Контрольным в «голову»: Украина будет обречена

В третьей части нашего цикла статей разбираем, что делать с украинскими авиабазами и где искать С-300 и «Буки», много месяцев не позволявшие нашим ВКС полноценно участвовать в разгроме врага.

С 10 октября Россия наносит массированные удары ракетами и дронами-камикадзе по критически важным объектам украинской инфраструктуры. Царьград уже рассматривал стратегию воздушного наступления на врага и выделил два её основных этапа. Первый – это ликвидация единой энергосистемы Украины, второй – физическое уничтожение мостов через Днепр и на западной границе страны. Выполнение этих задач приведёт к транспортному коллапсу, радикальному сокращению возможностей украинского государства по накачиванию фронта свежим пушечным мясом и западными вооружениями.

Однако, чтобы гарантированно добиться перелома на фронте, нашим военным необходимо добить украинскую систему ПВО, а заодно прикончить остатки «повитрянных» сил (ВВС Украины). После этого наша оперативно-тактическая авиация сможет начать обработку украинских позиций и тылов с недосягаемых для ПЗРК высот. Ракетно-бомбовые удары подавят украинскую артиллерию, а это, в свою очередь, радикально снизит боеспособность пехоты.

Украинская ПВО: почему она ещё жива?

Последние полгода специальная военная операция (СВО) ведётся как война пушек, в стиле Первой мировой. Применение авиации ограничивается нанесением ударов с кабрирования – нормальным способом действий для штурмовиков и приемлемым для вертолётов, но явно ущербным для фронтовых бомбардировщиков.

На этом фоне даже подзабылось, что в первые недели кампании наша авиация действовала совершенно иным образом: Су-34 наносили удары не только по окрестностям Киева, но и по целям на Западной Украине. Бомбардировки подкреплялись комплексными действиями по подавлению вражеской ПВО: в воздухе постоянно висели самолёты дальнего радиолокационного обзора А-50У, постановщики помех Ил-22ПП и истребители Су-35С, вооружённые противорадарными ракетами Х-31П. К ликвидации зенитных комплексов привлекались оперативно-тактическое комплексы «Искандер» и дальнобойные РСЗО «Смерч».

Успехи в этой борьбе были, и немалые. Однако позже эта работа была свёрнута, роль Воздушно-космических сил (ВКС) сократилась, местами авиация вообще исчезла.

Почему так произошло, пока сказать трудно. С одной стороны, вероятно, сказались потери, которые несли наши ВКС. С другой – по-видимому, сыграл свою роль политический фактор. Президент России Владимир Путин сообщал, что в ходе весенних переговоров в Стамбуле были достигнуты некие соглашения, которые могли привести к прекращению огня, однако Киев отказался от их утверждения и выполнения.

Логично предположить, что на фоне ожидающегося мира высшее военное командование – каковое, разумеется, знало о сути переговоров – решило не расходовать самолёты и экипажи в борьбе с врагом, который в скором времени мог прекратить сопротивление. Пауза затянулась на месяцы, и только после серии наступательных операций ВСУ, зверских расправ с мирным населением, терактов и убийств в нашем тылу (самыми громкими из которых стали убийство Дарьи Дугиной и взрыв Керченского моста) – было принято решение воевать не только с ВСУ, но и с украинским государством как таковым.

Охота на охотников

Царьград уже рассматривал вопрос борьбы с украинской ПВО. В общих чертах проблема сводилась к тому, что украинское командование отказалось от обороны тылов, в том числе и критически важных объектов. Вместо этого все серьёзные зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) были брошены на охоту за нашими самолётами. Комплексы тщательно маскировались и часто меняли позиции, а собственные радары включались, только чтобы захватить и обстрелять близко пролетающий самолёт.

Основную работу по мониторингу ситуации и предварительному целеуказанию взяли на себя натовские самолёты дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), непрерывно курсирующие вдоль украинской границы в польском и румынском воздушном пространстве.

