«Это не жизнь — пришло время отпустить»: врачи подталкивают семью Тиграна Кеосаяна к принятию тяжелого решения.
data-testid=»article-title» class=»content—article-render__title-1g content—article-render__withIcons-3E» itemProp=»headline»>"Это не жизнь — пришло время отпустить": врачи подталкивают семью Тиграна Кеосаяна к принятию тяжелого решения.СегодняСегодня3706 минОглавление
Показать ещё
В конце декабря 2024 года стало известно, что известный режиссёр, продюсер и режиссер Тигран Кеосаян экстренно госпитализирован с инфарктом. Это был уже третий инфаркт в его жизни. В этот раз всё произошло стремительно — остановка сердца, реанимация, подключение к аппаратуре. Сердце запустили, но потом пришло печальное известие: Кеосаян впал в кому. В январе его жена Маргарита Симоньян подтвердила: Тигран Эдмондович жив, но полностью зависит от систем жизнеобеспечения.
С тех пор прошло больше полгода. Всё это время Тигран Кеосаян находится в реанимации, подключён к аппарату ИВЛ и системе ЭКМО — его организм не справляется самостоятельно. Он не может говорить, двигаться, самостоятельно принимать пищу. Однако врачи регулярно фиксируют признаки минимального сознания: реакция на голос, моргание, редкие движения пальцев. Эксперты от медицины называют эти проявления не чудом, но очень важным сигналом.
«Это не просто телесная оболочка, которую поддерживают машины, — объясняет кандидат медицинских наук, реаниматолог Алексей Бутров. — Его мозг подаёт признаки жизни. Мы видим реакцию на свет, на голос, иногда спонтанную мимику. Это не гарантия что пациент выйдет из комы, но и не повод говорить о прекращении поддержки жизнеобеспечения».
Врачебная правда без прикрас
Кома — это не сон и не кратковременная "отключка". Это особое состояние, в котором мозг работает на минимальном уровне, не формируя сознания. По словам врачей, с каждым днём пребывания в коме организм подвергается множеству рисков — от атрофии мышц до необратимых изменений в коре головного мозга.
«Всё зависит от причины комы и её длительности. В случае Тиграна — это постреанимационная кома после инфаркта с остановкой сердца. Это очень тяжёлая категория, — говорит Алексей Бутров, кандидат медицинских наук, врач-реаниматолог — Но, и это важно, у пациента есть признаки минимального сознания. Реакция на голос, моргание, спонтанные движения. Это не кома в чистом виде. Это пограничное состояние. Он ещё здесь».
Фото: ptoday.ruФото: ptoday.ru
С ним соглашается нейрофизиолог Ирина Латыш:
«Самое главное — нет диагноза “смерть мозга”. А это значит, что шансы — пусть мизерные — сохраняются. Медицина знает случаи, когда люди выходили из комы спустя годы. Но чудо — это не скачок, это медленный путь. Шаг за шагом».
Напомним, в соответствии со ст. 66 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 13.07.2015, с изм. от 30.09.2015) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», прекращение реанимационных мероприятий возможно лишь при фиксации смерти мозга пациента или его биологической смерти:
"Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех его функций, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. Диагноз смерти мозга устанавливается консилиумом врачей в медицинской организации, в которой находится пациент"
Фото: newsweek.comФото: newsweek.com
Маргарита Симоньян, утверждает, что муж реагирует на её голос. В одном из сообщений она писала:
«Он моргнул, когда я спросила, слышит ли меня. Он держит меня за руку. Он цепляется. Я это чувствую».
Многие отнеслись к этим словам с недоверием, мол, «рефлексы — не доказательство сознания». Но врачи иначе смотрят на такие сигналы.
«Да, это неосознанные проявления, но если они стабильны, это означает наличие активных нейронных связей. А значит, мозг борется, — объясняет специалист по восстановительной терапии Михаил Курганов — Важно, чтобы рядом был близкий человек. Тактильный, голосовой контакт, музыка, запах — всё это может стать триггером для возвращения».
А кто-то возвращался?
В истории медицины немало примеров, когда люди возвращались из состояний, считавшихся безнадёжными.
- В 2007 году в США мужчина по имени Терри Уоллис пришёл в себя после 19 лет в состоянии минимального сознания. Он начал говорить, узнал мать, и первым делом попросил кока-колу.
- В Германии пациент в 2016 году очнулся спустя 4 года комы. Он узнал жену, начал реагировать на музыку и голоса детей.
- В России известен случай Сергея Б., пострадавшего в аварии в 2018 году. Он провёл 9 месяцев в коме и вышел из неё после курса мультимодальной стимуляции — ежедневного воздействия светом, звуком, запахами и прикосновениями.
