Гриф секретности подлодки «Курск»

Начало зимы порадовало позитивной тенденцией в риторике «северного форпоста НАТО». По словам главы МИДа Анникен Хюитфельд, в интересах Норвегии «самостоятельно позаботиться» о защите своей территории, для чего необходимо, чтобы военные самолеты и корабли других стран – членов Североатлантического альянса «держались бы на некотором расстоянии» от норвежско-российской границы.

Не отказываясь полностью от присутствия иностранных войск, правительство в Осло настаивает, чтобы «рядом с российской границей» операции выполнялись исключительно «с помощью норвежских самолетов и фрегатов». Хюитфельд обещала обсудить этот вопрос с Великобританией и США так, чтобы те приняли соответствующие решения и дали Вооруженным силам страны возможность «самостоятельно защищать интересы Норвегии».

По сути, декабрьское выступление главы МИДа означает пересмотр прежнего курса на жесткое противостояние в Арктической зоне, ради чего аэродром Эрланн в центральной части страны предоставлялся США в качестве пункта передового базирования стратегической авиации – бомбардировщиков B-1B «Лансер». С помощью этого оружия американцы рассчитывали держать в страхе корабли и базы Северного флота ВМФ России, но не вышло. Вскоре после перебазирования у одного самолета сломался двигатель, у других забарахлило бортовое оборудование. Вылеты на боевое патрулирование пришлось прекратить, а крылатые машины, кое-как подремонтированные, вернуть к местам постоянной дислокации. Кратковременная и безрезультатная операция ВВС США широко обсуждалась на страницах местной печати.

Острой критике подверглись действия правительства, после полувекового перерыва допустившего в страну американские стратегические ракетоносцы. Больше всего норвежцев беспокоит опасность прямого вовлечения их страны в конфликт ядерных сверхдержав. А это может случиться и без их ведома, например в случае непреднамеренного столкновения сил НАТО и ВС России в Арктической зоне.

По всей видимости, делу возврата Осло к более ответственной линии поведения поспособствовали двухдневный визит Сергея Лаврова и интервью РИА Новости бывшего командующего Северным флотом. Телевизионное выступление Вячеслава Попова было приурочено к его 75-летней годовщине (родился 22 ноября 1946 года), а состоялось оно накануне Дня командира подводной лодки (25 ноября). После долгого молчания Вячеслав Алексеевич вновь высказал версию о столкновении российского подводного ракетного крейсера с субмариной НАТО как основной причине трагедии 12 августа 2000 года, унесшей жизни 118 моряков.

Таким образом, погибший со всем экипажем более 20 лет тому назад «Курск» снова оказался в центре информационного потока. Память об ушедших из жизни подводниках не отпускает нас. Тем более что ВМФ России и сегодня продолжает испытывать последствия гибели подводного крейсера К-141, например в виде скудности арсеналов для торпедных аппаратов калибра 650 мм.

Напомним, что расследованием обстоятельств гибели «Курска» занималась специально созданная правительственная комиссия. Официальный отчет подготовлен в 2002 году генеральным прокурором Владимиром Устиновым. Документ носит гриф секретности, который пока не снят. «Российская газета» опубликовала лишь небольшую выжимку, где говорилось о взрыве в ТА № 4 вследствие утечки компонентов топлива (перекись водорода, керосин) учебной торпеды № 1336А типа 65-76А («Кит»). Это случилось в 11.28 по московскому времени и через пару минут повлекло за собой детонацию боезапаса в первом отсеке.

По итогам проведенного расследования, все семейство «Кит» было объявлено небезопасным и снято с вооружения. Это оставило все строевые АПЛ проектов 671РТМК, 945, 949А и 971 без торпед к 650-мм ТА, ограничив их арсенал противолодочными ракетами из состава комплекса РПК-7 «Ветер», принятого на вооружение в 1984 году. Пуск снарядов 86Р и 88Р осуществляется из 650-мм аппаратов, однако их варианты, укомплектованные специальными головными частями, по договоренности с США тоже пришлось свезти с кораблей на берег.

Таким образом, лодки вышеперечисленных типов лишились значительной части арсенала в данном калибре, сохранив из него лишь ракеты 86Р в комплектации с малогабаритной самонаводящейся торпедой УМГТ-1. Комбинация 86Р/УМГТ-1 с обычной БЧ обладает сомнительной ценностью, а новых торпед и ракет для 650-мм ТА до сих пор не создано. Во всяком случае, никакой официальной информации о новых изделиях в данном калибре нет.

Списание торпед семейства «Кит» лишило отечественных подводников грозного оружия (стартовая масса – около 4,5 т, из них полтонны – боевая часть), специально разработанного для борьбы с авианосными соединениями противника без захода в зону поражения корабельными средствами ПЛО. Соответствующее решение принималось на эмоциях недавней трагедии, сегодня, когда страсти улеглись, оно вызывает вопросы. За 20 лет эксплуатации «Кит» показал себя достаточно надежным оружием (кроме «Курска», иных случаев самопроизвольного взрыва не было). Хотя тепловые торпеды считаются менее безопасными и более токсичными по сравнению с электрическими, они продолжают широко использоваться флотами всех крупных морских держав. Отдельные страны даже сохраняют на вооружении «небезопасные» типы, как и 65-76А, снаряжаемые перекисью водорода.

Основная версия гибели «Курска» – неправильное обращение с торпедой № 1336А при хранении, погрузке и подготовке к пуску, однако рядом специалистов высказывается мнение, что первопричиной утечки компонентов топлива и их подрыва стало внешнее механическое воздействие на носовую часть корпуса субмарины. Оно могло произойти в виде столкновения K-141 c неким подводным объектом. Например, подлодкой НАТО, зашедшей в район учений ВМФ России с разведывательными целями.

