Китай нашел пробелы в доктрине сдерживания Байдена и стал активно их использовать

Лидер США хотел успокоить на саммите АСЕАН страны Юго-Восточной Азии, но его стратегия региональной обороны в отношении Китая отстает от времени. Участие президента США Джо Байдена в виртуальном саммите Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) на этой неделе было призвано продемонстрировать приверженность Америки региону после многих лет пренебрежения. Байден пообещал своим коллегам из Юго-Восточной Азии «явиться, протянуть руку помощи» и, что «практический результат Америки состоит в том, что АСЕАН для нее важна». Об этом свидетельствует обещание Америки предоставить более 20 миллионов доз вакцины ключевым государствам АСЕАН, включая Индонезию, Филиппины, Вьетнам, Малайзию и Таиланд, а также грант на восстановление и гуманитарную устойчивость в размере 200 миллионов долларов для пострадавшего от пандемии региона.

Но для того, чтобы приверженность Байдена этому региону была воспринята всерьез перед лицом экономического и военного подъема и расширения Китая, его правительству необходимо будет проводить более последовательную и убедительную политику безопасности, чтобы держать региональные государства во взаимодействии и вне сферы влияния Китая, что регионально уже включает Камбоджу, Лаос и, возможно, управляемую военными Мьянму.

Однако по мере роста напряженности в морских регионах сохраняющиеся пробелы в оборонной стратегии Америки в свете расширения присутствия Китая в Южно-Китайском море, а также растущей напряженности в Тайваньском проливе, стали очевидными для всех. Конфликт между США и Китаем по любому поводу неизбежно отразится на периферийных государствах Юго-Восточной Азии. До сих пор администрация Байдена просто продолжала региональную стратегию своего предшественника, которая в значительной степени полагается на необходимые, но в конечном итоге недостаточные свободы навигации (FONOP) для сдерживания морских амбиций Китая.

Китай, который может похвастаться крупнейшими вооруженными силами в Азии, успешно ведет стратегию «гибридной войны» против союзников и региональных соперников США, опираясь как на элементы внезапности, так и на предсказуемую эскалацию. Китай быстро улучшает свои асимметричные и обычные оборонные возможности, что имеет серьезные последствия для все еще неоднозначной стратегии «интегрированного сдерживания» Пентагона в Азии. Многомиллионная Народно-освободительная армия (НОАК) расширила свои воздушный и морской флоты, состоящие из истребителей пятого поколения, авианосцев и атомных подводных лодок, в то же время консолидировав свой общий командный контроль, коммуникационные связи и разведку (C4ISR).

Фактически, более точная оценка собственной оборонной промышленности Китая и общих военных расходов по паритету покупательной способности (ППС), а не по рыночному обменному курсу, ставит азиатскую державу на второе место после США, которые потратили 778 миллиардов долларов на военные цели в 2020-м году. Китай уже может похвастаться крупнейшим в мире морским флотом с гигантскими кораблями береговой охраны, превосходящими военные корабли меньших соседних государств. Китай также расширяет свое военное и коммерческое присутствие через ряд стратегических баз и портовых сооружений в Индо-Тихоокеанском регионе.

Навязав свою волю соседним странам на большей части своих обширных сухопутных границ, Пекин теперь сосредоточил свое внимание на доминировании над тем, что он называет своей «голубой национальной почвой», а именно на Южно-Китайском море, Тайваньском проливе и Восточно-Китайском море.

За последнее десятилетие Китай добился значительных успехов в возможностях по противодействию доступа/блокирования зоны (A2/AD) благодаря расширяющемуся списку противокорабельных баллистических ракет (ASBMS), таких как DF-21D и DF-26, которые позволяют Китаю использовать свою географическую близость для доминирования в прилегающих водах и, соответственно, лишают США и их авианосцы возможности своевременно вмешаться в конфликт случае возникновения непредвиденных обстоятельств в регионе.

Недавнее испытание Китаем гиперзвуковой ракеты, способной нести ядерные боезаряды, особенно поучительно в этом отношении, поскольку оно потенциально может позволить НОАК выполнять неядерные высокоточные ударные задачи, включая развертывание противокорабельных баллистических ракет нового поколения (ASBM) против американских военно-морских активов в западной части Тихого океана. (Китай отрицает недавние испытания гиперзвукового оружия, утверждая, что запуск, о котором идет речь, был многоразовым космическим аппаратом).

Фактически, предыдущее испытание гиперзвуковой планирующей ракеты DF-ZF в 2015-м году вызвало обеспокоенность по поводу растущей способности Китая успешно преодолевать американскую систему ПРО, а именно систему наземного перехватчика (GBI), которая была в первую очередь предназначена для отражения атак таких государств, как Северная Корея. Гиперзвуковое оружие движется со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука, или примерно 1220 километров в час на уровне моря. США, Китай и Россия обладают технологией, которая, как отмечают аналитики, потенциально может быть использована для нанесения упреждающего обезглавливающего удара по ядерному арсеналу соперника и, таким образом, ограничения возможности нанесения ответного удара.