Эта стратегия имела и обратную сторону. Выведенные в засады С-300 и «Буки» оставили без защиты ключевые пункты украинского тыла. Именно поэтому наши ракетчики все эти месяцы могли спокойно «калибровать» любые объекты на территории Незалежной: хозяйство никто не охранял. Однако до начала по-настоящему массированных ударов обстрелы крылатыми ракетами не представляли большой проблемы: заводом больше, заводом меньше – для страны, бюджет которой более чем на 50% состоит из иностранных траншей, а ВПК находится на территории стран – членов НАТО, не такая уж большая потеря.

Все изменилось после того как наши военные начали массово применять дешёвые дроны-камикадзе, известные как «Герань-2». Массированные удары беспилотниками, наконец, сделали Киеву по-настоящему больно и поставили его в неприятную «вилку решений»: вытаскивать системы ПВО с фронта и прикрывать ими оставшиеся электростанции, или же продолжать охоту за нашими самолётами. В этих условиях украинские зенитные комплексы вынуждены были выйти из тени; в результате с фронта пошли видео их уничтожения «Ланцетами» – другим типом дронов-камикадзе.

Добейте выживших

К началу СВО Украина имела примерно 250 пусковых установок С-300 и не менее 70 «Буков» в варианте М1. За прошедшие месяцы нашим войскам удалось уничтожить не менее 200 установок С-300 и от 30 до 40 «Буков». Фактически украинская ПВО доведена до такого состояния, что не может обеспечить защиту всей территории, поэтому командование концентрирует её на наиболее важных для себя направлениях.

Видео многочисленных зенитных залпов украинцев по нашим беспилотникам и крылатым ракетам свидетельствует о том, что их военное руководство спешно организует объектовое ПВО на основе комплексов С-300.

В основном «трёхсотки» располагаются вокруг Харькова, Киева, Днепра, Львова, Николаева и Одессы. К слову, значительная часть попаданий по многоэтажным жилым домам приходится на их счёт. Связано это с тем, что комплексы используются для стрельбы по «Калибрам» и крылатым ракетам воздушного пуска Х-101, которые имеют очень небольшую отражающую поверхность и легко теряются на фоне многоэтажек. Кроме того, украинские С-300 стреляют старыми ракетами, которые далеко не всегда корректно срабатывают после пуска.

«Буки» в большей степени остаются в оперативно-тактическом тылу ВСУ, не позволяя нашей авиации бомбить их. Основными районами их развёртывания являются восток Харьковской области, Запорожье и район, включающий север Херсонской и юго-запад Днепропетровской областей. Также было отмечено присутствие комплексов в Киевской области, к северу от столицы.

Стоит отметить, что вынужденная активность украинских ПВО уже вышла им боком. На днях наше Министерство обороны публиковало кадры уничтожения двух пусковых установок С-300 беспилотником-камикадзе «Ланцет»; также в отрытый доступ попадало видео с уничтожением «Бука».

Что нужно делать для полного уничтожения украинской ПВО, предельно понятно: бить по самым чувствительным объектам, вынуждать врага вскрывать свои позиции и тут же уничтожать его ЗРК. Самое главное – не давать врагу спуска. Не позволять Киеву и его западным партнёрам завезти и развернуть западные ЗРК и пушечные зенитки. Если мы в очередной раз промедлим и позволим врагу найти противоядие от наших «Гераней» и «Калибров» (а неотразимого оружия, как известно, не существует), то взять инициативу обратно в свои руки будет крайне сложно.

Удары по аэродромам

Формально перед началом СВО Украина располагала несколькими сотнями боевых самолётов, однако в боеготовом состоянии из них находилось порядка 98 машин. В дальнейшем украинские спецы снимали с консервации и ремонтировали те «литаки», которые до начала конфликта находились в небоеготовом состоянии. Однако, в отличие от ПВО, самолёты не могут безвылазно сидеть в засадах. Украинское командование активно использовало свои ВВС в отражении налётов наших ВКС (в боях с нашими асами погибли наиболее опытные лётчики-истребители врага), для ударов по нашим колоннам и бомбардировки острова Змеиный.

