«Это что-то новенькое!»: приезжие дамы организовали фуршет прямо посреди двора многоквартирного дома в Санкт-Петербурге.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>«Это что-то новенькое!»: приезжие дамы организовали фуршет прямо посреди двора многоквартирного дома в Санкт-Петербурге.СегодняСегодня13627 минОглавление
Показать ещё
Каждое 2 августа улицы Санкт-Петербурга наполняются традиционными атрибутами праздника воздушно-десантных войск: полосатые тельняшки, синие береты, купание в фонтанах, разбитые об голову бутылки, возгласы «За ВДВ!» и звон гитарных струн. Но лето 2025 года приготовило жителям одного двора в Приморском районе настоящий культурный сюрприз. День, который обычно ассоциируется с шумными мужскими компаниями, вдруг приобрёл восточный колорит.
Утро с сюрпризом: восточный колорит с доставкой на дом.
Игорь, 42-летний обитатель многоэтажного дома на Комендантском проспекте, давно свыкся с тем, что 2 августа его двор наполняется гулом: десантники в тельняшках, пение под гитару и традиционное веселье. Но в это утро всё пошло совсем не по привычному сценарию. Проснувшись и выглянув в окно, Игорь застыл в изумлении — привычную картину заменило буйство красок и восточных мотивов. Прямо на асфальте, под окнами многоквартирного дома, женщины в ярких нарядах расстилали ковры, раскладывали цветные подушки, устанавливали низкие резные столики и подключали музыкальную аппаратуру. С одного из ковров тянулся ароматный запах плова, а рядом уже возвышались блюда с аппетитным шашлыком, хрустящими лепёшками и замысловатыми восточными сладостями.
— Я сперва решил, что идёт съёмка какого-то исторического фильма, — делился Игорь своими первыми впечатлениями. — Но потом, когда громыхнула на весь двор музыка, я понял, что это реальность.
По двору разносились звонкие восточные мелодии, между коврами резвились дети, визжа от радости, гоняясь друг за другом, а женщины — не меньше двух десятков — беседовали между собой на незнакомом языке. Игорь отметил, что среди них не было ни одного мужчины, что вызвало у него дополнительное недоумение. Он машинально потянулся за телефоном, включая камеру: происходящее казалось столь необычным, что просто требовало быть запечатлённым.
— Это вообще что? Новая традиция? — удивлённо прокомментировал увиденное сосед с четвёртого этажа, Пётр Николаевич, выглядывая с балкона.
— Может, это свадьба какая-то? Или религиозный праздник? — рассуждала Лариса из второго подъезда, прислонившись к перилам и снимая на телефон.
Несмотря на явный элемент неожиданности, большинство жильцов наблюдали с интересом, не спеша вмешиваться. Игорь, впрочем, чувствовал, что вот-вот произойдёт нечто ещё более удивительное.
Пиршество на коврах: аромат восточного гостеприимства.
Устроившие во дворе настоящую восточную трапезу женщины, судя по нарядам и речи, были приезжими — вероятнее всего, из стран Средней Азии. Некоторые из них были одеты в длинные покрывала и закрывающие лицо паранджи, другие — в пёстрые шали и богато украшенные платья до пят, расшитые золотыми нитями. Они быстро и уверенно организовали нечто среднее между пикником и рестораном под открытым небом. На коврах выстроились блюда: огромные горки рассыпчатого плова, дымящиеся самсы, миски с орехами, курагой и сушёным инжиром. В центре одного из ковров стояла большая миска с наваристой шурпой, от которой тянулся такой аромат, что многие жильцы непроизвольно заглядывали в окна.
Из портативной колонки лилась восточная музыка — быстрая, ритмичная, с бубнами и танцевальными напевами. Женщины, улыбаясь, угощали друг друга, переговаривались, смеялись и время от времени пританцовывали, не обращая внимания на то, что они находятся посреди типичного петербургского двора, частично перегородив проезд для автомобилей жителей двора.
— Такое чувство, что я очутился где-то в Самарканде на уличном фестивале, — рассказывал Игорь своему соседу Михаилу, уже спустившись к праздничной процессии.
По двору резвились малыши: девочки в воздушных платьях с кружевами и мальчики в ярких тюбетейках носились с разноцветными шариками. На одном из ковров женщина в зелёной парандже с золотой отделкой наливала чай, виртуозно разливая его по маленьким расписным пиалам. Её подруга, женщина постарше, весело хлопала в ладоши, видимо пытаясь развить у детей чувство ритма.
Некоторые жильцы с интересом наблюдали за этим необычным зрелищем с балконов. Лидия Павловна, бабушка с восьмого этажа, не удержалась и спустилась во двор в домашнем халате.
— Я такого никогда не видела. А лепёшки у них — на удивление вкусные, — говорила она, принимая угощение с благодарной улыбкой.
Однако не всем пришлась по душе такая самодеятельность. Павел из квартиры на седьмом этаже, выглянув в окно, недовольно проворчал:
— Это что теперь, у нас двор в Чимкент превратился? Где тишина и порядок?