Такие случаи — единичны. Но они есть. А значит, и в случае Кеосаяна шанс — пусть и призрачный, но все же есть.
Врачи честно делятся мнением
«Я понимаю желание семьи верить в чудо. И сам был свидетелем такого “чуда”. Один мой пациент открыл глаза на 132-й день. Но потом началась долгая реабилитация — годами. Это дорога без гарантий в счастливый исход, и морально выдержать этот путь способны не все», — признаётся анестезиолог Игорь Т., работающий в частной московской клинике.
В свою очередь реаниматолог Борис Тёплых отмечает:
«Мы должны говорить честно. Кома — это не пауза в жизни. Это сама жизнь, но искажённая, замедленная, трудная. Пациент в таком состоянии — это не растение. Это человек, зависимый от решений других. И мы обязаны быть очень осторожны в этих решениях».
И всё же — стоит ли?
Этот вопрос никто не задаёт вслух, особенно рядом с Маргаритой. Но он витает в воздухе.
«Он жив. Но он ли это?» — так оценил происходящее один из медиков.
С точки зрения закона, отключение аппаратуры возможно только при официальном диагнозе «смерть мозга». В случае Тиграна Кеосаяна такого заключения нет. А значит, вопрос об отключении — пока лишь этическая тень. И она ложится, прежде всего, на плечи семьи.
Маргарита Симоньян этот вопрос для себя уже решила. Пока есть биение сердца, пока есть реакция, пока врач поднимает бровь и говорит: «ещё держится» — она будет рядом.
«Я не позволю никому сказать, что он мёртв, пока я чувствую его руку в своей. Он мой муж. И он — живой», — сказала она в одном из редких интервью в марте.
И, возможно, именно эта любовь — последнее, что соединяет его с этим миром.
Фото: e1.ruФото: e1.ru
Маргарита Симоньян в этой истории — больше, чем просто жена. Она стала лицом, голосом и сердцем этой борьбы. Журналистка регулярно посещает мужа, делится краткими, но эмоциональными сообщениями в соцсетях. В одном из постов она писала:
«Он моргнул, когда я сказала: “Если слышишь — дай знак”. Он слышит. Он не ушёл. Он борется».
И эти слова подхватили те, кто продолжает верить вместе с ней.
Среди врачей нет единого мнения. Кто-то настроен оптимистично, кто-то осторожен, кто-то откровенно пессимистичен. Журналисты пообщались с несколькими специалистами, чтобы понять, какова реальная медицинская картина.
«Технически он жив. Но нужно понимать: после такой длительной комы мозг страдает. Чем дольше без осознанной активности — тем больше риск того, что даже если он проснётся, это будет уже не тот человек, — говорит нейрофизиолог Ирина Латыш. — Вопрос не только в том, чтобы открыть глаза. Вопрос в том, что будет "за" глазами».
«Кома длится долго, но мозговая активность есть, пусть и на базовом уровне. Этого достаточно, чтобы не ставить крест. Есть пациенты, которые выходили из похожих состояний даже через год. Но нужно признать: это единичные случаи», — говорит реаниматолог Борис Тёплых.
Несмотря на это, неофициально, среди коллег всё чаще обсуждается этический вопрос: а не пора ли… остановиться? Анонимный источник, работающий в больнице, где находится Кеосаян поделился на условиях полной конфиденциальности:
«Никто не скажет это прямо, особенно при Маргарите. Но в кулуарах звучит: “Это уже не жизнь. Это просто поддержание тела в рабочем состоянии”. Вопрос не в медицинских показаниях. Вопрос в человечности. Уметь бороться — великое дело. Но иногда нужно уметь и отпускать».
Фото: prostolike.netФото: prostolike.net
И всё же официальная позиция врачей однозначна: без диагноза «смерть мозга» никто не вправе отключить аппаратуру. А такого диагноза у Кеосаяна нет. Он жив. Он дышит — пусть и с помощью машин. Его сердце бьётся. А значит, борьба продолжается.
Пока Тигран Кеосаян остаётся в коме, в стране продолжается привычная жизнь. Маргарита Симоньян берёт новые эфиры, ведёт проекты, спорит в соцсетях, выступает на форумах. И параллельно — каждый вечер возвращается в ту самую палату, где человек, которого она любит, не может сказать ни слова. Всё, что остаётся — ждать и надеяться.
Некоторые считают, что в таких случаях нужно уметь отпускать. Другие — что нельзя сдаваться до последнего. Где правда — знает только тот, кто сидит у кровати, держит холодную ладонь и ждёт, что пальцы сожмутся в ответ.