Где таится опасность для суверенитета Казахстана?

Как и в большинстве государств, ставших независимыми относительно недавно, в Казахстане тема суверенитета обсуждается часто, эмоционально и на разных уровнях – политиками, журналистами, экспертами и простыми гражданами. Президент регулярно говорит о ценности суверенитета, и даже посвятил этой теме целую статью «Независимость превыше всего», о которой недавно напомнил на Курултае. В январе Токаев расценил начавшиеся беспорядки в том числе и как покушение на суверенитет страны.

Не отстают от президента и прозападные политики и общественные деятели, гордо именующие себя оппозицией, правда они считают главной угрозой суверенитету Казахстана Россию. «Будучи экономически слабым игроком в рамках ЕАЭС, Казахстан, кажется, часть своего суверенитета уже потерял, – сетует политолог Досым Сатпаев. – А входя в ОДКБ, Казахстан рискует потерять свою независимость в сфере формирования собственной военной политики».

Не менее категоричен бизнесмен с неоднозначной репутацией Булат Абилов, заявивший основным пунктом программы создаваемой им партии выход из всех интеграционных объединений с Россией. В СМИ и соцсетях чуть ли не любые действия России истолковываются как покушение на суверенитет Казахстана. При этом те же самые люди ни малейшей опасности для суверенитета страны со стороны США и в целом западного мира не видят, несмотря на многочисленные случаи вмешательства, порой достаточно бесцеремонного. Такие случаи расцениваются в данной среде, как ценные рекомендации или даже как распоряжения, которые следует выполнять.

Как заметил политолог Данияр Ашимбаев, в Казахстане существует «на ментальном уровне… определенная зависимость от внешних оценок и постоянная потребность во внешних экспертах…»

Одной из ярких иллюстраций этой зависимости стали слова экономиста и бизнесмена с опытом международной торговли Алмаса Чукина, комментарий которого приводит на своем сайте издание orda.kz. Автор считает, что в связи с появлением «угрозы экономической безопасности страны» из-за предполагаемой приостановки КТК следует не только «приостановить контракт с РФ и повернуть хотя бы 10 млн тонн нашей нефти на Китай», но и выйти на США и «попросить разрешения в виде исключения из санкций на строительство трубопровода Казахстан – Туркменистан – Иран на Персидский залив или по суше через Иран на Турцию до моря».

Каким образом намерение просить разрешения на осуществление выгодного экономического проекта согласуется со стремлением к суверенитету – совершенно непонятно. Разве невозможность без разрешения США выбирать экономических партнеров не говорит об огромной зависимости именно от этой страны? И о какой экономической безопасности может идти речь, если такое гипотетическое «разрешение», как показывает опыт самых разных стран, США могут в любой момент отозвать. К слову, это высказывание никакого возмущения в медиасреде Казахстана не вызвало.

Объяснить такое избирательное отношение к посягательствам на суверенитет исключительно получаемыми из-за рубежа грантами невозможно – грантов на всех не хватает, да и говорят многие вполне искренне. Гораздо большее значение имеют те концептуальные посылы, которые внедряются через широкую сеть СМИ, образовательные программы, художественные фильмы и т.п. Западный мир и его флагман США представляются неутомимыми и бескорыстными борцами за счастье людей во всем мире, за права человека и против угнетателей, за процветание и свободу. Следование западной модели экономического и политического устройства преподносится как гарантия экономического процветания.

Только вот при ближайшем рассмотрении оказывается, что для следования в фарватере западного мира придется от многого отказаться, включая экономическую независимость и политический суверенитет.

«Обязанность защищать» и «условный суверенитет»

Пока казахстанские политические деятели говорят о святости и нерушимости суверенитета страны, в мировой политической мысли пробивают себе дорогу концепции, призванные поставить под сомнение само понятие суверенитета.

В 90-е годы XX века в связи с вооруженными интервенциями США и их союзников в Ираке, Сомали и Боснии было введено в оборот понятие «гуманитарной интервенции». Самой вопиющей «гуманитарной интервенцией» были бомбардировки Сербии силами НАТО в 1999 году. В оправдание этих бомбардировок премьер-министр Великобритании Тони Блэр в апреле 1999 года накануне саммита НАТО произнёс пространную речь.