«То, что мы увидели, было очень знаменательным событием — испытанием системы гиперзвукового оружия. И это очень тревожно», — сказал в интервью Bloomberg генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов США, во время недавнего интервью по поводу сообщения об испытании китайской гиперзвуковой ракеты. «Я не знаю, действительно ли это момент для Спутника, но я думаю, что он очень близок к этому. Это заняло все наше внимание», — добавил он, имея в виду успешный запуск Советским Союзом первого в мире спутника в первые годы холодной войны. Вскоре после этого пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки выразила растущую «озабоченность» администрации Байдена «усилиями Китая по модернизации военной техники».

С 1980-х годов Китай намеревался овладеть асимметричным потенциалом, включая разработку противоспутникового оружия, которое подорвало бы способность США эффективно помогать своим союзникам в случае открытого конфликта в регионе. Еще в 2007-м году Китай применил свое первое противоспутниковое оружие прямого попадания (ASAT), используя высокоточные лазеры для поражения спутника в космосе. В то время как непосредственный эффект испытания заключался в том, чтобы вызвать опасения по поводу «гонки космических вооружений», не говоря уже о последовавшем за этим массивном космическом мусоре на орбите Земли, более глубокое значение испытания было демонстрацией способности Китая парализовать системы военной связи США любой степени. Фактически это был технологический сценарий войны, будь то над Тайванем или в Южно-Китайском море.

Первоначально Пентагон отреагировал разработкой собственной доктрины AirSea Battle , которая позволила бы США эффективно развернуть свои интегрированные возможности «во всех операционных областях — в воздухе, на море, суше, космосе и киберпространстве — для противодействия растущим вызовам свободы действий США. По мере развития концепция также будет способствовать развитию будущих возможностей, необходимых для эффективных операций по проецированию мощности». Но в то время это оказалось слишком конфронтационным, поскольку это увеличивало риск полной эскалации до тотальной войны, что спровоцировало многолетние дебаты в Пентагоне о том, как лучше всего сдерживать военную угрозу Китая.

Между тем, Пентагону еще предстоит разработать последовательную стратегию в тандеме с союзниками в ответ на угрозы «серой зоны», исходящие от китайских военизированных формирований, которые с растущей безнаказанностью преследуют более мелкие государства-претенденты в Южно-Китайском море. Например, Филиппины и США еще не доработали ранее существовавшие оборонные соглашения, включая Договор о взаимной обороне 1951-го года, а также Соглашение о расширенном оборонном сотрудничестве (EDCA), чтобы совместно и надежно сдерживать дальнейшие угрозы китайской в области серой зоны. Несмотря на годы улучшения дипломатических отношений, Вьетнам, другое крупное государство-заявитель в Южно-Китайском море, еще не заключил ни одной крупной оборонной сделки с США.

Смертельные стычки между китайскими и индийскими войсками в Гималаях в прошлом году, самые кровавые за почти пять десятилетий, также подчеркнули растущее стремление Пекина к быстрым, решительным и кровавым стычкам так называемой «короткой острой войной». Если Китай готов рискнуть вооруженным конфликтом с такой ядерной державой, как Индия, тогда меньшие, не обладающие ядерным оружием союзники США от Тайваня до Филиппин окажутся в гораздо более уязвимом положении.

Концепция «короткой, острой войны» впервые попала в заголовки во время панельной дискуссии в Сан-Диего, штат Калифорния, в 2014-м году ведущими американскими военно-морскими стратегами. Капитан Джеймс Фанелл, в то время начальник разведки Тихоокеанского флота США (ПАКФЛЕТ), предупредил, что китайские вооруженные силы готовятся к «короткой и острой войне» против Японии за спорные острова Сэнкаку. «Мы стали свидетелями масштабного десантного и межвоенного предприятия в регионе — Mission Action 2013», — сказал Фанелл на конференции West 2014, особо выделив китайские учения Mission Action 2013, в ходе которых все подразделения НОАК готовились к вооруженному вторжению в Восточно-Китайское море. «Мы пришли к выводу, что НОАК получила новую задачу — провести короткую острую войну по уничтожению японских сил в Восточно-Китайском море после того, можно ожидать захвата Сэнкаку или даже южного Рюкю — как говорят некоторые из ученых», — добавил бывший главный стратег Пентагона.

В то время как Япония может полагаться на свои мощные военно-морские силы, а также на приверженность Америки оборонному альянсу, соперники Китая в Юго-Восточной Азии гораздо более уязвимы. Фактически, в последний раз Китай развернул стратегию «короткой острой войны» против Вьетнама во время стычки на Южном рифе Джонсона в 1988-м году, которая привела к гибели целых 64 вьетнамских солдат и ускорила оккупацию Китаем растущего числа участков суши в Спратли.

За прошедшие два десятилетия Китай перешел к более длительной стратегии, включая многолетнее освоение и милитаризацию спорных участков суши, а также выверенное развертывание полувоенных формирований в прилегающих водах. Но это может быстро измениться. В разгар военно-морского противостояния Скарборо-Шол между Манилой и Пекином в 2012-м году националистический рупор Китая Global Times пригрозил «маломасштабной войной» против Филиппин и «решительными действиями, чтобы донести до внешнего мира четкий сигнал о том, что он не хочет войны, но определенно не боится ее». Если администрация Байдена не разработает более последовательную стратегию «интегрированного сдерживания» в тандеме с региональными партнерами, способность Китая успешно вести гибридную войну в регионе может достичь точки невозврата.

РИЧАРД ДЖАВАД HEYDARIAN