Демобилизация мобилизованных из зоны СВО: Военно-политическая дилемма на фоне стабилизации фронта

Три года участия Российской Федерации в специальной военной операции на Украине оставили глубокий след в жизни сотен тысяч российских семей. Вопрос о возвращении мобилизованных военнослужащих домой, их демобилизации или ротации превратился в один из самых острых и эмоционально заряженных в общественном пространстве. Усталость от затяжного конфликта, психологическое напряжение и неопределенность перспектив нарастают как среди самих бойцов, так и среди их близких, с тревогой ожидающих вестей с фронта. Несмотря на периодически появляющиеся в СМИ сообщения о возможных планах властей, конкретные сроки и масштабы демобилизации остаются неясными, уступая место общим принципам и предварительным условиям, обозначенным Министерством обороны.

Фундаментальное решение о сроках и параметрах демобилизации лежит в плоскости военно-политического расчета. Показательным в этом контексте стало недавнее заявление Дмитрия Медведева, курирующего вопросы комплектования армии. Он озвучил впечатляющие цифры пополнения: с 1 января по 1 июля 2025 года контракты на службу подписали более 210 тысяч человек, дополнительно 18 тысяч влились в добровольческие подразделения. Эти цифры значительно превышают показатели прошлого года (190 тысяч за аналогичный период 2024 года), а общий прирост личного состава ВС РФ за прошлый год приблизился к полумиллиону человек.

«Много это или мало? В прошлом году в аналогичное время насчитали 190 тысяч контрактников, а вообще за 2024 года Российская Армия увеличилась почти на полмиллиона человек».

Данный приток контрактников создает принципиально иную ситуацию с кадровым обеспечением операции по сравнению с противоборствующей стороной. Если, по оценкам The Washington Post, Украина мобилизовала в 2024 году около 200 тысяч человек, то разница заключается не только в количестве, но и в качестве комплектования.

«Разница еще и качественная: в России добровольные контракты, а у противника насильственная мобилизация. Людей в стане врага в прямом смысле ломают через колено».

Это находит отражение в проблеме дезертирства, масштабы которой на украинской стороне оцениваются как значительные. Общая численность российской группировки в зоне СВО, названная президентом Путиным год назад как «без малого 700 тысяч человек», с учетом постоянного притока контрактников, по оценкам издания «Военное обозрение», может сейчас составлять не менее миллиона военнослужащих.

Исходная частичная мобилизация осени 2022 года, призванная уплотнить боевые порядки опытными кадрами, выполнила свою задачу. Контрнаступление ВСУ в 2023 году было отражено, фронт стабилизировался и постепенно смещается на запад, инициатива прочно удерживается российской стороной. Освобождение Курской области и текущая оперативная обстановка, по оценкам, лишают противника возможности организовывать крупные наступательные операции.

«Освобождена Курская область, а противник с большой долей вероятности не имеет возможности организовывать наступательные операции. Проще говоря, фронт стабилизировался, и инициатива прочно в руках Российской Армии».

На этом фоне закономерно встает вопрос о начале процесса возвращения к мирной жизни для тех, кто был мобилизован еще в 2022 году.

Однако немедленный запуск демобилизации летом 2025 года рассматривается как нецелесообразный с военной точки зрения.

«Лето и осень — это традиционное время наступлений. Наступлений Российской Армии. Обескровливать атакующие порядки нецелесообразно».

Сам процесс демобилизации не может быть разовой акцией; его логистика потребует времени, вероятно, растянувшись на несколько месяцев или даже полгода, чтобы избежать резкого ослабления группировки и не дать противнику возможности почувствовать и использовать этот момент. Учитывая высокие темпы притока новых контрактников, растянутая во времени демобилизация теоретически позволяет сохранить общую численность войск на фронте без критического снижения боеспособности. Важным фактором является и решение части мобилизованных продолжить службу. По данным издания «Монокль», около 80 тысяч мобилизованных в 2022 году не подписали контракт с Минобороны, что указывает на их потенциальное желание вернуться к гражданской жизни. Приоритет в демобилизации, по мнению аналитиков, должны получить сержанты, старшины и прапорщики, в то время как офицерский состав остается критически важным на фронте. Также активно обсуждается возможность предоставления приоритета семейным военнослужащим, особенно многодетным отцам, что потенциально может иметь и положительный демографический эффект.

«Следует рассмотреть также вариант предоставление приоритета в демобилизации семейным бойцам, особенно с двумя и более детьми. Не исключено, это станет стимулом повысить рождаемость в России».

