Иран – Пакистан: активизация взаимодействия – веление времени

В укреплении сотрудничества между соседями заинтересован Китай, в росте региональной напряжённости – США и их сателлита

22-24 апреля, через неделю после операции «Правдивое обещание», с трёхдневным официальным визитом в Пакистане во главе представительной делегации в составе министра иностранных дел Хосейна Амира Абдоллахиана, других членов правительства и бизнесменов, побывал президент Ирана Эбрахим Раиси. В Исламабаде он провёл переговоры с премьер-министром Шахбазом Шарифом (в том числе в составе делегаций), встретится с президентом Асифом Али Зардари, главами верхней и нижней палат парламента исламской республики. Кроме того, президент Ирана побывал в Лахоре и Карачи.

Согласно заявлениям внешнеполитического ведомства Пакистана, в ходе визита обсуждались укрепление двусторонних связей и развитие сотрудничества в сферах торговли, связи, энергетики, сельского хозяйства. Подробно рассматривалось региональная и глобальная динамика, а также двустороннее сотрудничество в борьбе с общей угрозой терроризма.

Э. Раиси стал первым иностранным лидером, посетившим Пакистан после внеочередных всеобщих выборов в феврале. Кроме того, январский обмен ракетными ударами, обусловленными давним «белуджским вопросом», требовал обмена мнениями на уровне лидеров двух государств и обсуждения непростых вопросов трансграничного взаимодействия, острота которых на ближайшую и среднесрочную перспективу едва ли снизится.

Де-факто поддержка правящими кругами многих государств Ближнего Востока Израиля в его противостоянии с Ираном актуализирует для последнего проблему поиска союзников, а также укрепления имеющихся связей, придания им более доверительного и всестороннего характера. Учитывая этноконфессиональную специфику региона и последовательную работу деструктивных сил, разжигающих противоречия между суннитами и шиитами, сделать это не всегда просто. Перед отъездом в Исламабад Э. Раиси призвал прекратить разлад в двусторонних отношениях, провоцируемый недругами, планы которых надлежит расстроить: «Развитие отношений между Ираном и Пакистаном не нравится мировым гегемонам, и они пытаются внести раскол между двумя народами, двумя исламскими странами путем подстрекательства к мятежу». Ранее Х.-А. Абдоллахиан выразил уверенность в том, что террористами в приграничных районах двух стран «управляют третьи страны, которые не желают блага народам Ирана и Пакистана».

Демонстрируя тёплые чувства к соседу, власти Исламабада переименовали одну из магистралей столицы страны в Иран-авеню. Несмотря на происки оппонентов и объективные проблемы, Тегеран и Исламабад стремятся поддерживать добрососедские отношения, о чём свидетельствует январская история с взаимными ударами по приграничным территориям, оперативно урегулирования дипломатическим путём и не переросшая в полноценную военную эскалацию. Шахский Иран был первой страной, признавшей независимость Пакистана после распада колониальной Британской империи. В свою очередь, Пакистан (страна со значительным шиитским меньшинством) одним из первых в мире признал легитимность Исламской революции в Иране. Религиозные связи и туризм из Пакистана в Иран к шиитским святыням способствуют развитию культурно-гуманитарных связей, имеющих, однако, и обратную сторону, которую невозможно не учитывать в контексте сложной ситуации в регионе.

Регулярные теракты только в этом году уже унесли сотни жизней, и отнюдь не случайно важное место в ходе переговоров заняли проблемы безопасности, включая противодействие радикальной белуджской группировке «Джейш аль-Адль», пользующаяся, согласно некоторым данным, поддержкой со стороны израильских спецслужб. Выработке общих подходов Исламабада и Тегерана по ряду актуальных вопросов способствует разделяемая ими позиция по конфликту вокруг Газы. По мнению Э. Раиси, выступление которого транслировали пакистанские телеканалы, основную ответственность за убийства мирных жителей в палестинском анклаве несут США и их союзники при попустительстве ООН и других международных организаций: «Все они заявляют о приверженности защите прав человека, но в действительности они доказали свою неэффективность». «Исламские страны должны занять твердую позицию в отношении гуманитарной ситуации в секторе Газа и поднять коллективный голос за прекращение конфликта», – воззвал, со своей стороны, глава правительства Пакистана, очевидным образом отбывая номер.

Важным сюжетом переговоров стала активизация двустороннего торгово-экономического сотрудничества. Официальные показатели товарооборота (менее 2 млрд. долл. в прошлом году), скорее всего, не отражают его куда более разнообразный характер, включая «серый» экспорт-импорт и контрабанду. Э. Раиси предложил довести двустороннюю торговлю до 10 млрд. долл. Несмотря на негативную реакцию из-за океана, стороны подписал 8 меморандумов о взаимопонимании, направленных на укрепление сотрудничества в различных секторах, включая торговлю, политику, культуру и экономику.

