«Это моя честь!»: пенсионерку, на которую в московском метро напал чужеземец со спутницей в никабе, отправили за решетку.

data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>«Это моя честь!»: пенсионерку, на которую в московском метро напал чужеземец со спутницей в никабе, отправили за решетку.СегодняСегодня896 мин

Очередной вопиющий случай, наглядно демонстрирующий, как избирательно работает российская машина правосудия, произошел на днях в московском метрополитене. Пожилая 61-летняя женщина, увидев в вагоне женщину в никабе, решила снять её на гаджет, причем не просто из праздного любопытства, а потому что на личном опыте знает, какую опасность могут в себе нести подобные особи, демонстративно заматывающиеся в тряпки, под которыми можно скрыть все что угодно. Вот только спутнику замоташки подобное внимание не понравилось, и он перешел в рукопашную. Казалось бы, дело ясное — есть нападавший, есть пострадавшая, и кто из них должен отправиться за решетку, задачка для первоклашки. Однако это если руководствоваться логикой и фактами. Но в данном случае все произошло иначе — в камеру отправилась бдительная москвичка. Подробно об очередных чудесах отечественной Фемиды — в нашей публикации.

***

Утро того дня ничем не выделялось из десятков других — город спешил, метро шумело, люди текли по своим маршрутам. Наталья Ивановна, жительница района Вешняки, привычно зашла в подземку, намереваясь добраться до дома по знакомому пути. Всё шло как обычно, пока на одной из станций в вагон не зашла пара, сразу бросившаяся ей в глаза: высокий бородатый мужчина и его спутница, закутанная с ног до головы в чёрную ткань. Лицо женщины полностью скрывал никаб — лишь глаза, чётко очерченные в прорези, наблюдали за происходящим.

Для Натальи Ивановны это был не просто визуальный дискомфорт — это был сигнал. Опыт, тревоги, хроника последних десятилетий, личные воспоминания — всё это сработало как триггер. Женщина достала телефон и начала съёмку. Не из прихоти, не чтобы нарушить чьё-то личное пространство — а чтобы, если что-то случится, у неё были доказательства. Ведь никто не отменял здравый смысл, а никаб, при всём уважении к культурным традициям, давно стал в сознании россиян чем-то тревожным. И не без оснований. Об этом давно говорят активисты, политики и эксперты по безопасности. Во многих странах подобные формы одежды уже находятся под запретом, включая даже ряд мусульманских государств — как символ потенциальной угрозы, а не веры.

Но всё повернулось неожиданно. Мужчина, заметив, что его спутницу снимают, среагировал не словами, не просьбой — а агрессией. Он метнулся к пенсионерке, будто отработал эту реакцию заранее: несколько ударов, резкое движение — Наталья оказалась на полу. И, словно этого было мало, он с яростью швырнул её планшет, разбив технику вдребезги.

Весь процесс сопровождался криками, в которых сквозила смесь гнева и фанатичного убеждения. На ломаном русском он неистово повторял одну и ту же фразу:

— Это моя честь! С*ка! Это моя честь!

Фраза, в данном контексте звучит особенно издевательски: честь, прикрытая ударами по беззащитной женщине и разбитой техникой. Честь, выраженная кулаками в общественном транспорте. Так началась история, где чёрное и белое местами поменялись слишком быстро.

Ну а дальше началось то, что иначе как абсурдом и назвать сложно. Приехавший на место наряд полиции задержал всех участников конфликта — и Наталью Ивановну, и её нападавшего. Без разбора, без попытки оценить, кто был жертвой, а кто — агрессором. Всех под одну гребёнку, как будто перед ними не женщина с разбитым планшетом и ушибами, а зачинщица драки с ближайшей подворотни. В отделе оформили протокол и — вот здесь начинается самое невероятное — завели административное дело о мелком хулиганстве… на пенсионерку.

А то, что случилось дальше, и вовса напоминало театр абсурда. Судья Щербинского суда Сальникова Д.А. приняла неожиданное решение — назначить Наталье Ивановне 7 суток административного ареста. Да, не штраф, не предупреждение, а реальный арест. Семь суток за то, что пожилая женщина попыталась зафиксировать подозрительный инцидент и в результате сама же оказалась избита.

