«Кормовая база резко сокращается»: уход Старовойта запустил необратимые процессы в вертикали власти
Внезапная кончина бывшего министра транспорта России и экс-губернатора Курской области Романа Старовойта продолжает вызывать широкий резонанс и обрастает всё новыми деталями. У значительной части общественности остаются сомнения в том, что столь высокопоставленный чиновник мог добровольно уйти из жизни.
«Вероятно, ему поступило такое «предложение», от которого он не имел возможности отказаться. <…> Не исключено, что Старовойта могли склонить к этому шагу насильственным путём или даже непосредственно поспособствовать произошедшему», — прокомментировал ситуацию в эфире радио Sputnik военный обозреватель и блогер Кирилл Фёдоров.
Официальная версия, между тем, остаётся прежней — самоубийство.
Тем временем в Telegram-каналах появляется всё больше откровений, касающихся личной жизни экс-главы Минтранса: публикуются фото и видео с территории его роскошного особняка, обсуждается его молодая возлюбленная и т.д.
Информационный поток, разлетающийся во все стороны, напоминает пёстрые стеклышки в детском калейдоскопе — стоит немного повернуть, и разрозненные фрагменты складываются в более понятную картину. Возможно, перед нами ещё один штрих в мозаике, раскрывающей суть современной политической вертикали. Окажет ли смерть Старовойта влияние на её устройство — вопрос пока открытый.
Что-то пошло не так в нашем королевстве?
Политолог Сергей Марков бьёт тревогу: в кадровом составе российской власти накапливаются серьёзные перекосы и проблемы.
«Нельзя назвать нормальным явлением ситуацию, когда бывший губернатор Севастополя Дмитрий Овсянников оказался в Лондоне, где был задержан, — напомнил Марков. — Британский суд приговорил его к тюремному сроку — три года и четыре месяца за нарушение санкционного режима. А ведь Овсянников занимал пост главы Севастополя уже в составе РФ».
Он отметил, что и в Курской области картина не менее тревожная: один из экс-губернаторов региона, Алексей Смирнов, находится под стражей, а другой — Роман Старовойт — найден мёртвым.
По мнению эксперта, подобные случаи не могут рассматриваться как отдельные эпизоды:
«Это свидетельства системных провалов в подборе управленческих кадров» — уверен Марков
Согласен с ним и политолог Юрий Самонкин. Он полагает, что трагическая история с Романом Старовойтом должна стать серьёзным поводом для переосмысления принципов формирования политической элиты на федеральном уровне.
По его словам, столь резкий и трагичный финал «не просто ударил по имиджу центральной власти», но и высветил глубинные дисфункции внутри системы.
«В жизни каждого хватает и побед, и неудач. Кто-то увольняется, кто-то переквалифицируется, кто-то начинает с нуля. Если бы каждый, кто столкнулся с трудностями, закончил как Старовойт, половина страны попросту бы исчезла, — рассуждает Самонкин. — Поэтому произошедшее вызывает массу вопросов. Вроде бы — высокий статус, солидный доход, перспективы. Но с другой стороны — страх, паника, ощущение надвигающейся угрозы. Складывается ощущение, что он всерьёз боялся разоблачений, связанных с его прошлой деятельностью, и возможного внимания со стороны правоохранительных структур».
Эксперт подчёркивает: не все способны выдержать груз ответственности. Условия заключения в России жёсткие, и не каждый готов их перенести. Отсюда вывод: на ключевые посты должны назначаться люди, обладающие не только управленческими навыками, но и личной стойкостью — те, кто способен отвечать за свои поступки перед государством и обществом.
«Время героев» и формирование новой элиты
Один из главных вызовов для российской власти сегодня — поиск достойных и компетентных управленцев. Как подчёркивает политолог Сергей Марков, кадровый дефицит ощущается особенно остро, а сама процедура подбора руководителей на федеральный уровень остаётся крайне запутанной и непростой.
На кого же в такой ситуации делает ставку высшее руководство страны? Кто составляет его опору?
«У президента есть проверенные союзники, с которыми он взаимодействует на протяжении многих лет. Эти фигуры контролируют целые отрасли и фактически формируют стабильное окружение. Так образовалась своего рода клановая система, где процессы идут по накатанному сценарию», — поясняет Марков. — «Сейчас Сергей Кириенко, первый заместитель главы администрации президента, пытается выстроить механизм поиска новых управленцев через так называемую «Школу губернаторов». Эта инициатива далека от идеала, но альтернативы пока не видно».
Тем не менее, несмотря на все структурные и кадровые сложности, вертикаль власти постепенно освобождается от тех, кто связан с коррупционными схемами, убеждён политолог Юрий Самонкин. Один из механизмов такого обновления — президентская программа «Время героев», ориентированная на бойцов, прошедших через спецоперацию на Украине.
