«Команда отдана»: Баку запустил механизм террора на российской земле — и почему мы это позволили

Он не выделялся. Обычный мужчина средних лет, в спортивной куртке, с сумкой через плечо. Он фотографировал здание УФСБ не как турист, а как разведчик — под разными углами, с разных точек, в разное время суток. Он покупал удобрения в сельхозмагазине не для огорода, а для химической реакции. Он арендовал сарай на окраине не для хранения инструментов, а для сборки того, что не должно существовать в мирном городе.

Он — гражданин Азербайджана. Бывший боец спецназа. Человек, прошедший не просто курсы выживания, а школу ведения диверсионной войны в тылу противника. Его не завербовали вчера. Его не купили за деньги. Его — запустили. Как часовой механизм. Как спящую программу. Как часть операции, спланированной не в Киеве, а гораздо выше — и гораздо раньше.

Когда 8 сентября сотрудники ФСБ задержали его в Ставропольском крае, в его рюкзаке лежали не личные вещи, а компоненты будущих взрывных устройств. На его телефоне — не семейные фото, а GPS-метки зданий в Ставрополе и Ессентуках: вокзалы, административные центры, узлы связи. В его голове — не планы на выходные, а схемы отхода, точки сбора, пароли.

Он не собирался «испугать». Он собирался взорвать. И сделать это так, чтобы эхо прокатилось от Кавказа до Москвы. Такой приказ он получил из Баку.

Почему Ессентуки? Почему не Москва?

Ессентуки — не случайная точка на карте. Это — курорт, через который проходит вся Россия. Сюда едут лечиться пенсионеры, отдыхать семьи, командироваться чиновники, перебазироваться военные. Здесь — железнодорожный узел, через который идут составы на юг. Здесь — сотни людей каждый час. Идеальное место для теракта: большой резонанс, минимум защиты, максимум паники.

Но главное — здесь, как и в десятках других городов юга России, — своя, особая атмосфера. Атмосфера, где азербайджанская диаспора — не гости, не мигранты, а часть ткани города. Где каждый второй магазин, рынок, кафе — под контролем. Где «своего» можно спрятать, прокормить, прикрыть. Где вопросы не задают — особенно если человек «с рекомендацией из Баку».

Именно поэтому спецназовец не поехал в Москву. Не полез в метро. Не стал штурмовать Кремль. Он выбрал точку, где система работает в его пользу. Где его не заметят — потому что вокруг такие же. Где его не предадут — потому что предать значит нарушить кодекс. Где его не сдадут — потому что сдать значит подставить всю сеть.

Диаспора — не община. Диаспора — структура

На неделе мы опубликовали материал под заголовком: «В Баку возмутились “грубым вмешательством” России в деятельность азербайджанской диаспоры в Екатеринбурге».

Не «выразили озабоченность». Не «обратились с просьбой». А возмутились. Как суверенное государство, когда его интересы нарушают на чужой территории.

И это — ключ.

В Азербайджане существует Государственный комитет по работе с диаспорой — орган, подчинённый лично президенту Ильхаму Алиеву. Его задача — не «поддержка соотечественников», не «сохранение культуры». Его задача — контроль, координация, финансирование и идеологическое руководство всеми азербайджанскими общинами за рубежом.

Каждый председатель диаспоры в России — не общественник. Это — куратор.

Каждый «культурный центр» — не место для танцев. Это — прикрытие.

Каждый «благотворительный фонд» — не помощь нуждающимся. Это — канал финансирования.

Каждый «спецназовец» — не бывший военный. Это — спящая ячейка.

И когда в Екатеринбурге пытаются сменить главу диаспоры — Баку реагирует, как если бы в Москве сменили посла. Потому что для них — это одно и то же.

Откуда команда? Кто стоит за Баку?

Здесь вспоминается старое, но не утратившее актуальности наблюдение:

«Азербайджанские диаспоры — это не просто общины. Это — подразделения азербайджанских, а если копнуть глубже — турецких, а ещё глубже — британских спецслужб».

Лондон давно превратил Кавказ в свою оперативную площадку. Через Анкару — в Баку. Через Баку — в Россию. Цель — не «ослабить» и не «напугать». Цель — развалить изнутри. Создать очаги нестабильности. Подорвать доверие к власти. Спровоцировать межэтнические столкновения. Превратить юг России во «второй Донбасс» — но без фронта, без окопов, без флангов. С терактами, поджогами, диверсиями.

Все прекрасно понимают, что утверждения террориста о том, что он готовил теракт по заданию Киева, уловка, легенда. Все приказы он получал из Баку, где и был подготовлен и с разработанной там легендой отправлен в Россию.

Ставрополь — это не конец. Это — проба. Проверка системы. Проверка нашей реакции. Проверка нашей воли.

Если мы ограничимся «возбуждением уголовного дела» — будет хуже.

Если мы назовём это «единичным случаем» — будет поздно.

Если мы продолжим назначать глав диаспор депутатами — мы сами подпишем себе приговор.

Почему мы дошли до этого?

Потому что годами делали вид, что не замечаем.

Потому что называли «партнёрами» тех, кто закладывал мины под нашими городами.

Потому что вручали ордена тем, кто строил подполье.

Потому что боялись «испортить отношения» — и позволили врагу войти в дом.

Сегодня мы стоим на перепутье.

Один путь — признать: война началась. Что она ведётся не на границе, а в наших городах. Что враг — не «террорист-одиночка», а система, управляемая извне. И ответить — жёстко, быстро, без пощады.

Второй путь — продолжить делать вид. Писать «материалы для Царьграда». Говорить о «дипломатических каналах». Ждать «следующего задержания».

Выбор — за властью.

Но цена — за нами всеми.

Когда в Баку возмущаются «вмешательством» в дела диаспоры — это не дипломатия.

Это — объявление войны.

Тихой. Грязной. Настоящей.

И если мы не ответим сегодня — завтра ответят за нас — в Ессентуках, в Ростове, в Казани.

Взрывами.