«Гроза двенадцатого года». Часть первая

У старых смоленских стен – 210 лет первому большому сражению Отечественной войны 1812 года

210 лет тому назад более чем 600-тысячная армия «императора Запада», как величал себя сам Наполеон, перешла границу России на реке Неман и устремилась к Москве. Началось великое нашествие народов Европы, объединённой неистовой волей генерала Бонапарта, присвоившего себе титул императора, на области Востока, которые Европа желала бы иметь в качестве своих колоний. Самое удивительное, что подобные великие нашествия за истекшие 10 столетий повторяются в истории Европы каждый век, начиная со времён крестовых походов. Вначале эти завоевательные походы велись против православной Византийской империи, против арабских государств Ближнего Востока, потом началось активное давление германских католических завоевателей на славян Западной Европы, в результате чего были уничтожены славянские прибалтийские племенные объединения велетов и ободритов (лютичей и бодричей), своеобразная древняя культура которых погибла, а население полностью онемечено. Затем началось завоевание прибалтийских племён современной Пруссии, Литвы, Латвии и Эстонии, а с XII века уже и пошло наступление германских, датских и шведских колонизаторов, под идеологическим покровительством католического Рима, на русские земли. Первую волну такого «дранг нах Остен» (натиска на Восток) удалось пресечь святому нашему князю и великому воину Александру Невскому на Неве и на льду Чудского озера, но Запад всегда действует не мытьём, так катаньем, и в последующие века это великое наступление продолжилось.

Полтавская битва

Идея покорения Востока (а так как Восток был объединён к XV веку Русским государством, то под «Востоком» Европа всегда теперь подразумевала Россию) стала своего рода «идеей фикс», навязчивой идеей для всего умонастроения политиков Запада. И как только Западная Европа объединялась под властью очередного непререкаемого авторитета, что римского папы, что шведского короля, что французского императора, что немецкого фюрера, так объединение это устремлялось всегда к одной заветной цели – «дранг нах Остен» – натиску на Восток. В XVI– XVII веках этот натиск осуществляла католическая Речь Посполитая – в то время самое сильное государство Центральной Европы. Мы до сих пор празднуем события 1612 года – освобождение Москвы от польских интервентов. В начале XVIII века это было нашествие армии шведского короля Карла XII, окончившегося Полтавой, а в веке XIX несоразмеримо большая опасность нависла над самим существованием России в результате агрессии империи Наполеона Бонапарта, сумевшего сплотить под своей властью (впервые в истории!) всю континентальную Западную Европу. В состав этого всеевропейского союза (исторического предшественника НАТО) вошли французская и австрийская империи, итальянское и неаполитанское королевства, испанское королевство, рейнский союз немецких государств, прусское королевство, герцогство варшавское. Соответствено и «Великая армия» (так она официально именовалась) Наполеона представляла собой конгломерат военных сил всех этих государств, который был объединён человеком, всерьёз сравнивавшим себя с Богом! «Через год, я стану повелителем мира, – говорил Наполеон, – остаётся одна Россия, но я раздавлю её». Согласитесь, это мысль по своей абсурдности, глупости и завзятому фанфаронству достойна, пожалуй, какого-нибудь актёришки Зеленского из погорелого киевского театра, также мечтающего покорить Россию, но ведь Наполеон свято в неё уверовал! Поистине, кого Бог хочет наказать – того лишает разума… Эту истину пришлось доказывать русским людям, солдатам и офицерам армий Багратиона, Барклая-де-Толли и Кутузова на полях Бородина и Малоярославца, Тарутина и Вязьмы, Березины и Красного, у старых смоленских стен…

«С конца 1811 года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силы России. 12 июня (24 июня – по новому стилю – С.З.) силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие»,

– так писал граф Лев Николаевич Толстой в первых строках третьего тома своей великой эпопеи «Война и мiр».

