Геополитические мечты Праги и вражда с Россией

Резкое и явно умышленное обострение российско-чешских отношений по инициативе Праги, наблюдаемое в последнее время, заставляют задаться вопросом о цели и политическом смысле таких действий.

По своему географическому положению Чехия играет ключевую роль в системе общеевропейской безопасности. Главными стратегическими партнёрами Чехии на европейской арене остаются Германия и Польша, поэтому внешняя политика Праги по-прежнему координируется с Берлином и Варшавой, географически «нависающими» над территорией Чехии. Соседям, располагающимся «ниже» (Венгрия, Австрия), отводится роль региональных экономических партнёров (наряду со Словакией и Словенией). Гарантами национальной безопасности Чехии, как и прежде, признаются Североатлантический альянс и Соединённые Штаты, а странам Евросоюза отводится ключевая экономическая и политическая роль. В связи с этим официальная Прага игнорирует потенциальные угрозы, которые несёт с собой безальтернативное следование в фарватере политики коллективного Запада, при этом соглашаясь принимать на роль «неприятелей» Россию и Китай.

В докладах чешских спецслужб об основных вызовах безопасности в качестве таковых указывается, в т.ч., исламский экстремизм. Разве у Чехии нечего позаимствовать в этом плане у России, приобрётшей многолетний солидный опыт борьбы с этой угрозой? Разве не является политика США и НАТО в Сирии и Афганистане фактором, подстёгивающим распространение исламистской идеологии? Ответ очевиден, но чешские власти боятся признать это вслух, иначе придётся увидеть «иные» угрозы безопасности Чехии уже на западе.

То, что враждебный курс Праги в отношении России — не случайная коллизия, а продуманная стратегия, указывает активное участие чешской дипломатии в долгосрочных антироссийских пропагандистских проектах, направленных на искажение исторических событий — мятежа чехословацких легионеров в 1918 г., ввода войск Организации Варшавского договора в Чехословакию в 1968 г., референдума в Крыму в 2014 г. и т.д. В развитие чешской историографии наметилось ранее несвойственное ей идеологическое течение по оправданию действий гитлеровских коллаборационистов в лице ОУН-УПА (запрещено в России) и шаек прибалтийских националистов.

Чешские эксперты и аналитики заговорили о географическом положении Чехии, как о государстве, «зажатом» между Россией и Германией, Востоком и Западом. В этом ракурсе российско-германский экономический проект «Северный поток-2» оценивается ими как геополитическая угроза, а это уже позиция совсем в духе польских и американских «ястребов». Особенно заметно сходство с риторикой Варшавы, которая всегда мыслила себя как «проклятое место Европы» из-за нахождения между Москвой и Берлином. Мысль о возможности конструктивных отношений с этими столицами и образовании геополитической оси Москва — Варшава — Берлин с перспективой включения Парижа и её выходом, таким образом, к Атлантике, у польских политиков никогда не возникала, несмотря на очевидные выгоды для Польши.

Региональный геополитический контекст и конкурентные действия соседних государств в этой истории для Чехии весьма важны. Сейчас, когда Польша и Германия находятся в ЕС, а Россия — нет, речь может идти только об экономической оси, но Варшава не рассматривает даже такой вариант. И этим уподобляется Бухаресту, который тоже настроен недружественно в отношении Москвы. Имеет место конкуренция между Польшей и Румынией за место главного геополитического любимчика Вашингтона в Восточной Европе. Польша и Румыния — два полюса санитарного кордона на границе Европы и Евразии, протянувшегося от Балтики на севере до Чёрного моря на юге. До недавнего времени чешское звено как бы выпадало из этой цепи, образуя прореху, которую ориентированная на Запад чешская оппозиция хочет заполнить своим присутствием.

Варшава пытается перетянуть внимание Вашингтона на Балтику, оттого такое усиленное внимание польских дипломатии и спецслужб к Белоруссии, примыкающей к балтийскому региону. Бухарест старается убедить американцев в приоритетности черноморского направления. Польша и Румыния — стратегические союзники, но ab ego caritas — своя рубашка ближе к телу. От внимания Вашингтона зависит объём финансовой помощи и поставок вооружений, а от этого зависит, достигнут ли Польша и Румыния статуса региональных лидеров. По замыслам, данный статус должен закрепить за ними другой статус — избранного партнёра США в Восточной Европе и превратится в некий сообщающийся сосуд. США дают деньги и оружие, с опорой на эти ресурсы Польша/Румыния становится региональными лидерами и продолжает получать деньги уже за то, что ими стали.

Прозападная часть чешского политикума отказывается пассивно наблюдать за спором «двух жён» в американском «гареме» и хочет вывести Чехию на роль третьей «жены». Географическое положение Чехии позволяет это сделать. Для этого надо втиснуться каким-то образом в одну из двух магистральных осей американской и европейской политики. Одна из них, как указывает чешский геополитик Оскар Крейчи, тянется от Москвы через Варшаву и Берлин до Парижа, другая — от Рима через Вену и Будапешт до Стамбула, и обе проходят мимо Чехии.

Последние чешские заявления об опасности расположения между Россией и Германией — это сигнал Вашингтону о готовности Праги быть активнее на антироссийском направлении, совсем как это делает Польша. Географически американские эксперты разделяют Центрально-Восточную Европу на три микрорегиона – Восточно-Европейскую равнину (Польша, Прибалтика), Дунайский бассейн (Румыния, Болгария, Венгрия, Словения, Словакия) и Чешскую возвышенность (Чехия). Чехия, как видим, в составе своего микрорегиона пребывает в одиночестве, и, судя по всему, считает себя обделенной вниманием «старшего брата». Помимо этого недавние примеры бередят воображение Праги. В 1968 году географическое положение Чехии и Словакии стало искусом для Запада, когда инспирированный извне чехословацкий «евромайдан» мог завершиться расколом восточного блока и выходом натовских подразделений через чехословацкую территорию к границам советской Украины. Контекст изменился, но желание «принадлежать», судя по всему, осталось.

Чехия не в силах помешать российско-германскому сотрудничеству, но ей по силам стать ещё одним фальцетом в проамериканском хоре восточноевропейских «девочек», напуганных сокращением англосаксонского влияния в регионе. На мой взгляд, этим объясняется та прыть, с какой Чехия успела поссориться с двумя крупнейшими державами — Россией и Китаем. Без закулисной поддержки Вашингтона Прага на такой поступок не решилась бы.

Такая позиция значительно сужает для Праги пространство внешнеполитического манёвра и ставит крест на многовекторной политике чешского государства, провозглашаемой ещё сравнительно недавно. Тем временем за кулисами русофобского спектакля продолжится подковёрная борьба Праги, Варшавы и Бухареста за финансовые потоки из Вашингтона. В отличие от Польши и Румынии, Чехия не имеет выхода к морю, и старается набрать себе очки эмоциональной насыщенностью антироссийской риторики и радикальными шагами по ухудшению отношений с Москвой. Смогут ли сторонники вражды с Россией конвертировать русофобию в американскую валюту, покажет время.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции