Испытательный полигон американской мощи

by Опубликовано

Испытательный полигон американской мощи
Об эксперименте с перестройкой Гаити, который продвигала Хиллиари Клинтон, и что из этого получилось.

Что Клинтоны сделали с Гаити

Билл и Хиллари Клинтон давно разделяют личный интерес к Гаити, начиная со времен их медового месяца, часть которого прошла в Порт-о-Пренсе. В своей автобиографии Билл говорит, что его понимание Бога и человеческой природы сильно изменилось, когда они стали свидетелями церемонии вуду, на которой женщина откусила голову живому цыпленку. Хиллари Клинтон говорит, что они двое «влюбились» в Гаити, и у них сложилась «глубокая связь» с этой страной. Поэтому, когда Хиллари Клинтон стала госсекретарем в 2009 году, она сознательно сделала перестройку Гаити одним из своих главных приоритетов. Она объявила, что страна станет лабораторией, в которой Соединенные Штаты смогут «опробовать новые подходы к развитию», используя преимущества того, что она назвала «силой близости». Она призвала «сделать Гаити испытательным полигоном для ее видения американской мощи». Хиллари Клинтон выбрала своего начальника штаба Шерил Миллс для руководства проектом на Гаити.

К Миллсу присоединится Билл Клинтон, которого ООН назначила «специальным посланником» на Гаити. Роль Билла не была четко определена, и гаитянам было любопытно, что их ждет. Миллс написал Хиллари Клинтон по электронной почте, что гаитяне рассматривают назначение Билла как «шаг к передаче Гаити под протекторат или статус опеки». Вскоре, «шутя о том, что он, должно быть, возвращается, чтобы возглавить новый колониальный режим», гаитянские СМИ «окрестили его Ле Гувернером».

Проект был в значительной степени ориентирован на повышение привлекательности Гаити для иностранных корпораций. Как сообщает Politico, в центре эксперимента Клинтона «бизнес: помощь будет заменена инвестициями, рост которых, в свою очередь, принесет пользу Соединенным Штатам».

Одним из первых актов новой «бизнес-ориентированной» политики Гаити было ограничение минимальной заработной платы в Гаити. Закон Гаити 2009 года повысил минимальную заработную плату до 61 цента в час с 24 центов в час ранее. Гаитянские производители одежды, включая подрядчиков Hanes и Levi Strauss, были в ярости, настаивая на том, что они готовы согласиться только на семипроцентное повышение. Производители подошли в Государственный департамент США, который оказал сильное давление на президента гаитянского Рене Преваля, работая в «агрессивном продавливании» увеличения зарплаты на 37 центов. Заместитель главы миссии США сказал, что повышение минимальной заработной платы «не принимает во внимание экономическую реальность» и просто «обращается к безработным и малооплачиваемым массам». Но, как сказал Райан Читтум из Columbia Journalism Review пояснил, что предлагаемое повышение заработной платы было бы лишь самой незначительной дополнительной статьей расходов для американских производителей одежды:

По состоянию на прошлый год у Ханеса было 3200 гаитян, которые шили для него футболки. Если платить каждому из них на два доллара в день больше, это будет стоить около 1,6 миллиона долларов в год. Hanesbrands Incorporated в прошлом году заработала 211 млн долларов при продажах на сумму 4,3 млрд долларов, и, предположительно, это переложит по крайней мере часть своих более высоких затрат на рабочую силу на потребителей. Или, что еще лучше, генеральный директор Hanesbrands Ричард Нолл мог отказаться от части своего богатого компенсационного пакета. Он мог оплатить прибавку к зарплате 3200 производителям футболок с помощью лишь одной шестой от 10 миллионов долларов зарплаты и бонусов, которые он получил в прошлом году.

Истина «экономической реальности» заключалась в том, что сектор нижнего белья Гаити вряд ли станет значительно менее конкурентоспособным в результате роста зарплаты. Попытка ограничить минимальную заработную плату была не только проектом Клинтона. Это также были «согласованные усилия со стороны гаитянской элиты, владельцев заводов, сторонников свободной торговли, американских политиков, экономистов и американских компаний». Но это соответствовало приоритетам Госдепартамента при Клинтоне, которые уделяли первоочередное внимание созданию благоприятного делового климата. Это был тот же знакомый переход Клинтона «от помощи к торговле». В программе Билла Клинтона по развитию Гаити, разработанной экономистом Оксфордского университета Полом Коллиером, «в центре внимания был экспорт одежды». Коллиер написал, что из-за «благоприятных» факторов, таких как «бедность и относительно нерегулируемый рынок труда, затраты на рабочую силу на Гаити полностью конкурентоспособны с Китаем». Но роль Клинтонов в Гаити вскоре расширилась еще больше.

