Я раскаиваюсь в том, что пригрела и накормила Зеленского, когда его выгнали из Москвы
На Украине огромное количество пораженных в правах людей. Понятно, что страна превращается в концлагерь. Это уже не государство. Это — фиктивное образование, которое возглавляет преступная группировка и которое само находится под внешним управлением. По сути — это коменданты концлагеря. Поэтому я не могу сказать, что на Украине что-то можно спасти
Спасти можно отдельных людей. Но их сейчас никто не спасает. Они должны будут спасаться самостоятельно, считает известная украинская телеведущая, актриса и общественный деятель Снежана Егорова
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Снежана, подавляющее большинство наших с вами коллег по цеху горячо поддержали оба Майдана со всеми вытекающими последствиями. Как вам удалось не поддаться этому массовому психозу и не заразиться бациллой украинского фашизма?
— Благодаря влиянию моей семьи.
Я родом из Новой Каховки, где разворачивались основные события Гражданской войны. Мой дедушка принимал самое активное участие в становлении советской власти в Херсонской области. Он стал первым комсомольцем и сражался в Великую Отечественную войну. Наша семья была русскоговорящей. У моей бабушки было семь дочерей и 16 внуков. Она уделяла нам всем большое внимание.
Когда я была ребенком, дедушка возил меня под Легендарную тачанку. Мы подходили максимально близко к этому монументу, буквально под копыта этих огромных лошадей. Я смотрела на небо с облаками, которые неслись над ними. И я думала о том, как эти люди времен Гражданской войны с оружием в руках боролись за свои права.
Помимо детских впечатлений о моей семье, немалую роль в формировании моих взглядов сыграли учителя. У меня был прекраснейший педагог, который преподавал русский язык, литературу и историю — Галина Дмитриевна. Она не просто пересказывала нам то, что было написано в книжках. Она нас воспитывала и вкладывала в нас душу.
Когда я читала о Гражданской войне и о пионерах-героях времен Великой Отечественной, я задумывалась: «Если бы я оказалась на их месте, какое решение я бы приняла и смогла бы я повторить их подвиги».
И когда начались Майданы, я вдруг поняла, что все мы попали на страницы учебника по истории. Потому что те же самые процессы уже когда-то были.
Кроме того, как профессиональная актриса я смотрю на мир через призму драматургии. Это помогает мне видеть мотивы тех или иных процессов. К тому же, благодаря моей работе на телевидении, я была в центре событий 2004 и 2014 годов.
В 2004 году я вела утреннее шоу «Подъем» на Новом канале, и наша студия находилась прямо за стелой Независимости Украины. Я приезжала на работу к 6 утра, Майдан тогда был еще пуст. Я вела эфир до 9 утра, и уже тогда на протесты выходили толпы людей.
А Майдан 2014 года — это моя личная трагедия. В 2012 году я родила моего пятого ребенка, а отец моих троих младших детей полностью двинулся мозгами и рванул на протесты. Сознание человека, который еще вчера был нормальным и заботился о нашей семье (я же не просто так его выбрала), трансформировалась буквально у меня на глазах до неузнаваемости.
Я попыталась проанализировать причину этой трансформации. В один прекрасный день я просто села, сделала себе большую чашку кофе и трое суток мониторила информационное пространство: я смотрела все телеканалы и читала все новостные агентства. Я поняла, что Майдан — это не хаос и не желание людей что-то изменить. Это все было заранее спланировано. За этим стояла система, которая сводит людей с ума.
Когда я это осознала, я ужаснулась. Я не понимала, как мы могли проспать формирование этого кулака, который ударил по голове каждого отдельного человека и свел их с ума. Будучи публичным человеком, я пыталась этому противостоять и объяснить людям, что же происходит. Но против лома нет приема. Не может человек сдержать ураган, который швыряет в тебя камнями.
