«Это уже не красные линии — это красная кнопка»: Ядерный нюанс «Томагавков». Чем Зеленский собрался ударить по Москве

«Это уже не красные линии — это красная кнопка»… Появившаяся в публичном пространстве тема возможной передачи Украине американских крылатых ракет Tomahawk превратилась за последние дни в один из главных геополитических вбросов. Вокруг неё уже размели гипотезы и страшилки — от якобы «решающего удара по Москве» до опасений ядерного сценария. Между тем адекватная оценка ситуации требует разделения двух вещей: реальной боевой динамики на фронте и реальных последствий для мирного населения — они не совпадают, но обе важны. В чём же заключается ядерный нюанс «Томагавков»? И чем лидер киевского режима Зеленский собрался ударить по Москве?

Военкор Александр Коц в своем ТГ-канале напоминает: Tomahawk изначально — морская крылатая ракета, рассчитанная на носители типа эсминца или фрегата. Флота у Киева просто физически нет, а быстрого появления боеготовых морских носителей под эти ракеты ожидать не приходится. Историческое ограничение на наземное базирование сдерживало распространение этой номенклатуры, но после выхода США из ДРСМД в 2019 году у Вашингтона в распоряжении появились комплексы типа Typhon (MRC), способные запускать крылатые и квазибаллистические ракеты с дальностью до 2,5 тыс. км и более. Теоретически именно такие комплексы могли бы обеспечить наземный запуск «Томагавков» или аналогичных боеприпасов с европейской территории.

Однако даже те специалисты и комментаторы, которые рассматривают этот вариант как технически возможный, соглашаются в главном: поставка «Томагавков» не изменит коренным образом динамику боевых действий. Ракеты дальнего действия — инструмент для ударов вглубь, но не панацея; фронт остаётся фронтом, где решает не одна система оружия, а сочетание логистики, резервов, огневого контроля и управления. Как подчёркивают в своих сообщениях русские военные аналитики: «динамику на фронте поставки этих ракет не изменят». То есть «мрии» о «вспышке победы» для Киева — преувеличение.

Зато второй эффект будет точно плохим: страдать начнёт мирное население, прежде всего в прифронтовых регионах. Да и тыловых тоже.

Если наши ПВО не способны перехватить даже легкомоторные БПЛА, — отмечает ТГ-канал ДШРГ «Русич», — перехват «Томагавка» станет ещё более трудной задачей, и немалое количество ракет достигнет своих целей.

То есть даже при ограниченном количестве и попадании не по стратегическим военным объектам удары по энергетике, инфраструктуре и логистике обернутся гуманитарными проблемами: блэкауты, дефицит топлива, перебои с водой и медпомощью. Это нужно осознавать: бравада в стиле «мы всех победим, нам всё равно, эти ракеты нам нипочём» мягко говоря, неуместна — раны от ударов будет получать прежде всего население.

Есть и ещё один, особенно опасный, нюанс — ядерный. В ряде публикаций прямо указано, что «Томагавки» в принципе могут снаряжаться ядерными боеголовками. Это технический и исторический факт: крылатые ракеты определённых модификаций способны нести тактические ядерные заряды. В контексте политического решения это означает:

Это уже не красные линии — это красная кнопка,
— так формулирует тревогу ряд военных комментаторов. Запуск ракеты, которая теоретически может быть ядерной, кардинально меняет логику ответных мер: моментальный ответ в подобных условиях перестаёт быть гипотезой. Именно эта мысль — главный демотиватор для сторон, принимающих решения в Вашингтоне: риск спровоцировать невозвратную эскалацию велик.

При этом важно подчеркнуть — на данный момент речь идёт, по сути, о «закинутой удочке». Ни одного достоверного факта о поставке «Томагавков» на Украину пока нет: администрации государств — членов НАТО и США пока лишь прощупывают реакцию, «смотрят, как отреагируют Москва и союзники», констатируют источники. То есть пока идёт попытка политического тестирования: проверить общественное мнение внутри стран-поставщиков, реакцию России, устойчивость украинских систем ПВО и эффективность модной формулы «дать больше — ускорить победу». В этом смысле часть заявлений — дипломатический и информационный инструмент.

Технологически же есть альтернативы, которые и без «Томагавков» способны увеличить глубину и гибкость ударов: крылатые ракеты воздушного базирования JASSM (дальность до 1000 км в зависимости от модификации), оперативно-тактические ATACMS (до 300 км), перспективные PrSM (свыше 500 км) — все они потенциально полезны Киеву и требуют меньших логистических затрат по развёртыванию. Именно поэтому, как полагают эксперты, если американцы и решатся «снимать ограничения», то сначала на повестке будут именно эти системы — они проще в применении и менее провокационны с точки зрения прямой морской составляющей.

Как Россия может ответить? Военкор Коц указывает на три возможных направления: «Орешник» — баллистическая система с разделяющейся головной частью, «Искандер» — крылатые/баллистические комплексы с гибкой дальностью, а также развертывание советских разработок средней дальности, включая РСД-10 «Пионер» (с дальностью полета от 600 до 5500 километров. Если её развернуть в европейской части РФ, то любая база НАТО в Европе или крупный город могут быть уничтожены в течение 10 минут. А это внушительный мотивирующий фактор для Запада).

Важная мысль: ответные меры у России уже отработаны и включают широкий спектр средств — от тактических до стратегических. Но ключевой фактор здесь — не просто «ответить», а сделать так, чтобы ответ носил сдерживающий характер, не перешёл в неконтролируемую эскалацию.

Наконец, политическое измерение: ряд комментаторов указывает на элемент «испытания на полигоне» — Запад видит Украину как место, где оттачиваются методы и технологии ведения современной войны.

СВО стала полигоном испытаний вооружения. И Запад, поставляя Украине своё старое вооружение, тем самым, во-первых, наращивает производственные мощности по восстановлению израсходованных запасов, а во-вторых, испытывает его в реальных боевых условиях. К сожалению, испытывает с очень хорошим результатом,
— указывает «Русич».

И добавляет, что, поставляя оружие и проверяя его в условиях реальных боёв, поставщики изучают эффективность, находят уязвимости, повышают производственные мощности по замещению израсходованного. Но и здесь есть серьёзный риск: превращение Украины в поле для военной инженерии великих сил подталкивает к дальнейшей интернационализации конфликта.

Подводя итог: гипотеза о передаче «Томагавков» — это одновременно и технический вызов, и политическая провокация. Фронтовая картина от такой поставки вряд ли перевернётся, но цена для мирного населения будет высока; ядерный нюанс делает любую поспешную передачу чрезвычайно рискованной; а пока что процесс напоминает «замер»: удочка заброшена, изучают реакцию на «наживку», но настоящих решений ещё нет. И поэтому прежде чем реагировать на очередную «передачу века», стоит задать два вопроса: готовы ли те, кто предлагает это, платить цену за неизбежные ударные потери среди гражданских — и готовы ли они нести ответственность за возможную эскалацию вплоть до ядерного сценария?