Памятник Наполеону в Аяччо

«Император Запада», как он сам себя величал, Наполеон Бонапарт происходил из небогатой семьи адвоката Карло Бонапарте из городка Аяччо на острове Корсика. Корсиканцы – это часть итальянской нации и до середины XVIII века остров Корсика принадлежал республике Генуя, был её провинцией. Однако местные жители были народом воинственным, недаром в средние века Корсика «славилась» своими особо кровожадными пиратами – корсарами, называвшимися так по имени своего «любезного отечества», а на самом деле – небогатого, бедного плодородными землями и природными ресурсами довольно угрюмого скалистого острова. Из родословной Наполеона неизвестно – были ли у него в роду хищные и жестокие разбойники моря, но то, что самого великого завоевателя его политические враги не раз называли «корсиканским людоедом» – это несомненно, и часто справедливо. Корсиканцы боролись за свою независимость от Генуи, в одно время это им удалось, но королевство Франция вмешалась в эту ситуацию и «остров свободы» в Средиземном море недолго просуществовал независимо – весной 1769 года французские войска высадились на острове и насильственно присоединили Корсику к французскому королевству. Удивительным образом это событие почти точно совпало с рождением 15 августа того года в семействе адвоката Карло Бонапарте и его жены Летиции, урождённой Рамолино, мальчика с именем Наполеоне (то есть Неаполитанец, так можно понять это редкое имя), который от рождения стал гражданином Франции, что и обеспечило ему в будущем блистательную военную карьеру. С детства он отличался скверным задиристым характером, часто поколачивал своих младших братьев и сестёр, а то и старшего брата Жозефа, так что родители решили отправить «вождя краснокожих» в военную французскую школу в город Бриенн, тем более что обучение там велось за казённый счёт. Это случилось в 1779 году, так что уже с 10-летнего возраста Наполеон (так теперь по-французски звучало его имя) сам стал строить свою судьбу. Это выработало в нём упорный характер, склонность не пасовать перед трудностями, но в условиях сословной монархии Франции, где все высшие посты в государстве и армии были заранее расписаны за потомками знатных феодальных родов, на что мог рассчитывать скромный безродный корсиканец, когда в 16-летнем возрасте закончил военную школу и вышел артиллерийским подпоручиком в войска? – его судьба – тянуть служебную лямку. Но во Франции вспыхнула революция, сословная монархия пала, для честолюбивого и способного молодого офицера открылись некоторые перспективы.

Идеи революции захватили его! Возможность насильственного изменения мира, всех общественных отношений, даже, пусть, ценой пролития потоков крови несогласных – такие картины волновали его ум. Он сблизился с якобинцами, стал посещать якобинский клуб, нутром чувствуя, что они помогут его воинской карьере, и не ошибся. В 1793 году в самый разгар террора, порождённого якобинской диктатурой и разразившейся гражданской войной, восстал против якобинцев город Тулон на южном побережье Франции, английский флот поддерживал восставших с моря. Разношёрстная якобинская армия осаждала сильную крепость восставших, но не решалась её штурмовать, хотя для этих целей в войска выехал сам Огюстен Робеспьер – брат всесильного революционного диктатора Максимилиана Робеспьера. И тут на военном совете скромный и до того никому неизвестный артиллерийский офицер Наполеон Бонапарт предлагает свой план: штурмовать Тулон несколькими колоннами с разных направлений, захватить господствующие высоты над городом и обстреливать город из артиллерийских орудий, принудив его сдаться. Бонапарт был образованным человеком, он постоянно читал всю военную литературу, выходящую в Европе, а вся военная наука Европы того времени шумела вокруг состоявшегося в 1790 году знаменитого штурма русским полководцем Суворовым неприступной (как считалось) турецкой крепости Измаил. Суворов разработал и привёл в действие свой план по штурму крепости несколькими колоннами с разных направлений и при активном артиллерийском обстреле. Сильнейшая крепость была взята за один день. Одну из штурмующих колонн, кстати, возглавлял генерал Михаил Кутузов, будущий сокрушитель французов. Но тогда и Наполеон воспользовался опытом Суворова и осуществил такой же план по взятию Тулона. Он сам возглавил одну из штурмующих колонн (как Кутузов при Измаиле), захватил господствующую высоту над городом и повергнув защитников крепости в ужас беспощадным 2-х дневным артиллерийским обстрелом, принудил их сдаться. Сам он проявил исключительную храбрость на линии огня, был ранен, но щедро увенчан лаврами победителя. Сам Огюстен Робеспьер написал своему всемогущему брату восторженное письмо с описанием подвига скромного артиллериста и вот – суровый глава якобинского конвента присылает Наполеону патент бригадного генерала! Из капитанов в генералы – каково! С тех пор понятием «Тулон» будет обозначаться в литературе всякий исключительный случай, возносящий героя на вершину успеха. Князь Андрей Болконский у Толстого будет мечтать о таком «Тулоне», да и не он один, но все почему-то забывают, что военной науке Бонапарт учился у русского полководца Александра Суворова, по его знаменитой «Науке побеждать». И так хорошо учился, что в скором времени старый русский полководец скажет про удачливого корсиканца: «Широко шагает мальчик, пора бы унять!» А потом будет сильно жалеть, что во время своего Итальянского похода 1799 года ему не довелось встретиться на поле боя с Наполеоном – тот в это время покорял Египет.