До какого-то момента у меня были силы бороться. Я надеялась, что власти Украины сумеют отстоять наш суверенитет. Но когда я поняла, что они сдали позиции на милость победителям, я от греха подальше забрала детей и уехала в Турцию, где до сих пор живу.
— Вы там получили политическое убежище. Вы правильно сделали. Я тоже считаю, что если бы я не уехала в Россию за полгода до СВО, я бы сейчас сидела в Лукьяновском СИЗО.
— Хорошо, если бы сидели. Вы могли бы лежать на каком-нибудь кладбище. Судя по тому, с какой ненавистью происходили эти события, через какой страх, ужас и кровь трансформировали людей, я не уверена, что мы могли бы записать это интервью.
— Я бы хотела продолжить тему людей, которые находятся у власти. Вы знакомы с Зеленским достаточно давно, а сейчас он против вас вводит санкции. Он всегда был таким? Или он тоже прошел некую трансформацию?
— Я не могу сказать, что мы с Зеленским были друзьями. У меня была своя деятельность, у него были свои проекты. Но я участвовала в его трудоустройстве на телеканал «Интер».
— Представляю, как вы сейчас посыпаете голову пеплом.
— Я не только посыпаю голову пеплом. Я деятельно раскаиваюсь в этом. Я пытаюсь объяснить людям, кто такой Зеленский. Я считаю, что он представитель оккультных сил. Иначе мне трудно объяснить тот морок, который он навел на Украину. Понятное дело, что это результат технологий. Но эти технологии имеют глубокие корни еще с библейских времен.
Но вернемся к Зеленскому.
Я познакомилась с ним в 2002 году. Поскольку я долго работала на разных телеканалах, у меня были там связи на самом высоком уровне. Я рекомендовала руководству каналов людей, которые могли бы руководить тем или иными телевизионными проектами. И вот однажды Зеленский был приглашен ко мне в качестве гостя на утренний эфир.
В то время «95 квартал» поссорился с Масляковым из-за нерешенных финансовых вопросов. Он исключил их из группы команд КВН, которые работали в Москве. Команду Зеленского, по сути, выгнали на улицу, и в российской столице им было не на что жить. Они сначала вернулись в Кривой Рог, но осознали, что там они никому не нужны (работать на заводе они не хотели), поэтому решили вернуться в шоу-бизнес и приехали в Киев. Так вот Зеленского регулярно водили на интервью, чтобы он мог хоть за что-то зацепиться и получить работу. И он зацепился непосредственно за меня.
После эфира Зеленский мне долго и слезно рассказывал о том, какие они талантливые, как с ними несправедливо поступили и как великодержавная Москва не любит украинцев. Поскольку я помогла многим людям в шоу-бизнесе, мне стало их жалко, и я решила их трудоустроить.
В то время моя подруга-режиссер искала ведущих для кулинарного шоу на телеканале «Интер». Я позвонила ей в той же вечер. Я рассказывала ей, какой Зеленский талантливый, оригинальный и узнаваемый мальчик, имеющий огромный опыт работы в Москве. Подруга сначала отказывалась его взять, потому что не очень любила КВН. Но я придумала ему еще одну душещипательную историю, и она согласилась.
Кстати, я еще повела Зеленского в салон красоты, где я обслуживалась, чтобы отмыть и отбрить его. И вот он с разбегу оказался на главной «кнопке» Украины, где вел свое кулинарное шоу. У этого шоу была хорошая постановка и жирный спонсор (масло «Олейна»).
Он потом мне еще говорил через губу: «Вот, мы же договорились, что мы приедем покорять Киев со всеми ребятами, а вы нас пытаетесь разделить». Я ответила: «Вова, вам жрать нечего, вы в коммуналке живете. Ты хотя бы денег заработаешь, чтобы своих нищих и убогих прокормить».
В итоге Зеленский заработал денег, познакомился со спонсорами и установил связи с руководством телеканалов. Его карьера раскрутилась именно на «Интере». Именно там они запустили свой «Вечерний квартал». Началось их победоносное шествие по всем телеэкранам Украины.