Премьер-министр Великобритании Тони Блэр на саммите НАТО в 1999 году

Он не только полностью оправдал военное вмешательство без санкции ООН, но и подчеркнул, что после окончания холодной войны (то есть распада СССР) мир изменился «фундаментальным образом», что теперь глобализация становится всеобъемлющей, как в экономике, так и в сфере политики и безопасности, и что США как единственная сверхдержава не просто имеют право, но прямо обязаны распространять свое влияние по всему миру, в том числе и военным путем. Прямо об отмене суверенитета он не говорил, но явно поставил под сомнение ценность нерушимости границ и экономической самостоятельности государств.

Центральная Сербия. Житель города Валево, впервые подвергнутого бомбардировке авиацией НАТО

В сентябре 1999 года генсек ООН Коффи Аннан перед сентябрьским саммитом организации опубликовал статью «Две концепции суверенитета», в которой написал: «Государственный суверенитет в его самом базовом смысле пересматривается – не в последнюю очередь силами глобализации и международного сотрудничества».

Закреплённому в международном праве понятию государственного суверенитета Аннан противопоставил некий «индивидуальный суверенитет»: «В настоящее время широко понимается, что государства являются инструментами на службе своих народов, а не наоборот. В то же время индивидуальный суверенитет – под которым я подразумеваю фундаментальную свободу каждого человека, закрепленную в Уставе ООН и последующих международных договорах – был усилен обновленным и распространяющимся сознанием прав личности».

По предложению Аннана в ООН началась дискуссия, в результате которой была разработана концепция The responsibility to protect (R2P, «Обязанность защищать»), пришедшая на смену «гуманитарной интервенции», приобретшей дурную славу после югославских событий. Обсуждение шло несколько лет, и итоговый документ был принят в 2005 году.

«Суть сводится к тому, что, во-первых, государства несут главную ответственность по защите собственного населения от геноцида, военных преступлений, преступлений против человечности и этнических чисток, а роль международного сообщества заключается прежде всего в оказании им экспертного, гуманитарного, дипломатического содействия в выполнении этих обязанностей; а во-вторых, это не исключает при необходимости применения принудительных мер в том случае, если мирные средства недостаточны и национальные органы власти не в состоянии защитить свое население. Однако такое решение может быть принято только Советом Безопасности ООН, действующим на основании главы VII Устава», – говорится о данной концепции в заключении Международно-правового совета при МИД России.

Если в разработанном в ООН документе на первый план выдвигается внешняя помощь государству, оказавшемуся в сложной ситуации, а принудительные меры допускаются только с разрешения Совбеза, то в госдепартаменте США принимать во внимание мнение Совбеза не считают строго обязательным. В 2004 году в Портленде в Колледже Льюиса и Кларка на 43-м ежегодном симпозиуме по международным делам на тему «Страдания незнакомцев: глобальная гуманитарная интервенция в неспокойном мире» сотрудник отдела политического планирования госдепартамента США Стюарт Патрик выступил с докладом «Роль правительства США в гуманитарной интервенции».

По мнению докладчика, «когда вмешательство оправдано, но одобрение ООН недостижимо», США «должны стремиться действовать через региональные группировки, такие как НАТО, или коалиции единомышленников», а вовсе не следовать решениям Совета безопасности ООН, как это диктует международное право. Он присваивает США право решать, где и когда можно вмешиваться, в том числе с применением военной силы.

Патрик подчеркивает, что при вмешательстве необходимо учитывать национальные интересы США, а ключевым фактором, ограничивающим вмешательство в другие страны, он называет ограниченность возможностей Америки, ведь вмешиваясь без ограничений повсюду страна может «истощить себя бесконечными интервенциями». Свой подход чиновник госдепартамента аргументирует в том числе появлением «зарождающейся доктрины “условного суверенитета”», согласно которой «суверенные права и иммунитеты не являются абсолютными». Это не пустые теоретические рассуждения. Принципы, изложенные Стюартом Патриком активно применяются США на практике.