В 2010 году в стране произошло сильнейшее землетрясение в своей истории. В результате стихийного бедствия погибло 160 000 человек и еще более 1,5 миллиона стали перемещенными лицами. (Последствия землетрясения усугубились разрушенным состоянием продовольственной экономики Гаити, а также концентрацией безработных гаитянских фермеров в Порт-о-Пренсе.) Билл Клинтон вскоре был назначен ответственным за усилия по восстановлению под руководством США. Он был назначен главой Временной комиссии по восстановлению Гаити (IHRC), которая будет курировать широкий спектр проектов восстановления. По просьбе президента Обамы Клинтон и Джордж Буш создали «Гаитянский фонд Клинтона-Буша»,и начал агрессивный сбор средств по всему миру для поддержки Гаити после землетрясения. (Поскольку Хиллари Клинтон в качестве государственного секретаря курировала усилия USAID, важность Клинтонов для восстановления невозможно переоценить; назначение Билла означало, что «на каждом этапе восстановления Гаити — сбор средств, надзор и распределение — теперь участвует Клинтон».

Несмотря на внешность, фонд Клинтона-Буша не был ориентирован на оказание традиционной помощи. Как они писали, «[пока] другие организации в Гаити используют свои ресурсы для оказания немедленной гуманитарной помощи, мы используем наши ресурсы, чтобы сосредоточиться на долгосрочном развитии». В то время как фонд рекламировал, что «100% пожертвований идет непосредственно на оказание помощи», Клинтон и Буш приняли широкое определение «усилий по оказанию помощи», рассматривая привлечение иностранных инвестиций и рабочих мест как важнейшую часть восстановления после землетрясения. На своем веб-сайте они с гордостью рассказали о том, что New York Daily News охарактеризовала как программу «поддержки долгосрочных программ по развитию бизнес-класса Гаити».

Стратегия была странной. Порт-о-Пренс был превращен в руины, а гаитян теснили в грязных палаточных городках, где многие умирали от вспышки холеры (которая сама по себе была вызвана халатностью Организации Объединенных Наций). Какую бы ценность ни имело строительство новых швейных фабрик в качестве долгосрочного экономического плана, гаитянцы столкнулись с несколько более насущными проблемами, такими как обеспечение жильем и медициной, а также расчистка тысяч тонн обломков, заполнивших их улицы.

Восстановление под руководством Клинтона было катастрофой. Через год после землетрясения, отчет из Oxfam выделил Р Клинтон, как создание «трясины нерешительности и задержки», которая сделала небольшой прогресс на пути к успешному восстановлению от землетрясения. Оксфам обнаружил, что:

… Выделено менее половины помощи на восстановление, обещанной международными донорами. И хотя часть этих денег пошла на строительство временного жилья, почти ни одна из них не пошла на вывоз завалов.

Вместо этого Фонд Клинтона, IHRC и Государственный департамент создали то, что автор Wall Street Journal назвал «мешаниной низкого качества, плохо продуманных экспериментов по разработке и незавершенных проектов». Один гаитянский член IHRC посетовал на то, что комиссия подготовила «разрозненную кучу одобренных проектов. . . [которые] не касаются в целом ни чрезвычайной ситуации, ни восстановления, не говоря уже о развитии Гаити». Расследование, проведенное Счетной палатой правительства в 2013 году, показало, что большая часть денег на восстановление не была распределена, и что проекты, над которыми велась работа, страдали от задержек и перерасхода средств. Многие проекты Клинтона были экстравагантными связями с общественностью, которые быстро провалились. Например, The Washington Post сообщил, что :

… [A] Выставка жилья 2011 года, которая обошлась более чем в 2 миллиона долларов, включая 500 000 долларов от Фонда Клинтона, должна была стать образцом для тысяч новых квартир, но вместо этого привела к появлению немногим более нескольких десятков заброшенных типовых домов, занятых скваттерами.

Другие предприятия Клинтона рассматривались как «оторванные от реальности большинства людей в беднейшей стране Западного полушария». Политика сообщила, что многие проекты Клинтона «приносили пользу в первую очередь богатым иностранцам и правящей элите острова, которым с самого начала не требовалось никакой помощи». Например, «Гаитянский фонд Клинтона Буша инвестировал более 2 миллионов долларов в отель Royal Oasis, где элегантный люкс с деревянным полом стоит более 200 долларов в сутки, а в магазинах продаются дизайнерские кошельки за 150 долларов и мужские рубашки за 120 долларов».