Следующее мое столкновение с Зеленским произошло через десять лет, когда я захотела запустить свое собственное шоу о социальных проблемах в развлекательной манере. На тот момент он уже был генеральным продюсером «Интера». Я пришла к нему через эту же мою подругу-режиссера (это был такой треугольник) и предложила ему свой проект.
— Он хоть вас узнал? Или спросил: «Женщина, а вы кто?»
— Узнал. Он меня принял и внимательно выслушал. На той же встрече сидели братья Шефиры, с которыми он коллегиально принимал решения. Они сказали: «Как это талантливо, мы мечтаем, чтобы вы с нами работали». Поскольку встреча была накануне летнего отпуска, Володька и две его головы заверили меня, что со следующего сезона мы обязательно запустим этот проект. А на следующий день я узнаю, что он, встречаясь со мной, уже подписывал контракт и уходил с «Интера» на «1+1» под крыло Коломойскому*, где он продолжил расшурупывать мозги несчастных граждан и зачищать всех конкурентов.
Я сделала из этого выводы.
Последний раз мы с ним виделись, когда я была беременна сыном и должна была родить через две недели. Меня стали зазывать на съемки «Квартала». Как профессиональная актриса я не очень люблю КВН из-за его неестественной наигранности, но поскольку меня активно звали, я согласилась прийти.
После концерта я зашла к виновникам торжества, чтобы поблагодарить их за приглашение. Зеленский сказал: «Мы так счастливы, что ты пришла». Когда я приехала домой, у меня начались схватки, и я родила своего сына раньше времени (слава богу, все прошло хорошо). Но я хочу сказать, что любая встреча с чертом — это черная метка, потому что в твоей жизни начинают происходить незапланированные события.
Поэтому сейчас, когда я вижу, что руководство западных стран обнимается с Зеленским, я жду, какие неприятности будут с ними происходить. Последним, кто пал такой «смертью храбрых», стал Эммануэль Макрон, который с треском провалился на выборах из-за своей любви к киевскому режиму и заявлений о том, что французы пойдут защищать Украину.
— Вернемся к украинскому обществу. Очевидно, что оно больно. Эта болезнь смертельна? Или их еще можно вылечить?
— Эта болезнь не просто смертельна. Смерть уже наступила. Украину еще можно было вылечить в 2004 году. Даже в 2014 году еще можно было что-то исправить, когда еще не было кровавой бани с сотнями тысяч погибших, которую устроил Зеленский. Украина как государство закончилась.
— А люди? Они же останутся, и с ними надо будет что-то делать.
— Очень многие буквально понимают выражение «Государство — это я». Люди думают, что государство отражается в них, а они отражаются в нем. Каждый отдельный человек свои собственные проблемы, неудовлетворенные желания и разрушенные планы экстраполирует на государство и думает, что государство выглядит как человек.
Понятно, что на Украине огромное количество пораженных в правах людей. Понятно, что страна превращается в концлагерь. Это уже не государство. Это фиктивное образование, которое возглавляет преступная группировка, которое само находится под внешним управлением. По сути — это коменданты концлагеря. Поэтому я не могу сказать, что на Украине что-то можно спасти.
Спасти можно отдельных людей. Но их сейчас никто не спасает. Они должны будут спасаться самостоятельно. Но они должны понять главное — прежде всего их убивает лживая информация, которую распространяет власть Зеленского. Следовательно, им нужно обратиться к достоверной информации и осознать, что же произошло.
Человека невозможно вылечить, пока он сам не поймет, что болен. И это должен признать каждый отдельный гражданин Украины.
— А как поведут себя люди, которые вылили на вас ушаты грязи, потому что вы говорили правду? Они будут переобуваться в прыжке? Или они продолжат гнуть свою линию?