Помимо продуктообмена, особое значение в двустороннем сотрудничестве традиционно придавалось энергетике, проблем здесь «выше крыши», и причиной тому – в первую очередь, геополитика. Так, ещё 15 лет назад пакистанской компанией Interstate Gas Systems и иранской Iranian Gas Company был согласован проект строительства 1800-километрового газопровода «Мир» между двумя странами, пока остающийся незавершённым – в том числе причине давления, оказываемого Вашингтоном на Исламабад, из-за чего 781-километровый пакистанский отрезок «трубы», в отличие от 1172-километрового иранского, так до сих пор не построен. Между тем, газовая линия от месторождения в районе Эселуйе южной провинции Бушир до порта Гвадар (провинция Синд), мог бы способствовать решению энергетических проблем Пакистана. Безусловно, выгоден он и Китаю, где газопровод «Мир» рассматривают как важную составляющую продвигаемого Пекином амбициозного проекта «Пояса и пути».

В августе 2023 г. Исламабад официально уведомил Тегеран о невозможности дальнейшего строительства своего участка, сославшись на антииранские санкции Вашингтона, в ответ на что получил вполне обоснованную угрозу разбирательств в международных арбитражных судах на сумму в 18 млрд. долл. В поисках денег МИД Пакистан обратился к создавшим проблемы американцам, предложив различные варианты выхода из ситуации, однако получил отказ – как известно, «проблемы туземцев шерифа не волнуют», а особенно – если эти проблема созданы им самим.

И вот накануне визита Раиси в Исламабад в этой затянувшейся истории наметился новый поворот: несмотря на окрик из Госдепа, пакистанские власти задумались о возобновлении проекта, выразив намерение выполнить ранее взятые обязательства по постройке участка газопровода от границы с Ираном до Гвадара. «Пакистан в состоянии завершить проект газопровода с Ираном и работает в этом направлении. Мы ведем строительство газопровода на нашей территории от Гвадара до иранской границы», – заверил министр обороны (!) Хаваджа Асиф. Министр нефти Ирана Дж. Овджи отметил заинтересованность Исламабада в экспорте газа в Пакистан, встретившись для обсуждения этой темы со своим коллегой Мусадиком Масудом Маликом, государственным министром нефти Пакистана.

Гвадар – один из основных инфраструктурных объектов «Китайско-пакистанского экономического коридора», объекты которого и занятые на них рабочие подвергаются периодическим ударам белуджских сепаратистских и радикальных религиозных группировок, за которыми стоят ЦРУ и иже с ним

Для Ирана обеспечение безопасности трубопровода «Мир» – не просто экономический императив, но стратегическая необходимость диверсифицировать экспорт энергоносителей и уменьшить экономическое напряжение, обусловленное санкциями и геополитической напряжённостью. Нешуточное давление оказывается и на Пакистан – достаточно вспомнить скандальную историю с отстранением от власти популярного политика Имран Хана, выступающего за независимый внешнеполитический курс. Строительство газопровода из Ирана может поставить под угрозу перспективы получения Пакистаном кредитов контролируемых Западом международных финансовых организаций. В Исламабаде ещё не запросили у Америки разрешения на продолжение строительства трубопровода, что указывает на сохраняющуюся неопределённость и на колебания в отношении потенциальных последствий реализации проекта. И тем не менее, даже действующие власти южно-азиатской страны, активно развивающей связи с Китаем и за которой внимательно наблюдают в Индии, вынуждены учитывать меняющиеся (пусть и не столь динамично) реалии. Укрепление приграничного взаимодействия с Ираном, включая возобновление взаимовыгодного «газового» проекта, следует рассматривать именно в этой логике.

P.S. Недавно провластный пакистанский политик намекнул, на возможное возобновление торговли с соседней Индией. И хотя в текущих реалиях это мало реально, тем не менее, развитие торговли с Ираном хотя бы отчасти стабилизировало бы крайне сложную социально-экономическую ситуацию в стране с более чем 220-миллионным населением, перманентно пребывающую на грани энергетического коллапса (смягчению которого способствовало бы завершение строительства хотя бы первых 80 километров в Пакистане) и т.д. Что же касается Э. Раиси, то после Пакистана он побывал с однодневным визитом в Шри-Ланке по приглашению президента этой страны Ранила Викрамасингхе. Основным событием поездки стало участие Э. Раиси в церемонии официальной инаугурации многофункционального инфраструктурного проекта «Ума Ойя» на юго-западе острова, включающего две плотины и электростанцию мощностью 120 мегаватт. Гидротехнический комплекс, считается крупнейшим проектом в Шри-Ланке в области гражданского строительства стоимостью почти в 500 млн. долл., был построен при участии инженеров из Ирана.

Александр Григорьев