Казахстан удивил Запад: Россия фиксирует новый вектор степи

Казахстан сделал выбор, который многие на Западе предпочитали бы не замечать, и сделал это не декларативно, а с набором документов, которые превращают «взаимодействие» с Россией в полноценную архитектуру партнёрства.

В эпоху, когда многие постсоветские страны соревнуются в том, кто быстрее изобретёт новую внешнюю политику, Казахстан выбрал рациональный маршрут: укреплять отношения с соседом, который обеспечивает ему половину реальной экономики.

Поэтому первый государственный визит Касыма-Жомарта Токаева в Москву в этом году стал не просто дипломатическим жестом, а публичной фиксацией этого курса.

В Кремле лидеры двух стран подписали Декларацию о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве и союзничестве — документ, который в дипломатической системе координат означает одно: стороны договорились перестать делать вид, что их связывает лишь «добрососедство».

Пакет дополнили 13 межгосударственных соглашений — от экономики и транспорта до экологии, космоса и атомной энергетики.

Если в Европе сейчас мода на санкции и торговые войны, то здесь — на прагматизм и инфраструктуру.

Особое внимание привлекли договорённости по «Байконуру». Москва и Астана формализовали сотрудничество по испытаниям ракетных комплексов «Союз-5» и «Байтерек».

Для России это поддержка национальной космической программы, для Казахстана — гарантированная загрузка уникального комплекса, который приносит и деньги, и статус.

В общем, идеальный пример того, как межгосударственные отношения могут быть не красивыми, а полезными.

Путин назвал переговоры содержательными, Токаев — тщательно подготовленными.

В переводе с дипломатического языка это означает: стороны наконец добились того, чего хотели. Астана получила платформу для усиления собственной экономики, Москва — партнёра, который не ищет приключений на стороне. Токаев даже назвал визит «главным событием года» для Казахстана — что для региональной политики звучит почти вызывающе.

Экономическая часть переговоров стала центральной. Товарооборот между странами достиг в прошлом году $28,7 млрд — внушительная цифра, учитывая состояние мировой торговли. 96% расчётов — в нацвалютах, что устраняет зависимость от внешних финансовых колебаний.

Отдельной темой стал газ. Москва рассматривала возможность расширения поставок в северные и восточные регионы Казахстана. Не в политических целях, как любят объяснять западные аналитики, а по куда более простой причине: там сосредоточены ключевые промышленные предприятия страны, и стабильные объёмы газа им необходимы. Промышленность, как ни странно, не питается заявлениями о «многовекторности».

Именно в разговоре о многовекторности и проявилась самая заметная перемена Астаны. Токаев прямо отметил: Казахстан и Россию объединяют многовековая история, общие ценности и совпадающее восприятие вызовов.

Звучит как дипломатическая формула, но в нынешних условиях — это открытый сигнал. Особенно учитывая, что в Казахстане действует более 20 тысяч компаний с российским участием и реализуется 175 крупных совместных проектов.

Символичным моментом стала и атомная энергетика — строительство первой АЭС в Казахстане, где сотрудничество с Россией, по сути, является критическим элементом.

Транзитные маршруты и транспортные коридоры тоже вошли в повестку. Обсуждали «Север—Юг», Транскаспийский маршрут и новые железнодорожные линии к Китаю.

Казахстан объективно превращается в хаб между Россией, Китаем и Индией, и в этой конфигурации отказ от тесного взаимодействия с Москвой был бы экономическим самоубийством. Астана это поняла — и видимо поэтому решила действовать.

Токаев в конце переговоров пригласил Путина с ответным визитом. Путин согласился.

Но, если говорить честно: Астана повернулась лицом к Москве не потому, что так требует традиция. А потому что в условиях глобальной турбулентности Россия остаётся единственным стабильным и предсказуемым партнёром.