Как и ожидалось, у Royal Oasis не было особо бурной торговли; Газета Washington Post сообщила, что «недавно во второй половине дня отель казался в основном пустым, а поскольку через пять лет после землетрясения туристический бум почти не процветал, местные жители опасаются, что он «может потерпеть неудачу». В стране с минимальной заработной платой в 30 центов инвестировать доллары для восстановления в роскошный отель было не только оскорбительно, но и экономически глупо.

Иногда проекты восстановления обвиняли не только в бессмысленности, но и в откровенном вреде. Например, Билл Клинтон с гордостью объявил, что Фонд Клинтона будет финансировать «строительство аварийных укрытий в Леогане». Но исследование убежищ, которые Фонд фактически построил обнаружил, что они были«дрянными и опасными» и полны токсичной плесени.

Исследователи обнаружили, среди прочего, что температура в убежищах превышала 100 градусов, что вызывало у детей головные боли и раздражение глаз (которые, возможно, усугублялись плесенью), и что в трейлерах был обнаружен высокий уровень канцерогенного формальдегида, связанного с этим астмой и другими заболеваниям легких. Фонд Клинтона передал строительство приютов в субподряд Clayton Homes, фирме, против которой в США уже возбуждено судебное дело со стороны Федерального управления по чрезвычайным ситуациям (FEMA) за «предоставление трейлеров с добавлением формальдегида жертвам урагана Катрина». (Clayton Homes принадлежала Уоррену Баффету. Berkshire Hathaway, и Баффет был давним крупным спонсором Фонда Клинтона). В расследовании Nation сообщалось о детях, уроки которых проходили в трейлерах Фонда Клинтона. Их семестр только что был прерван, и студентов отправили домой, потому что температура в классах стала невыносимой. В трейлерах Клинтона описывались страдания студентов:

Джудит Сейде, ученица шестого класса Люберта [объяснила, что] она и ее одноклассники регулярно страдают от болезненных головных болей в их новом классе Фонда Клинтона. Каждый день, по ее словам, у нее «болит голова, я чувствую, как она кружится, и мне нужно перестать двигаться, иначе я бы упала». Ее зрение темнеет, как в случае с ее одноклассником Джуделем, который иногда не может открыть глаза, потому что, по словам Сайде, «у него аллергия на тепло». Их учитель регулярно переносит класс на улицу в тень трейлера, потому что зной внутри невыносимый. Сидя в классе шестого класса, ученица Мондиали Кинеас, мечтающая стать медсестрой, сказала, что три раза в неделю учитель дает ей и ее одноклассникам обезболивающие, чтобы они могли пережить учебный день. «В полдень в классе становится так жарко, у детей болит голова», — сказал 12-летний мальчик. вытирая капли пота со лба. Она беспокоится, потому что «дети плохо себя чувствуют, не могут работать, не могут продвигаться вперед, чтобы добиться успеха».

Однако самым известным проектом развития после землетрясения стал индустриальный парк Каракол. Парк был представлен как основной источник рабочих мест, что является частью цели помочь Гаити «отстроиться лучше», чем это было раньше. Государственный департамент рекламировал перспективу создания 100 000 новых рабочих мест для гаитян, при этом Хиллари Клинтон пообещала 65 000 рабочих мест в течение пяти лет. Индустриальный парк следовал ранее существовавшей модели развития Клинтона для Гаити: государственно-частное партнерство с упором на швейную промышленность. Несмотря на то, что сотни тысяч эвакуированных по-прежнему жили в палатках, проект был основан на «более широком взгляде на то, что в отчаянно бедной стране, где традиционная иностранная помощь хронически терпит неудачу, содействие экономическому развитию так же важно, как и замена того, что разрушено». Большая часть планирования была сосредоточена на том, чтобы заманить южнокорейского производителя одежды, чтобы он открыл там магазин за счет средств налогоплательщиков США. Проект Caracol был «центральным элементом» усилий США по восстановлению. На гала-вечере, посвященном его открытию, приняли участие Клинтоны и Шон Пенн, и он рассматривался как эмблема новой, «лучшей» Гаити, которая продемонстрировала стремление страны быть «открытой для бизнеса». Чтобы построить парк, были выселены сотни бедных фермеров со своей земли, чтобы можно было потратить миллионы долларов на ее преобразование.

Но проект был ужасным разочарованием. Через четыре года он работал только на 10% мощности, и работы так и не были реализованы :В отличие от 100 000 рабочих мест или даже 60 000, обещанных в течение пяти лет после открытия парка, в настоящее время в Caracol работает всего 5 479 человек на полную ставку. Это составляет примерно 55 000 долларов инвестиций на каждое созданное на данный момент рабочее место; или, другими словами, примерно в 30 раз больше на одно рабочее место, чем средний рабочий [Caracol] зарабатывает в год. В парке, построенном на месте бывшего рабского трудового лагеря США во время американской оккупации 1915–1934 годов, лучшие в стране асфальтированные дороги и ухоженные тротуары, но большая часть земли остается вакантной.