Это решение прокомментировал Telegram-канал «Многонационал», предположив, что у судьи могли быть «особые симпатии»:

«Отправить героическую пенсионерку за решётку решила судья Щербинского суда Сальникова Д.А., которую, судя по некоторым данным, можно охарактеризовать как “любительницу восточных сказок”. Возможно, сказались личные взгляды или даже предвзятость. Любопытно, что на просторах интернета имя судьи встречается часто, отзывов о её работе много, но положительный — всего один. И тот — от некоего Арсена. Совпадение?»

Для объективности стоит добавить: мужчина, набросившийся на Наталью Ивановну, уроженец Таджикистана по имени Ибодуллозода М., тоже был привлечён к ответственности. Ему суд определил 13 суток ареста — чуть больше, чем пенсионерке, но с учётом нанесённого ущерба и рукоприкладства — это, мягко говоря, вызывает недоумение. Ведь он не только причинил вред физически, но и нанес пенсионерке материальный ущерб, разбив её планшет. Но его наказание оказалось почти символическим, в то время как пожилая женщина получила наказание, явно несопоставимое содеянному.

Здесь и возникает главный вопрос: как так вышло, что из всей этой истории именно та, кто защищалась, а не нападала, была назначена крайней? Где проходит граница между законностью и откровенным правовым сюрреализмом?

Самое поразительное в этой истории — даже не сам приговор, а то, как легко он был вынесен, будто судьба конкретного человека — не более чем строчка в протоколе. А ведь любой судья, принимая решение, обязан учитывать не только материалы дела, но и личность обвиняемого. Биография, жизненный путь, моральные качества — всё это имеет значение. Или должно иметь. Особенно когда перед тобой — не просто фигурант, а человек с по-настоящему героическим прошлым.

Как выяснил Telegram-канал Многонационал, пожилую женщину зовут Наталья Ивановна Медведева. В 1990-х она работала журналистом в журнале «Огонёк». И в июне 1995 года оказалась в самом центре одной из самых трагичных страниц новейшей российской истории — захвата больницы в Будённовске.

Но её роль в той драме была особенной. Она не оказалась там случайно — она пошла в заложники добровольно, чтобы освободить других. Наталья Ивановна вместе с группой из 12 журналистов вызвалась поменять себя на простых людей, захваченных чеченскими боевиками в больнице. Причем на тот момент её лицо уже было перевязано: осколок ранил женщину в голову.

«Я была добровольной заложницей среди журналистов. Мы пошли на это сознательно. Хотели спасти хотя бы кого-то. Это был июнь 1995 года», — рассказала она спустя годы.

А вот подтверждающее её слова фото, на котором она с перевязанной головой. Но она не ушла, не спряталась, не спасалась — осталась, чтобы помочь. Осталась и выжила чудом.

Именно тогда, по всем канонам государственной логики, она должна была стать кандидатом на высшие награды. Но ордена Мужества Наталья Ивановна так и не получила. Причина? Её принципиальная позиция. Она открыто отказалась принимать награду из рук Бориса Ельцина. Прямо сказала об этом Валентину Юмашеву, редактору «Огонька» и будущему советнику президента:

«Я сказала Юмашеву, что от алкаша награду не возьму. Пусть лучше наградит главный редактор — в редакции, а не в Кремле. Это будет честнее».

Её слова были резкими, но в них не было желания эпатировать. Это была честная, тяжёлая, взрослая позиция. Сегодня таких людей называют людьми старой закалки. Но тогда — ей не простили принципиальную позицию. И теперь, спустя почти три десятилетия после тех событий, когда Наталья Ивановна опять оказалась в роли пострадавшей, ей снова не нашлось места в системе, где должны ценить героев.

Теперь вместо награды — арест. Вместо уважения — унижение. Само происшествие случилось еще 31 марта, поэтому женщина уже на свободе. Но горечь от случившегося — остаётся.

Особенно если учесть, что никакого никаба она не пыталась сорвать, как писали некоторые СМИ. Этот миф — не более чем выдумка, придуманная, похоже, с конкретной целью: сдвинуть акценты и превратить пострадавшую в обвиняемую. Дезинформация, как водится, работает по накатанной схеме — под шумок, с нужной риторикой, и желательно — на фоне безмолвия.

Именно поэтому об этой истории нужно говорить вслух. Потому что молчание — это соучастие. А правда — она всё ещё нуждается в тех, кто готов её отстаивать.