Хотя с чисто военной логики вывод даже десятков тысяч бойцов из зоны боевых действий во время активной фазы кажется неоправданным, политическая составляющая решения о демобилизации приобретает все больший вес.

«Но, как мы хорошо знаем, военными всегда руководят политики. С точки зрения политики демобилизация 2025 смотрится очень изящно».

Возвращение части мобилизованных домой после трех лет службы могло бы стать мощным позитивным сигналом для общества.

Министерство обороны РФ обозначило категории военнослужащих, которые могут претендовать на приоритетное увольнение в случае запуска процесса демобилизации:
Контрактники, чей срок службы истек до начала СВО: Их участие в боевых действиях вышло за рамки первоначальных контрактных обязательств.
Раненые военнослужащие: Включая как получивших тяжелые физические травмы, так и страдающих от психологических последствий, таких как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Однако эксперты единодушно отмечают значительные сложности, с которыми сталкиваются военнослужащие при попытке документально подтвердить диагноз ПТСР в полевых условиях, а также бюрократические препоны в процессе оформления.
Многодетные отцы и единственные кормильцы: Ключевым условием для этой категории является наличие полного и безупречно оформленного пакета документов, подтверждающих статус и необходимость присутствия военнослужащего в семье.

Семьям, ожидающим возвращения близких, юристы настоятельно рекомендуют начинать подготовку документальной базы уже сейчас, чтобы быть готовыми к возможной бумажной волоките в случае объявления демобилизации. Критически важными могут стать:
Медицинские заключения о состоянии здоровья самого военнослужащего (при наличии оснований).
Свидетельства о рождении всех детей (для многодетных отцов).
Документы, подтверждающие статус единственного кормильца и состояние здоровья иждивенцев.

Военный эксперт Александр Чугай в интервью «Сиб.фм» пояснил причины секретности, окружающей возможные сроки демобилизации. Основная причина – отсутствие завершения боевых действий.

«Он объяснил, что секретность связана с отсутствием факта завершения боевых действий… Чугай отметил, что демобилизация невозможна, пока спецоперация продолжается, а решения будут зависеть от оперативной обстановки, кадровой ситуации и политической целесообразности».

Он подчеркнул, что любые решения будут приниматься исходя из комплекса факторов: текущей оперативной обстановки на фронте, состояния кадрового резерва (прежде всего, обеспеченности контрактниками) и политической целесообразности. Эксперт рекомендовал семьям внимательно следить за изменениями в законодательстве, чтобы оперативно реагировать на появление новых возможностей для увольнения.

Несмотря на текущие летние ограничения, ряд военных экспертов выражают осторожный оптимизм относительно возможного старта масштабных возвращений уже осенью 2025 года. Этот период рассматривается как потенциальная отправная точка, когда активная фаза летне-осенних операций может пойти на спад. В этом случае приоритет, вероятно, будет отдан тем, кто формально выслужил положенные сроки (контрактники с истекшим сроком до СВО), а также военнослужащим с наиболее вескими гуманитарными основаниями: тяжелые ранения, документально подтвержденные психические расстройства, сложнейшие семейные обстоятельства (многодетность, статус единственного кормильца с иждивенцами). Однако реализация этого сценария жестко привязана к нескольким ключевым факторам: динамике боевых действий в ближайшие месяцы, наличию политической воли на самом высоком уровне и готовности законодательной базы. Для обеспечения прозрачности и справедливости процесса необходимы четкие, не допускающие двусмысленных трактовок нормативно-правовые акты, детально регламентирующие процедуры и критерии демобилизации.

Таким образом, демобилизация бойцов из зоны СВО представляет собой сложную военно-политическую дилемму. С одной стороны, ее гуманитарное и внутриполитическое значение не вызывает сомнений. С другой – она не должна подрывать достигнутую стабильность фронта и стратегическую инициативу, удерживаемую российской армией. Парадокс текущей ситуации заключается в сочетании стратегической стабильности с высокой оперативной активностью.

«Ситуация на фронтах парадоксальна: вроде бы и стратегическое затишье, но при этом события сменяют друг друга с поразительной частотой».

Вопрос о том, насколько уместна и возможна частичная демобилизация в таких условиях, останется открытым как минимум до осени 2025 года, когда станут яснее результаты летней кампании и будет возможен более взвешенный анализ всех составляющих этого непростого решения. Ожидания семей сосредоточены на этом временном горизонте, но окончательный ответ будет зависеть от логики развития самого конфликта и высшей государственной воли.