Тогда большая часть захваченных сельскохозяйственных угодий осталась неиспользованной, и даже для оставшихся фермеров «волны сточных вод вызвали наводнения и испортили урожай». Огромные очереди безработных гаитян ежедневно выстраивались перед фабрикой в ​​ожидании работы, которой не существовало. The Washington Post описала эту сцену:

Каждое утро толпы людей выстраиваются в очередь у больших ворот парка, которые охраняют четверо мужчин в свежей форме цвета хаки с дробовиками. Они ждут в тени у стены из шлакоблоков, многие держат резюме в конвертах. Большинство из них сказали, что приезжают каждый день в течение нескольких месяцев, ожидая работы, за которую платят около 5 долларов в день. 27-летний Жан Мито Палветус достал из своего конверта диплом, подтверждающий, что он прошел 200 часов обучения в Агентстве международного развития США по промышленной швейной машине. «У меня трое детей и жена, и я не могу их содержать», — сказал он, потея под жарким утренним солнцем. «У меня есть диплом, но я все еще не могу устроиться здесь на работу. У меня до сих пор ничего нет.

Для некоторых проект Caracol идеально символизировал подход Клинтона: большие обещания, упор на потогонную деятельность, некомпетентный менеджмент и небольшая забота о фактических последствиях для гаитян. «Караколь является ярким примером плохой помощи», как один гаитянский ученый выразился. «Интересы рынка, интересы иностранцев имеют приоритет над большинством бедняков в Гаити». Но, как бы это ни было провалилось, фабрика Caracol была одним из наиболее успешных проектов, поскольку фактически возникла. Большая сумма денег, собранных Биллом Клинтоном после землетрясения и заложенных США при Хиллари Клинтон, просто бесследно исчезла, и их местонахождение неизвестно. Как объяснил Politico :

Даже офис Специального посланника Билла при ООН не смог отследить, куда все [это] пошло — и правда в том, что до сих пор никто толком не знает, сколько денег было потрачено на «восстановление» Гаити. Многие первоначальные обещания так и не были реализованы. Колоссальные 465 миллионов долларов помощи прошли через Пентагон, который потратил их на развертывание американских войск — 20 000 на самом высоком уровне, многие из которых никогда не ступали на землю Гаити. Эти деньги включали топливо для кораблей и самолетов, ремонт вертолетов и непостижимые вещи, такие как контракт на 18 000 долларов на тренажерный зал в джунглях … Огромные контракты были выданы обычному ряду крупных подрядчиков, включая контракт на логистику на 16,7 миллиона долларов, партнерами которого были Agility Public Warehousing KSC,

Восстановление при Клинтонах стало печально известным из-за бесхозяйственности. Сотрудники Клинтона «понятия не имели, что такое Гаити, и не обращали внимания на гаитян». Сообщается, что они вели себя грубо и снисходительно по отношению к гаитянам, даже отказываясь допускать министров правительства Гаити на встречи, посвященные планам восстановления. В то время как Клинтоны обращались к крупным консалтинговым фирмам, таким как McKinsey, для составления планов, они не были заинтересованы в том, чтобы слушать самих гаитян. Бывший премьер-министр Гаити говорил о «слабых» американских кадрах, которые «больше заинтересованы в поддержке Клинтона, чем в помощи Гаити».

Одной из тех, кто был потрясен неудачей усилий по восстановлению, была Челси Клинтон, которая написала подробное электронное письмо своим родителям, в котором сказала, что, хотя гаитяне пытались помочь себе сами, каждая часть международной помощи, как правительственной, так и неправительственной, терпит неудачу. «Некомпетентность ошеломляет разум», — написала она. Челси подготовила подробный меморандум, в котором рекомендовала решительные шаги, которые необходимо было предпринять, чтобы выздоровление пошло по плану. Но меморандум хранился в семье Клинтонов и был обнародован позже в соответствии с Законом о свободе информации о раскрытии корреспонденции Хиллари в Госдепартаменте. Если бы это появилось в то время, как пишет гаитянский журналист Джонатан Кац, это «стерло бы общественное мнение о том, что полезные посторонние спасают благодарных выживших после землетрясения, над продвижением которых так усердно работал государственный департамент ее матери».