— Многие люди, которые грешили этими вещами, тяжело больны. Больным людям не предъявляют претензии. Их просто лечат, жалеют и носят апельсины в больницу. Но поскольку украинцев никто не лечит, мы можем лишь наблюдать со стороны, как большинство людей, которые застряли в этом безумии, продолжают в нем пребывать.
Когда они поливали меня грязью, они действовали как стая собак, которым дали команду «Ату». Собаки же не думают, куда они бегут и зачем. Они просто бегут сворой, потому что хозяин им приказал. Причем они, жаждая крови, даже не понимают, что добыча им не достанется. Кабана, которого они загоняют, они есть не будут, даже если они ухватят его за бок. Их отгонит хозяин, загонит их в псарню и подкинет им кость, которую они будут обгладывать.
Когда я говорила эту правду, я надеялась, что меня услышит огромное количество людей. Я надеялась, что они осознают все эти риски для них и для их детей. Я четко расписывала, что будет война, что всех погонят на минные поля, где им оторвет руки и ноги. Я говорила, что люди, которые призывают вас на Майдан, рано или поздно сядут в самолеты и покинут поле боя, бросив вас на произвол судьбы. А мне отвечали, что «Егорова обиделась на Зеленского, потому что он ее в кино не взял сниматься».
Повторюсь, пока не изменится общая информационная повестка на Украине, когда людям начнут давать таблетки от безумия. А эти люди настолько больны, что пытаются задушить доктора, который хочет их вылечить. Тем не менее у этих людей наступит прозрение, которое будет очень тяжелым. Они увидят этот ужас и еще долго будут ходить по церквям, чтобы там найти ответы на вопрос о том, как такое с ними могло случиться.
Пока прозревают единицы. И то лишь после того, как жизнь стукнет их по голове. Хотя и тут есть свои нюансы.
Ты говоришь человеку: «Там минное поле, не ходи туда». Он тебе отвечает: «Какое минное поле? Посмотри, сколько там цветов и какая там травка». Они идут на минное поле, начинают подрываться, а потом начинают обвинять тебя в том, что не бросился им под ноги и не остановил их.
Я всегда могу сказать: «Я же говорила, а вы мне не верили. Вот теперь смотрите, что происходит». Но меня это не радует. Более того, мне всегда хотелось ошибиться, чтобы было все, как они хотели. Но если в основе их представлений о мире лежала ложь, ничего другого произойти не могло.
— Некоторое время назад Украина.ру проводила мультимедийный форум под названием «Какая победа нам нужна». Этот вопрос я хочу задать и вам.
— Это очень сложный вопрос. На него не могут ответить мыслители более высокого уровня, чем я. Я с большим уважением и вниманием отношусь к творчеству Андрея Фурсова и других людей, которые в открытом пространстве задаются вопросом: «Каков образ нашей победы» и «Кто такие мы»?
Для нас, как для людей, рожденных в СССР, образ победы будет тождественен образу победы в Великой Отечественной войне. Но мы видим, что СВО — это не священная война, когда вся страна поднялась на борьбу с врагом. Уже нет той страны, тех людей и тех обстоятельств. Хотя общие мотивы и участники войны те же.
Сейчас война в основном ведется в мозгах и душах людей. Кроме того, в основном гражданская война, у которой нет победителей, потому что каждый остается при своем. Но если на гражданскую войну накладывается внешняя интервенция, все начинают объединяться против общего врага, и наступает другая стадия.
Я бы не хотела, чтобы мы, как наши предки, прошли этот путь до конца. Учитывая фактор ядерного оружия, всем понятно, что будет, если стороны, закусив удила, пойдут друг на друга в лобовое столкновение.
Поэтому нашей победой (как победой всего человечества) будет то, что разумные люди во всем мире выйдут на переговорный процесс и найдут способ договориться без этих кровопусканий и миллионных жертв.
* Внесён Росфинмониторингом в перечень экстремистов и террористов.