А молодая мама по имени Света, выйдя на улицу с коляской, усмехнулась:
— Ну, по крайней мере, дети веселятся. Лучше, чем сидеть с планшетом дома.
Тем временем музыка не утихала, и несколько соседей начали обсуждать возможность звонка в полицию. Один мужчина, по слухам, уже позвонил — «на всякий случай». Атмосфера оставалась добродушной, но ощущение культурного конфликта медленно начинало назревать.
Восточный размах: праздник выходит за рамки.
Ближе к полудню двор на Комендантском окончательно преобразился. Женщины, не останавливаясь на коврах, принялись разворачивать тканевые свёртки — из них стремительно начали появляться лёгкие, пёстрые шатры. Их натягивали между столбами крытой парковки, украшая цветными лентами, словно готовя двор к этническому фестивалю. Восторженные дети с удовольствием помогали взрослым: таскали коврики, раскладывали подушки и пытались развесить флажки на ветках.
Одна из женщин, в платье цвета ярко-красного мака, включила новую мелодию — ритмичную, заводную, с восточными переливами.
— Такое чувство, что они устроили тут репетицию национального карнавала, — пробормотала соседка Игоря, наблюдая с балкона. — Осталось только верблюдов пригнать!
Тем временем еда продолжала прибывать. Появились подносы с мантами, восточными пирожками, пахлавой и сладкими рулетами. Запах специй, прожаренного мяса и свежей выпечки заполнил весь двор, проникая даже в подъезды.
Заинтересованный происходящим Игорь подошёл ближе и завёл разговор. Женщины рассказали, что они все из Средней Азии и решили просто организовать для себя праздник, с угощением и музыкой.
— Мы хотим делиться счастьем, — рассказала на ломаном русском одна из них. — Здесь теперь тоже наш дом, мы рады, что он у нас есть.
Несмотря на доброжелательность, не всем жильцам подобное веселье пришлось по душе. С третьего этажа раздался крик:
— Прекратите! Это что, восточный базар?! Людям отдыхать невозможно!
Вскоре к нему присоединились ещё несколько голосов.
— Я за мультикультурность, — сказала студентка Лена из второго подъезда, наблюдая со смартфоном в руке. — Но, честно говоря, подобные мероприятия следует как минимум согласовывать с остальными жильцами дома.
А пенсионер с шестого этажа, Николай Аркадьевич, напротив, улыбался:
— Да пусть веселятся! На них приятно смотреть — ни драк тебе, ни пьяных. Уж лучше танцы, чем дебош десантников.
В общем, мнения разошлись.
Неожиданные гости: активисты против «незапланированного торжества».
Уже ближе к вечеру о шумном и колоритном празднике во дворе узнали представители местной общественной организации «Русская Община». Несколько жильцов уже успели пожаловаться на громкую музыку, скопление людей и, по их словам, «атмосферу хаоса», царящую с самого утра.
Разбираться на место прибыл активист по имени Антон — крепкий, решительный мужчина в чёрной спортивной футболке с эмблемой организации.
— Мы, конечно, не против, когда люди празднуют, — строго произнёс он, обращаясь к женщинам. — Но у нас тут жилой район, а не восточный фестиваль. Есть ли у вас разрешение на проведение такого мероприятия?
Женщины, явно не ожидавшие подобного вмешательства, начали объяснять, что их намерения были мирными: просто собраться, пообщаться, поделиться едой. Они показали коробки с угощением, жестами приглашая Антона попробовать плов или самсу. Но тот сдержанно покачал головой.
— Я сюда не за едой пришёл. Колонку — выключить. Конструкции — убрать. Это не рынок, — заявил он твёрдо.
Напряжение стало ощутимым. Музыка резко оборвалась, некоторые женщины начали складывать ковры и убирать подушки, но одна из участниц, одетая в длинное синее платье с серебристыми вставками, не выдержала:
— Мы просто хотели радости. Почему вы смотрите на нас, как будто мы что-то плохое сделали?
Ситуация накалялась. Антон, не желая разбирать конфликт на месте, набрал номер дежурной части. Через двадцать минут во двор прибыли сотрудники полиции. Офицеры вежливо, но официально подошли к участницам и попросили предъявить документы.
Проверка показала, что никаких разрешений на массовое собрание у женщин не было. Формально — нарушение. Однако правоохранители отнеслись с пониманием и ограничились составлением протокола о нарушении общественного порядка. Задерживать никого не стали, но строго потребовали свернуть шатры и убрать музыкальную аппаратуру.
— Убедительно просим вас закончить мероприятие и не создавать помех соседям, — спокойно произнёс один из полицейских.
Женщины, неторопливо и молча, начали сворачивать свои ковры, собирая подушки, посуду и остатки угощения в пакеты. Через полчаса о том, что здесь ещё недавно был праздник, напоминала лишь случайно разбитая пиала и бездомные собаки, доедающие объедки, оставшиеся от пиршества. Жильцы двора наконец выдохнули спокойно и каждый пошел заниматься своими делами, мысленно задавая себе вопрос: подобные праздники — это теперь норма или всё-таки единичный случай?