Критика R2P

Принцип R2P, даже в своей самой осторожной формулировке, принятой в ООН, вызывает критику дипломатов из разных стран, в том числе из общепризнанных демократических государств. Так, в 2018 году постоянный представитель Индии при ООН посол Сайед Акбаруддин на дебатах Генеральной Ассамблеи ООН отметил, что «ответственность за защиту, по своей сути, привлекательна как “благородное дело”». Но нынешняя система коллективной международной безопасности, которую стремятся обеспечить через Совет Безопасности ООН, «не может изолировать реализацию такой концепции, как Ответственность за защиту от двойных стандартов, избирательности, произвола и злоупотреблений в политических целях».

Представитель Индии при ООН посол Сайед Акбаруддин

Не определены, ни «юридические определения преступлений», ни условия для вмешательства, ни то, кто именно и на каком основании имеет право принимать решение, что открывает простор для злоупотреблений. «Стремление к более справедливому мировому порядку не должно происходить таким образом, который подорвет сам международный порядок», – подчеркнул представитель Индии.

По словам индийского дипломата, злоупотребления имели место и тогда, когда СБ ООН не давал согласия на вмешательство, и в случае, когда мандат Совбеза был получен, но неправильно истолкован. «Результаты почти всегда были неоднозначными и в лучшем случае очень неудовлетворительными, – констатировал дипломат. – В худшем случае многие такие вмешательства привели к дестабилизации целых регионов и были восприняты, часто справедливо, как предпринятые для продвижения стратегических интересов определенных держав».

Яркими примерами случаев, о которых говорит представитель Индии, является вмешательство США и их союзников в Ливию и Сирию.

В первом случае силы НАТО не просто закрыли воздушное пространство, как было сказано в мандате ООН, но активно содействовали свержению руководителя страны Муаммара Каддафи. Результатом стали бесчисленные жертвы и погружение страны на долгие годы в кровопролитную гражданскую войну, от которой Ливия до сих пор не оправилась.

Твит представителя МИД Китая Чжао Лицзяня: «1999. Они лгали о Югославии. 2003. Они лгали об Ираке. 2011. Они лгали о Ливии. 2018 Они лгали о Сирии. Они лгали. Соединенные Штаты – империя лжи»

А в 2014 году США и их союзники уже без мандата ООН и вопреки позиции властей страны вторглись в Сирию под предлогом борьбы с террористическими организациями. Действия коалиции, которая по факту потворствовала террористам и помогала им в борьбе против законного правительства страны, привели к затягиванию гражданской войны и увеличению числа жертв.

Резолюция СБ ООН 1973 по Ливии была принята17 марта 2011 г. Интересно, что буквально за 5 дней до принятия резолюции будущий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев был назначен заместителем генерального секретаря ООН, генеральным директором отделения ООН в Женеве и имел возможность наблюдать за разворачивающейся трагедией из дипломатического центра событий.

Можно перечислить еще десятки случаев вооружённого вмешательства США и их союзников в суверенные государства, и гораздо больше – вмешательства политического или финансового. Концепции «условного суверенитета» и R2P последовательно применяются там, где национальные интересы США требуют вмешаться, ведь в любой точке мира можно найти проблемы (а при необходимости и создать).

Глобалисты и суверенитет

Государственные чиновники США стремятся присвоить себе право распоряжаться суверенитетом других государств, ограничивая его, отменяя или возвращая по собственному произволу. Но всё же полностью отменять его они не готовы.

Гораздо более радикально атакуют традиционное понятие суверенитета убежденные глобалисты, считающие его препятствием для глобализации.

Так, главный идеолог глобализации Клаус Шваб в своей книге «Четвертая промышленная революция» рисует картину желаемого будущего, в котором государства будут фактически уравнены в правах с корпорациями, а суверенитет отомрет за ненадобностью. Отмена государственного суверенитета является для Шваба неотъемлемой частью «четвертой промышленной революции».

Клаус Шваб с книгой «Четвертая промышленная революция»

При этом в Казахстане в июле 2021 года был открыт филиал глобальной сети центров четвертой промышленной революции. В России подобный центр приостановил свою деятельность 1 марта 2022 года.

Ещё один апологет глобализации известный «политический филантроп» Джордж Сорос в 2009 году прямо назвал суверенитет «анахроничной концепцией», которая «стоит на пути вмешательства извне во внутренние дела национальных государств», что, по его мнению, является несомненным злом. Сорос утверждает, что международные организации, такие как его фонд, имеют полное право вмешиваться в жизнь любого государства посредством финансирования местных НПО, а государства при этом не имеют права вмешиваться в деятельность международных организаций, ограничивая получение помощи гражданами и организациями внутри страны.

