов — нормирование. «Проблема с тем, чтобы следовать примеру Китая, состоит в том, что это вызовет дополнительные проблемы в уже нарушенных цепочках поставок, еще больше увеличивая инфляцию, когда она и без того некомфортно высока», — говорит Гэйв.

Вариант № 2 — забыть о зеленом и снова удвоить потребление угля и нефти.

Вариант № 3 — ввести контроль над ценами. Тем не менее, «проблема с контролем цен, — добавляет Гэйв, — заключается в том, что по мере того, как затраты на вводимые ресурсы — будь то нефть или уголь — продолжают расти, недопущение того, чтобы распределители электроэнергии или нефтеперерабатывающие предприятия несли на себе увеличение затрат на вводимые ресурсы. Так, они быстро обанкротились бы. Это грозит создать больше проблем, чем решалось бы».

Вариант №4 — это еще больше субсидировать энергопотребление. Это, конечно, предоставит Пекину статус изгоя на саммите Конференции по изменению климата в Глазго, который начнется 31 октября.

Вариант № 5 — это сокращение экспорта энергии, что убьет всякую надежду на глобальную солидарность.

И последний вариант: просто позвольте ценам на энергоносители взлететь до небес, что достаточно скоро ограничит потребление.

«Другими словами», — говорит Гэйв, — «пусть рынок очистится сам. Как и второй брак, этот вариант напоминает торжество надежды над опытом. Есть несколько причин полагать, что лидеры Франции, Великобритании, США, Канады или других стран склонны к такому решению. И даже если они выберут рыночное решение, нам, вероятно, следует ожидать одновременного введения налогов на непредвиденные доходы производителей энергии». Формально, добавляет Гэйв, «эти непредвиденные налоги будут направлены на финансирование перехода к зеленой энергии. Конечно, их введение будет еще больше препятствовать инвестициям в обычную энергию, повышая вероятность еще большего дефицита энергии в будущем».

Ничто не означает, что долгосрочная цель углеродной нейтральности находится под угрозой. Однако это тревожный сигнал для правительств. Переход к более экологически устойчивой системе требует увеличения инвестиций, более интенсивного планирования и большего терпения. Любая большая и сложная система может пошатнуться, претерпевая эпохальные изменения. Именно здесь сегодня находится мировая экономика. Вот почему правительства смотрят в 2022-й год с новым поводом для беспокойства.

УИЛЬЯМ PEŠEK