С каждой такой операцией число «хероев» росло, а количество готовых к заземлению летунов – уменьшалось. По последним оценкам, сейчас у Украины осталось порядка 20 боевых самолётов, которые ещё могут подняться в воздух. Судя по последним потерям, в парке остаются Су-27, Миг-29. Потеря редкого разведывательного Су-24МР является скорее утратой уникального для повитрянных сил юнита, чем свидетельством того, что такие машины ещё остаются на службе у Киева. Также не исключено, что украинцы сохранили несколько штурмовиков Су-25. Но после весенне-летних потерь их не может быть много.

Анализ сообщений из открытых источников показывает, что украинские ВВС используют аэродромы в Миргороде и Василькове, которые были постоянными местами базирования истребительных бригад до начала СВО. После начала конфликта были расконсервированы базы в Кропивницком и Долгинцево. Также в качестве мест временного базирования используются советские авиабазы в Одессе и Николаеве. При этом последнюю украинские ВВС расконсервировали и даже модернизировали буквально под носом у нашей армии.

Соответственно, чтобы лишить украинскую авиацию мест базирования, нужно систематически бить по шести вышеперечисленным объектам.

По всей строгости военной науки

За разъяснениями о том, как правильно уничтожать авиабазы врага, Царьград обратился к заслуженному лётчику России, генерал-майору в отставке Владимиру Александровичу Попову.

Если мы наносим удары по авиационной базе, первое, что надо сделать, – это вывести из строя взлётно-посадочную полосу (ВПП), – рассказал эксперт. – Для этого применяются бетонобойные боеприпасы. Удар наносится под небольшим углом к полосе, примерно 7–10 градусов, при этом самолёт заходит вдоль оси ВПП. Поражение наносится в конце, в центре полосы и в начале. Для чего это делается? Для того, чтобы разрезать ВПП на мелкие участки, которые непригодны для использования самолётов.

После того как полоса уничтожена, необходимо нанести удар по магистральной рулёжной дорожке, которая тоже может использоваться как эрзац ВПП, отметил Попов. «И только потом мы переходим к уничтожению центральной заправочной стоянки самолётов. А затем уже может быть целесообразно нанести удар по радиотехническим средствам обслуживания полётов», – рассказал генерал-майор Царьграду.

На этом же этапе уничтожаются вышка управления полётами, арсенал, где хранятся боеприпасы. Но даже после этого борьба с базой не заканчивается: ведь на ней остаётся ещё слишком много полезного для противника имущества. Чтобы не дать ему им воспользоваться, приходится вести бомбардировки резервных ВПП, часть из которых могут быть грунтовыми. Нужно изучить имеющиеся поблизости дороги, уделяя особое внимание прямым участкам с асфальтовым или бетонным покрытием: они также могут использоваться в качестве ВПП.

Главное – не отпускать врага

Россия наконец начала вести войну против тылов украинской армии и против инфраструктуры, позволяющей функционировать вражескому режиму. Это – однозначно радостный момент, но не стоит впадать в эйфорию. Простой пример: вопреки несущимся из Киева воплям, за две недели бомбардировок из строя выведено не 30-40% мощностей украинской энергосистемы, как об этом кричат украинские власти, а не более 9%. Зеленский и Арестович намеренно преувеличивают ущерб от наших «калибровок» в надежде, что русские успокоятся и прекратят процесс деэлектрификации страны.

Удары по мостам и железнодорожной инфраструктуре вообще ещё даже не начинались; ликвидация аэродромной сети – также пока в далёкой перспективе.

Поэтому никаких оснований праздновать победу или ожидать, что вот теперь ситуация начнёт стремительно меняться в нашу пользу, у нас пока нет. Мы только в самом начале большой и сложной работы. И самой серьёзной ошибкой было бы сейчас успокоиться и дать врагу прийти в себя.

Украина должна быть разгромлена, русские люди – освобождены, русские земли – возвращены в состав Отечества.

Источник