Вернувшись из Египта Наполеон благодаря своему влиянию на Барраса – тогдашнего главу правительства Франции (Наполеон женился на красавице Жозефине Богарне, эффектной креолке, вдове казнённого якобинцами генерала Богарне, а после – любовнице Барраса), стал командующим гарнизоном Парижа, ему подчинялась, по сути, целая армия, куда он собрал на командные посты преданных ему людей, проверенных ещё в итальянских и египетских походах – среди них будет немало будущих маршалов и, в частности, Мюрат – тот самый маршал кавалерии, которому Наполеон передаст командование своей армией в России после разгрома при Березине. Благодаря помощи своих сподвижников генерал Бонапарт смог в ноябре 1799 года свергнуть правительство Франции, разогнать парламент и утвердить режим консулитета – особого государственного органа, состоящего из трёх консулов, где сам Наполеон стал Первым консулом. Будучи человеком деятельным, умеющим работать по 20 часов в сутки, ему удалось преобразить Францию. Железной рукой были подавлены как роялистские, так и якобинские оппозиционеры, ликвидированы коррупционеры, вся государственная машина была преобразована – всяческие парламенты и советы представителей распущены по всей стране, по всем провинциям, была учреждена система префектов – особых чиновников, назначаемых самим Наполеоном и подчиняющихся только ему. Эти чиновники и осуществляли реальную власть на местах. Была принята новая конституция, закрепившая ликвидацию феодального строя, новый гражданский кодекс, названный «кодексом Наполеона» – и до сих пор лежащий в основе всего законодательства капиталистического мира. Французский крестьянин получил землю и готов был теперь сражаться за своего «маленького капрала», как любовно называли Наполеона в войсках, которые и состояли в основном из этих мобилизованных французских крестьян. Так складывалась «Великая армия» Бонапарта – его реальное орудие в борьбе за захват Европы. Эта армия постоянно пополнялась, вооружалась, совершенствовалась, была разделена на 13 корпусов – во главе каждого корпуса стоял маршал – часто выходец из простых солдат. Любому солдату Великой армии императором Наполеоном (да, в декабре 1804 года Наполеон короновался в соборе Нотр-Дам в Париже императорской короной, провозгласив себя «императором французов»!) была обещана богатая добыча с завоёванных территорий, возможность переправить эту добычу в «любимую Францию». Но, кстати говоря, это и подвело в конечном итоге Великую армию Наполеона при отступлении из России – солдаты и офицеры тащили за собой целые обозы награбленного, и французская армия на последнем этапе войны стала небоеспособной, каждый её военнослужащий лелеял только свой шкурный интерес. Но при вторжении в Россию эта армия была ещё очень сильна, охвачена страстным желанием наживы и рвалась в бой. Вот такого противника, такого империалистического хищника увидели перед собой русские люди грозным летом 1812 года.