Восстановление Клинтонов на Гаити закончилось плачевно. Гаитянский фонд Клинтона-Буша распространил последние свои средства в 2012 году и распустился без каких-либо попыток дальнейшего сбора средств. IHRC «тихо закрыла свои двери» в октябре 2011 года, хотя и не добилась значительного прогресса. Как объяснил Джейк Джонстон из Boston Review, хотя сотни тысяч остались перемещенными, IHRC умыла свои руки

Немногое осталось от грандиозных планов по строительству тысяч новых домов. Вместо этого оставшимся без крова будет предоставлена ​​небольшая единовременная субсидия на аренду жилья в размере около 500 долларов. Эти субсидии, финансируемые рядом различных агентств по оказанию помощи, должны были дать частным компаниям стимул инвестировать в строительство домов. Поскольку усилия по восстановлению целых кварталов не увенчались успехом, субсидии на аренду превратили гаитян в потребителей, а жилищная проблема была передана частному сектору.

Сами Клинтоны просто перестали говорить о Гаити. По прошествии первых двух лет их там «нигде не было видно», несмотря на то, что Хиллари пообещала, что ее приверженность Гаити надолго переживет ее пребывание на посту государственного секретаря. Во время президентской кампании Хиллари Клинтон Гаити уделялось мало внимания, хотя проект Гаити якобы был предметом большой гордости для обоих Клинтонов.

Среди наблюдателей широко распространено мнение, что восстановление Гаити, которое TIME назвало «вторжением США из сострадания», было катастрофически неправильно управляемым разочарованием. Джонатан Кац пишет, что «в наши дни трудно найти кого-либо, кто оглядывался бы на успешную реакцию США на землетрясение на Гаити 12 января 2010 года». Хотя в страну было направлено много денег, они в основном пошли на то, что было «немногим больше, чем небольшие пилотные проекты — новый комплект баскетбольных обручей и образцовая начальная школа здесь, действующая фабрика там».

В конечном итоге для Гаити мало что изменилось. «Гаитяне оказались в более худшем социально-экономическом положении, чем до землетрясения», — сообщает бельгийский фотожурналист, проведший 10 лет в Гаити:

Все говорят, что они живут в худших условиях, чем раньше … Если посмотреть на историю оказания гуманитарной помощи, никогда не было ситуации, когда такая маленькая страна была бы целью такого массового притока денег и помощи за такой короткий срок. промежуток времени … На бумаге, с такой суммой денег на территории размером с Гаити, мы должны были стать свидетелями чудес; должны были быть результаты. «Во всяком случае, они выглядят хуже», — говорит Foreign Policy of Haiti Farmers. «Я действительно не могу понять, как можно было собрать столько денег, поставить бывшего президента США во главе и добиться такого результата», — сказал один гаитянский чиновник. Действительно, пожертвованные и вложенные деньги были огромными. Но, кажется, никто не знает, куда это делось.

Гаитяне возлагают большую часть вины на Клинтонов. Как бывший гаитянский государственный чиновник, который работал над восстановлением сказал, «здесь много обиды о Клинтон здесь. Люди не видели результатов. . .. Говорят, что Клинтон использовал Гаити». Гаитяне «все чаще жалуются, что проекты, поддерживаемые Клинтоном, часто помогали элите страны и международным бизнес-инвесторам больше, чем бедным гаитянам». Есть «подозрение, что их мотивы больше направлены на получение прибыли на Гаити, чем на помощь ей». И что, хотя они «занимали популистскую позу, на практике они были привлечены к власти в Гаити».

Но, возможно, нам следует более снисходительно относиться к поведению Клинтонов во время восстановления Гаити. В конце концов, вместо того, чтобы причинить настоящий вред, Клинтоны просто не смогли принести много пользы. И, возможно, лучше иметь роскошный отель, чем не иметь, лучше иметь несколько рабочих мест, чем не иметь вовсе. Благодаря Биллу Клинтону появился блестящий новый индустриальный парк, хотя он и работает на небольшую часть своей мощности.

Однако было бы ошибкой сравнивать Клинтона с тем, что произошло бы, если бы Соединенные Штаты вообще ничего не сделали для Гаити. Вопрос в том, что произошло бы, если бы во главе поставили способного, малоизвестного администратора, а не странствующего нарцисса. Десятки миллионов долларов были пожертвованы на восстановление Гаити людьми со всего мира; это было невероятное проявление щедрости. Трата этих денег на недоработанные схемы развития (в основном возглавляемые друзьями ) и игнорирование собственных требований гаитян означают, что Клинтон, возможно, причинил значительный вред своей неудачей. В палаточных городках погибло множество людей, которые не умерли бы, если бы пожертвования всего мира были использованы эффективно.

Борис Рожин