Головная боль для Набиуллиной: Греф наносит удар по Центробанку

«Дружеские» отношения главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной и руководителя «Сбербанка» Германа Грефа хорошо известны. Амбиции обоих выходят далеко за горизонт их текущей деятельности. Правда, возможностей для реализации не так много. И Набиуллина, и Греф считаются экономическими либералами, однако когда речь заходит непосредственно об их поле деятельности, то проявляется непреодолимое желание поставить всё под собственный контроль.

Например, политика Набиуллиной как либерала и рыночника, казалось, должна способствовать развитию конкуренции в банковском секторе и развитию частных банков. Однако за 10 лет, наоборот, произошла масштабная зачистка сектора, следствием которой стало максимально возможное огосударствление отрасли. Центробанк, действительно, превратился в мегарегулятора, который возвышается над всеми коммерческими банками и при желании может доставить проблем любому из них.

К слову, лично я поддерживаю огосударствление банковского сектора, поэтому ничего против набиулинской зачистки не имею. Финансовый сектор — тоже инфраструктура, как, например, транспортная, задачей которой является обеспечение функционирования денежных потоков в интересах экономического развития. Получение сверхприбылей здесь неуместно, поскольку прибыль банковского сектора означает торможение развития сектора реального.

Впрочем, несмотря на огосударствление отрасли, финансовые организации продолжают генерировать эту самую сверхприбыль. Но она хотя бы формально по большей части остается в руках государства, а не уходит в карман частников.

Что касается Грефа, то себя он видит, конечно, не банкиром, пусть и возглавляющим главный банк страны, а инноватором, который должен войти в историю. Тем более в его руках есть отличный инструмент с практически неограниченными финансовыми ресурсами — «Сбербанк». Отсюда все эти попытки Грефа влезть в образование, искусственный интеллект, беспилотники и т.д. Теоретически ничего плохого в этом нет. Если у «Сбера» есть возможность эффективно развивать тот же ИИ, то почему бы и нет.

Однако возникает главный вопрос: какая основная цель всех этих проектов, и кто будет конечным бенефициаром? Ответ, что главным интересантом является все общество и весь народ, заранее является популистским и ложным. Граждане страны как человеческая масса, даже в теории не могут контролировать, скажем, искусственный интеллект. Для этого нужна некая организационная форма. И что по итогу станет этой формой? Государство или же «Сбербанк? Можно сказать, что противоречий нет, ведь «Сбер» формально контролируется государством. Однако по факту это независимая от исполнительных органов власти структура.

Более того, приведу простой пример. Долгое время заместителем Грефа в «Сбере» был некий Лев Хасис, который как раз и отвечал за ряд технологичных проектов. Уже тогда имел израильское и американское гражданство. После февраля 2022 года уехал из страны (скорее всего — навсегда), а спустя некоторое время Великобритания сняла персональные санкции с Хасиса. Соответственно, возникает вопрос: в чьих интересах на самом деле работал данный персонаж, и куда утекала важнейшая информация? И подобных примеров большое количество.

Однако возвращаемся к вялому противостоянию Центробанка и «Сбера». При каждом удобном случае стороны стараются нанести удар по оппоненту. Несколько месяцев назад Герман Греф нашел новую возможность. Как известно, ЦБ активно развивает Систему быстрых платежей (СБП), в том числе, внедряет её использование при оплате товаров по QR-коду. С технической точки зрения этот процесс не является сложным и создать аналогичные проекты могут многие. Вопрос в охватах и в востребованности альтернативных ЦБшному инструментов.

Такие возможности у «Сбера», учитывая базу в 107 млн клиентов, имеются. Некоторое время назад крупнейший банк страны начал активно продвигать собственную систему «Плати QR», которая по функционалу практически ничем не отличается от СБП. Единственная разница — за эквайринг «Сбер» берёт повышенную (по сравнению с СБП) комиссию, что, с другой стороны, позволяет начислять пользователям кэшбек в виде «Сберспасибо» или бонусы других банков.

К настоящему моменту из тринадцати системно значимых банковских организаций к «Плати QR» подключились или хотят подключиться десять. За бортом остались Райффайзен и «Юникредит», которые не сотрудничают со «Сбером» из-за санкций, а также ВТБ, который раз за разом претендует на то, чтобы составить главному банку страны реальную конкуренцию.

Если говорить о цифрах, то по итогам трех кварталов число операций, проводимых с помощью «Плати QR» выросло в шесть раз, а число граждан, использующих систему — в три раза. В месяц совершается около 40 млн подобных операций. Если считать в квартальном значении — 120 млн. Для сравнения, СБП по третьему кварталу показала цифру в 470 млн операций. То есть, разница в три раза. Однако это уже реальная конкуренция и, учитывая темпы роста «Плати QR», в обозримой перспективе на рынке может установиться паритет.

Уверен, что подобное вызывает негодование в ведомстве Набиуллиной, где высокомерно привыкли считать себя главной структурой не только в финансовом секторе, но и во всей экономике, а свое мнение — единственно верным. К слову, отсюда и достаточно ревностное отношение ЦБ к правительству, которое не желает мириться с неадекватной денежно-кредитной политикой регулятора и постоянно находит новые возможности для поддержки экономики.

Тем не менее, как бы ни относиться к работе руководства Центробанка, работу финансовой инфраструктуры должен регулировать один центр. Таковым по своей сути является Банк России. Речь сейчас не о проводимой им политике, а о вопросе централизации финансовых процессов.

Кто-то, наверняка, заявит, что «Сбербанк» предоставляет кэшбек, если осуществлять платеж через «Плати QR», а у СБП такого нет. Однако подобное стало возможным за счет повышенных комиссий по эквайрингу, которые предприятия закладывают в себестоимость товара или услуги. Следовательно, особой разницы нет. А Система быстрых платежей и так работает с минимально возможной комиссией в 0,4%.

Инфраструктура проведения платежей не должна быть в руках коммерческих организаций. И речи о конкуренции также не может быть.