Геннадий Алехин: России придется биться со всем миром
Раньше у России была концепция, что мы готовим армию к локальным конфликтам, а в случае чего отобьемся ядерным оружием. Но с такой доктриной мы не можем вести полномасштабные боевые действия. СВО это показала, считает военный обозреватель, полковник запаса Геннадий Алехин
Батальонно-тактические группы сыграли свою роль на начальном этапе, но сейчас они уже неэффективны. Нужно использовать проверенные способы. Если мы хотим победить, нам нужны маневренные действия, кулаки прорывов и охваты, рассказал он в интервью изданию Украина.ру.
Ранее полпред главы государства на Дальнем Востоке Юрий Трутнев и первый замглавы президентской канцелярии Сергей Кириенко во время своего визита в Чечню предложили Владимиру Путину создать по всей стране центры подготовки бойцов спецназа по аналогии с тем, что есть в Гудермесе.
По их словам, задача этих центров состоит в том, чтобы наша страна становилась сильнее, и мы как можно быстрее победили.
— Геннадий Тимофеевич, реально ли создать такие центры?
— Это нужно делать. Тем более, в некоторых регионах России такие центры уже были раньше. Не секрет, что такое было под Ростовом на базе Северо-Кавказского военного округа. То же самое было на Балтийском флоте, где готовили морских пехотинцев. Так что необходимая база у нас для этого есть.
Нужно только добавить материально-техническую базу. А специалистов у нас хватает. У нас полно офицеров с опытом Северного Кавказа и Южной Осетии. Они уже готовят бойцов.
Понимаете, «школа спецназа» в Гудермесе сейчас на слуху, потому что там готовят представителей Чеченской Республики для «Росгвардии» и других структур. А мы можем создать их по всей стране, вспомнив опыт, который был у нас в советское время и в 1990-х годах.
Дело в том, что из-за, мягко говоря, не очень умелого реформирования при министре обороны Сердюкове и начальнике Генштаба Макарове мы много чего потеряли. А сейчас мы просто возвращаемся к проверенной схеме.
— В этой связи возникает спор, как выбивать противника из укрепрайонов Донбасса. Одни говорят, что посылать на штурм «вагнеровцев» и десантников – это то же самое, что забивать гвозди микроскопом, мол, нам нужна «обычная» пехота. А другие, наоборот, говорят, что эту задачу должен брать на себя один спецназ, потому что это очень сложно. Кто в этом споре ближе к правде?
— Дело в том, что ЧВК «Вагнер» решают оперативные задачи на конкретных участках фронта. Они не могут быть везде. То же самое с группами спецназа. Все зависит от конкретной поставленной задачи.
Например, мы видим крупный укрепрайон врага или линию обороны противника. Тут действуют не только одни спецназовцы или ЧВК. Идет комплексный подход. Создается мощный артиллерийский (если это укрепрайон) или танковый (если это плацдарм) кулак прорыва.
Идет работа тяжелого вооружения, а потом в бой вступают ЧВК, спецназ и матушка – пехота.
Отмечу также, что на Коллегии Минобороны было принято решение о создании дополнительных мотострелковых дивизий. Вот они и будут предназначены для усиления конкретных участков. Потому что спецназ и «вагнеровцы» выполняют штурмовые функции, а пехота – функции зачистки.
— Украинская пропаганда весь год утверждала, что в целом «российская армия – это сброд, но у них есть «вагнеровцы», десантники и морпехи, которые показали свою эффективность». Есть ли вам что-то на это ответить?
— Сейчас сброд – это как раз украинская армия. Несмотря на все их громогласные заявления и шапкозакидательские настроения, у них на линии фронта в Донбассе (Артемовск, Соледар, Кременная) просто аховое положение.
Я только что был на этом направлении. Мне это рассказывали офицеры, участвующие в штурмовых действиях и контактных боях (спецназ, «вагнеровцы», десантники). Они говорят, что ВСУ держатся там только за счет постоянной переброски резервов и скрытой передислокации войск на отдельных участках.
Кроме того, как бы цинично это ни звучало, у них потери на порядок выше, чем у нас. Я не говорю, что мы никого не теряем убитыми и ранеными, но у них их в три-четыре раза выше. Не зря же Залужный издал специальный циркуляр, запрещающий говорить о потерях.
Что касается элитности, то ВДВ и спецназ ГРУ всегда были предметом нашей гордости. И как показала СВО, ЧВК «Вагнер» пока не стали элитой, но они действуют так же смело и решительно, как действуют наши элитные части.
— А средний уровень российской армии вас устраивает?
— Я не говорю, что у нас все в порядке. Есть проблемы, особенно с мобилизованными. Но эти проблемы решаются сейчас.
Вообще некорректно ставить вопрос, устраивает меня «средний» уровень ВС РФ или нет. Я уже говорил, что на некоторых участках фронта здорово работают танкисты и артиллеристы, особенно, если они действуют в связке. А какие чудеса творят наши ударные вертолетчики. Они не только выполняют транспортные функции и медицинские функции. Они очень здорово утюжат передний край обороны противника.
Повторюсь, я заметил, что мы сейчас больше используем ударные вертолеты, а не авиацию. Самолеты тоже используем, но не так интенсивно.
— От Минобороны прозвучало множество инициатив: увеличить возраст призыва с 21 до 30 лет, увеличить срок службы и численность армии. К каким переменам в нашей армии это должно привести?
— Это все будет постепенно. Я считаю, что это правильно, чтобы в армию брали с 21 до 30, а не с 18 до 27. Аналитики посчитали и приняли такое решение, исходя из особенностей СВО.
Повторюсь, все решение Коллегии Минобороны стали результатом неэффективности реформ Сердюкова, а также уроков и проблем, которые мы извлекли за 10 месяцев этой кампании.
— Правильно ли я понимаю, что дело тут не только в СВО, а в том, что именно такие войска у нас должны быть всегда?
— Да. Грубо говоря, раньше у нас была такая концепция: мы готовим армию к локальным конфликтам, а в случае чего отобьемся ядерным оружием. Но с такой доктриной мы не можем вести полномасштабные боевые действия. СВО это показало.
Я уже говорил вам про батальонно-тактические группы. БТГ сыграли свою роль на начальном этапе, но сейчас они уже неэффективны. Нужно использовать проверенные способы. Если мы хотим победить, нам нужны маневренные действия, кулаки прорывов и охваты.
— Есть мнение, что нам нужно упростить структуру управления, чтобы она была как в ВСУ (батальон – бригада – группировка). Это стоит всерьез обсуждать?
— Нет. У ВСУ – по сути натовская структура. Пусть они в ней сами разбираются. Повторюсь, у нас есть проверенные и уже не раз показавшая себя структура батальон-полк-дивизия-армия.
Мы добавляем мотострелковые, артиллерийские и десантные дивизии на ключевые направления. Все возвращается к старой проверенной схеме, которую генералы Чеченских войн отстаивали, говоря о том, что ее нужно развивать. Ну их не послушали, провели реформы, а теперь все возвращается обратно.