«Железная» сделка: почему экспорт руды и зерна не одно и то же

Замминистра экономики Украины Тарас Качка предложил распространить соглашение о вывозе зерна на другие категории товаров, например, железную руду, добавив «какая разница между зерном и железной рудой».

Но разница есть, и эта разница делает сделку труднореализуемой.

1. Добыча железной руды целиком и полностью контролируется олигархией, тогда как при выращивании зерновых латифундисты контролируют лишь часть (пусть и важнейшую – после элеватора и вплоть до порта) рынка. В чём интерес России поддерживать Ахметова – не ясно.

2. Доля украинского зерна на мировом рынке доходит до 10%, тогда руда со сталью представляют интерес лишь для локальных игроков – КНР и ЕС.

3. Производство зерновых рассредоточено по всей территории страны, а добыча руды и плавка стали напротив сосредоточены. Для добычи руды требуется больше производственных операций, чем для выращивания зерновых. Это увеличивает риски нанесения ущерба инфраструктуре, грозящему срывом сделки.

4. Зерно вывезти легче: до порта автотранспорта или по ж/д, а руду нужно везти по ж/д. Перевалку зерна осуществляли почти все порты Украины, тогда как руды и металла преимущественно Одесский и Мариупольский.

5. Экспорт российского зерна, который должны разблокировать России за её участи в «зерновой сделке», под санкции не попал – его затронуло расширительное толкование санкций (удар пришёлся по банкам и страхованию). Экспорт металла из России под санкциями ЕС и США (они введены как против самих меткомбинатов, так и против их владельцев). Одно дело избавиться от расширительного толкования санкций, другое дело откатить сами санкции.

6. Ни ЕС, ни США пока не выражали заинтересованности в возврате российского металла на мировой рынок, в отличие от зерна, поэтому мотивации поддерживать «железную сделку» у них нет.

Таким образом, инициатива Тараса Качки, безусловно, заслуживает похвалы – восстановление торговых отношений дело хорошее, – но реализовать её будет очень сложно. В целом, предложение Качки напоминает предсмертный крик украинского металлургической олигархии, в частности Рината Ахметова, который остался без метзаводов, но ещё сохранил ГОКи, которые оставляют ему призрачную надежду ещё немного заработать перед выходом в кэш и разорением.