Попов утверждает, что ему «с вероятностью 90%» известно название иностранного корабля, однако «чтобы публично называть, нужно иметь доказательства и выложить их». «А я этого сделать не могу», – говорит он. Представляется, что именно отсутствие возможности обнародования новых, пока еще неизвестных широкой общественности фактов является ключевым моментом данного выступления. Подчеркнем: со слов адмирала, речь идет не об отсутствии доказательств, а о невозможности их раскрытия. Скорее всего это объясняется продолжением действия режима секретности в отношении всех обстоятельств трагедии.

Высказывается предположение, что Попов вновь вернулся к теме «Курска», исходя из соображений новой геополитической реальности. Отношения Восток–Запад ухудшились до такой степени, что позволяют политологам говорить о холодной войне 2.0. Отдельные западные политики (среди них – Анникен Хюитфельд) начинают осознавать бесперспективность линии на дальнейшее сползание к прямому противостоянию с Россией и расколу планеты на враждующие лагеря.

Отсюда попытки Джозефа Байдена и его ближайших соратников нащупать области конструктивного взаимодействия с российским руководством, четко оговорить красные линии, через которые не будет преступать ни одна сторона. Следуя классике жанра, в преддверии саммита на высшем уровне Москва и Вашингтон готовят и выкладывают на стол переговоров козырные карты с тем, чтобы в ходе политического торга произвести размен одних на другие. Если убедительно представить гибель «Курска» как результат вольного или невольного физического воздействия сил НАТО, Россия получит еще один аргумент в большой игре с Америкой.

Возможно, какие-то обстоятельства событий 12 августа 2000 года были доведены до сведения политиков в Осло, что подвигло их призвать союзников по военно-политическому блоку к сворачиванию присутствия военных самолетов и кораблей вблизи норвежско-российской границы. Призыв Хюитфельд обращен к США и Великобритании, а ведь доподлинно известно, что в день гибели «Курска» в районе учений российского флота действовали АПЛ Memphis, Toledo и Splendid. Одновременно российская сторона акцентировала «стремление к налаживанию серьезного, комплексного диалога» в соответствии с договоренностями президентов Владимира Путина и Джозефа Байдена, достигнутыми в Женеве, на основе принципов равноправия и взаимного уважения интересов. «При всех различиях (достаточно глубоких, это было признано лидерами) необходимо, чтобы Россия и США осуществляли ответственный подход, осознавая значение наших государств для глобальной стабильности и безопасности, в том числе в Евро-Атлантике», – сказал Сергей Лавров, выступая в Стокгольме.

Упоминание Евро-Атлантики обретает особый смысл в свете недавнего возвращения трагедии «Курска» в информационный поток. Находясь в Швеции, Лавров провел отдельные встречи с госсекретарем США Энтони Блинкеном и министром иностранных дел по делам Содружества и развития Великобритании Элизабет Трасс, призвав собеседников к «ответственному выстраиванию двустороннего диалога на основе равноправия и взаимного учета интересов, а также конкретным действиям для формирования позитивной повестки и решения накопившихся проблем».

Призывы Осло и Москвы к сдержанности и ответственности особенно важны сегодня, когда американские военачальники говорят о возможности и даже неизбежности применения ядерного оружия в случае столкновения с Китаем или Россией. Желая минимизировать для себя последствия обмена ударами, Пентагон проводит «размещение сил и средств на передовых рубежах». В переводе на понятный язык это означает патрулирование атомных подводных ракетоносцев в непосредственной близости от берегов «главных противников Америки».

Американские военачальники уже внесли изменения в планы боевой подготовки своих Вооруженных сил, сместив фокус с контртеррористических операций на прямое противостояние с НОАК и ВС РФ. Ранее в этом году глава Объединенного стратегического командования США (USSTRATCOM) адмирал Чарльз Ричард говорил о взятом курсе на «ужесточение противостояния со стратегическими соперниками на каждодневном уровне», невзирая на их ядерный статус.

Со своей стороны начальник военно-морских операций ВМС США адмирал Майкл Гилдей (с большим опытом командования АПЛ) уточнил: «Мы продолжим отслеживать перемещение сил и средств противника, возьмем их на прицел еще до начала вооруженного конфликта». Следовательно, этим делом – слежением за «Курском» и другими российскими кораблями в том самом «районе норвежско-российской границы» – и занимались вышеупомянутые АПЛ Memphis, Toledo и Splendid. Как и что они делали в Баренцевом море летом 2000 года, рассказал в недавнем интервью Вячеслав Попов.

Американцы считают свои атомоходы лучшими в мире, продолжают усилия по их совершенствованию так, чтобы без риска обнаружения противоборствующей стороной вести скрытое наблюдение за ее подводными лодками. Выступая на конференции Sea-Air-Space, контр-адмирал Билл Хьюстон, ответственный за составление технических заданий на новые субмарины ВМС США, сказал применительно к проекту SSN(X): «Мы ведем работу по формированию облика лодки-убийцы следующего поколения, которая станет самой хищной среди себе подобных в морской среде». Словом, американские флотоводцы продолжают курс на жесткое противостояние под водой, несмотря на ужасающую статистику времен холодной войны и последующих лет. Напомним, что за все время произошло более 20 столкновений американских и советских (российских) атомоходов, большинство – в наших водах и приграничных районах. Причем это только известные случаи, статистика далеко не полная. Каждое подобное событие может привести к необратимым последствиям, в худшем варианте – к началу ядерной войны.

Владимир Карнозов