Тильзитский мир

А какова же была в численном отношении сила Великой армии Наполеона и противостоящих ей сил Российской империи? Начнём с того, что общая численность вооружённых сил империи Наполеона к 1812 году составляла один миллион двести тысяч человек, что само по себе было невиданной для тех времён воинской силой! Бонапарт довольно легко разбил в предыдущих войнах армии Австрийской империи и королевства Пруссии. Нанёс поражение и русской армии в 1807 году в Восточной Пруссии под Фридландом, где русскими войсками командовал немец Беннигсен, прославившейся только тем, что в 1801 году был в числе тех заговорщиков, что убили несчастного императора Павла I. Всю эту придворную камарилью император Александр I ненавидел, памятуя ужасную смерть своего отца, но ничего здесь поделать не мог – они посадили его на престол! Александр хотел чем-то отличиться, показать свои собственные таланты, хотя бы в воинском деле, но и тут ему не повезло – он проиграл Наполеону Аустерлицкое сражение 1805 года, а потом вынужден был, после поражение русских под Фридландом, часами выдерживать наглость и фанфаронство «маленького капрала» при мирных переговорах в Тильзите. Мир, заключённый там, был невыгоден России и к 1812 году исчерпал себя. Наполеон же давно собирал силы, всё время укрупнял и укрупнял свою «Великую армию» и к началу июня 1812 года сосредоточил её у берегов пограничной с Россией реки Неман, выделив в её состав половину имеющихся у него сил – более 600 тысяч бойцов. Он двинул бы и больше, но в это время шла напряжённая борьба в Испании, где на королевский престол Наполеон посадил своего брата Жозефа, а тот терпел поражения от испанских повстанцев-герильяс и от высадившихся в Испании английских войск. Пришлось Наполеону держать там 300-тысячную армию. Ещё около 300 тысяч были рассредоточены Наполеоном по разным провинциям Европы в качестве тыловых гарнизонов и сил обеспечения, но всё остальное – более 600 тысяч человек были двинуты им против России. Отдадим себе отчёт – это было максимум возможного, что мог «император Запада» выставить на покорение нашей страны.

“Великая армия”

А что могла Россия, её император Александр Павлович Романов и его военный министр Михаил Богданович Барклай-де-Толли (выходец из шотландского семейства, впрочем, давно обрусевшего) противопоставить силе этого нашествия? Есть разные подсчёты военных сил России на тот исторический момент, но мы возьмём здесь цифры, приведённые в записках штабного офицера 1-й русской армии немца по происхождению Карла фон Клаузевица. Да, да – того самого в будущем прославленного теоретика немецкой военной мысли, одного из основателей школы германского милитаризма. К 1812 году это был прусский офицер, который после поражения Пруссии от войск Наполеона не остался на родине, служить новому хозяину Европы, а уехал в Россию, где стал штабным офицером. Таких специалистов с охотой принимал на службу царь Александр, который сам был профаном в военном деле, ему нужны были теоретики. Так он всецело доверился некоему немецкому военному специалисту Фулю (или Пфулю – как называет его Л. Толстой в своей эпопее), который разработал план будущей кампании. А изюминкой замысла Фуля было устройство укреплённого лагеря в излучине реки Западная Двина у селения Дрисса, по дороге от Вильно (ныне Вильнюса), где сосредотачивалась армия Барклая-де-Толли, на Петербург, и куда должна была отступить эта армия и дать там решающее сражение армаде Наполеона. Ну а теперь обратимся к подсчётам Клаузевица всех русских военных сил. Выкладки даны по его мемуарному труду «1812 год»: «На границе Польши и Пруссии стояли 180 тысяч солдат. По Двине (Западной Двине – С.З.) и Днепру запасных батальонов и новых формрований – 30 тысяч. В Финляндии – 20 тысяч. В Молдавии – 60 тысяч. На восточной границе – 30 тысяч. Внутри страны новых формирований и запасных частей – 50 тысяч. Гарнизоны – 50 тысяч. Итого – 420 тысяч».

И это, заметьте – вся военная сила России перед нашествием «двунадесяти языков» всеевропейской армии Наполеона!..

Станислав ЗОТОВ

(Окончание следует)