Джордж Сорос на Всемирном экономическом форуме

В своём стремлении повсеместно распространить «открытые общества» Сорос не гнушается самыми разными методами, например, считает вполне допустимым прибегать к финансовому шантажу государств, о чём он рассказывает на примере Египта, не скрывая своего плотного сотрудничества с госдепартаментом США. Так же как не скрывает роли своей организации в провоцировании «цветных революций» по всему миру – напротив, гордится этим.

Если же протесты приводят не к созданию «открытого демократического общества», а к разрушительной войне и нищете, как это произошло в Югославии, Ливии, Сирии и во многих других точках – что ж, это издержки демократизации. К тому же обвинить во всех бедах можно лидеров этих стран, благо сети подконтрольных СМИ раскинулись по всему миру.

Вспомнить январь

Из всего вышеприведенного следует, что невозможно быть сторонником суверенитета своей страны и одновременно поддерживать проекты Джорджа Сороса или внешнюю политику США. Возникает вопрос, как относиться к позиции Сатпаева и других – как к намеренному введению в заблуждение или как к безответственному трепу людей, не знающих, как обстоят дела.

Гораздо последовательнее выглядит на этом фоне позиция президента Токаева, хотя бы на примере январских событий. Опытный дипломат, работавший в том числе в ООН, он прекрасно понимал, какие риски несет дестабилизация и совсем не хотел превращения своей страны во вторую Ливию. И его молниеносная реакция – обращение в ОДКБ, решительное подавление беспорядков – явно была продиктована богатым опытом человека, видевшего своими глазами площадь Тянаньмэнь в 1989 году, прекрасно осведомленного и о ливийских событиях, и о событиях в бывших союзных республиках и о многом другом.

Если бы беспорядки в январе не были своевременно купированы, их разрастание вполне могло привести к применению в отношении Казахстана концепции R2P, ведь на фоне трений с Россией по поводу Украины и расширения НАТО это явно было бы в национальных интересах США.

В связи с этим интересно рассмотреть некоторые заявления Токаева на Петербургском экономическом форуме. В прессе не только России и Казахстана, но и других стран активно муссировались выраженные им «некоторые претензии к высказываниям ряда российских депутатов», журналистов и деятелей культуры. Токаев назвал эти высказывания некорректными и неточными и задался вопросом, «на чью мельницу льют воду эти деятели».

В интерпретации некоторых СМИ эти слова были представлены чуть ли не как «плевок в лицо Путину» и стали основанием для конспирологических спекуляций по поводу трубопровода КТК. При этом старательно обходилось молчанием начало реплики казахстанского президента, который буквально назвал Россию «самым крупным… авторитетным государством в постсоветском пространстве». И заявил, что «в этой связи на России особая ответственность – и за безопасность государств СНГ, за их успешное развитие и, конечно же, за то, чтобы граждане наших государств положительно смотрели на Россию, уважали Российскую Федерацию».

Таким образом, по сути, Токаев признал Россию региональным лидером в области безопасности, развития, и в какой-то мере – информационной политики, и призвал подходить к этому лидерству ответственно, не позволяя разрушать достигнутые результаты заявлениями, более приличествующими американским функционерам, строящим свою политику на идее национальной исключительности.

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на 25-м Петербургском экономическом форуме

Делая в январе выбор в пользу возглавляемого Россией альянса, президент Казахстана выбирал партнёра, способного, как показывает опыт Сирии, оказать помощь, не навязывая свое видение внутригосударственной жизни. И на официальном уровне российское руководство также неуклонно придерживается принципа уважения суверенитета Казахстана.

Не секрет, что в республике намеренно раздувается истерия по поводу «российской угрозы» суверенитету, в то время как американские аналитики обвиняют Россию в том, что она слишком активно защищает на международном уровне устаревшую, по их мнению, концепцию суверенитета.

В одной из следующих публикаций мы разберем, чем в Казахстане обосновывают страхи по поводу т.н. российской агрессии, и «на чью мельницу льют воду» некоторые журналисты и политики своими неосторожными и резкими высказываниями, пусть даже в некоторых из них и содержится изрядная доля правды.

Ольга Самченко, Наталья Кузнецова