По словам эксперта, выпускники этой инициативы уже получили важные назначения на региональном уровне. Так, бывший командир подразделения «Спарта» Артём Жога стал полномочным представителем главы государства в Уральском федеральном округе, а ветеран СВО Евгений Первышов был назначен временно исполняющим обязанности губернатора Тамбовской области.
Самонкин находит параллели между нынешним курсом и послевоенной историей СССР:
«После Победы в ВОВ новая элита рождалась из рядов фронтовиков. «Время героев» опирается на этот опыт и показывает, как можно реформировать государственную машину через внедрение людей, закалённых в боевых условиях. Кроме участников СВО, в этой структуре уже появляются молодые специалисты, а также представители экспертного сообщества. Можно сказать, что процесс обновления элит уже запущен».
Сергей Марков, в свою очередь, также положительно оценивает саму идею «Времени героев», называя её важной и своевременной. Однако, по его мнению, её реальное влияние на властную вертикаль будет крайне ограниченным.
«Эта инициатива способна затронуть лишь 1–2% от всей структуры элиты. А значит, о масштабной трансформации речи не идёт. Это скорее точечное влияние», — считает политолог.
В метафорическом ключе он сравнил проект с «инъекцией патриотизма», которая, несмотря на свою ценность, всё же не способна заменить «полноценную тренировку в зале» — то есть, системную работу над устойчивым и профессиональным кадровым составом.
Кремль под ударом: как реагируют власти на смерть Старовойта
По оценке политолога Сергея Маркова, трагический уход Романа Старовойта стал болезненным ударом для той самой элиты, которая формирует опору государственной вертикали.
Что следует из этого события? Какие шаги предпримут те, кто принимает решения?
«Вероятно, давление на чиновников будет несколько смягчено. Когда люди доходят до суицида, это явный сигнал: уровень стресса в системе достиг критической отметки», — комментирует ситуацию Марков.
Юрий Самонкин придерживается схожей точки зрения. Он считает, что президент может в оперативном порядке инициировать пересмотр существующих внутренних норм и подходов:
«Не исключено, что будут изменены корпоративные правила, внедрены новые стандарты. Возможно, начнутся дополнительные проверки, в том числе направленные на оценку психологической устойчивости управленцев».
Реакция Кремля на трагедию тоже была заметной — и, по словам очевидцев, весьма эмоциональной.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что смерть Старовойта стала для всех серьёзным потрясением:
«Подобного рода информация всегда вызывает скорбь и печаль. Мы тоже были шокированы».
Он подчеркнул, что в данный момент продолжается следствие, и только его итоги смогут расставить все точки над «и».
«Конечно, по ходу этого процесса можно высказывать предположения, анализировать. Это, скорее, дело для журналистов и политологов. Но не для нас», — цитируют слова Пескова «Ведомости».
Глас народа: как общество реагирует на смерть Старовойта
История с внезапной гибелью экс-главы Минтранса и бывшего губернатора Курской области Романа Старовойта вызвала бурю обсуждений среди россиян, особенно в соцсетях. Пользователи активно делятся своими версиями, среди которых немало и резких суждений, критикующих действующую систему власти.
Некоторые из этих домыслов, гуляющих в телеграм-каналах, озвучил в своём блоге и политолог Сергей Марков.
Наряду с официальной версией — самоубийством — в общественном дискурсе фигурируют куда более резонансные предположения. Например, среди «альтернативных» версий звучат: устранение по приказу «сверху» (в духе риторики иноагентов и эмигрантов), а также «внутриэлитные разборки», по мотивам которых Старовойта якобы могли ликвидировать, опасаясь его возможных признаний в адрес высокопоставленных чиновников.
«Оборона на курщине была организована, мягко говоря, спустя рукава. Противник без особого сопротивления вошёл на территорию России, занял несколько населённых пунктов. Кто несёт за это ответственность? — рассуждает политолог Юрий Самонкин. — Если связать эти события со смертью Старовойта, то выглядит это так, словно был пресечён возможный «след наверх» — в сторону федеральных лиц, причастных к нецелевому использованию средств, которые должны были пойти на укрепление границы. Такая трактовка имеет право на существование, но важно сохранять разум и не скатываться в паранойю образца 90-х, где за каждой трагедией мерещилось заказное убийство».
По мнению Самонкина, прояснить ситуацию должна официальная позиция Следственного комитета, в частности — его глава Александр Бастрыкин:
«Надеюсь, в ближайшее время прозвучит заявление от Бастрыкина, в котором будет обозначено: будут ли установлены причинно-следственные связи и насколько глубоко пойдёт расследование. Конечно, никто не будет заниматься «раскулачиванием» Старовойта, но общественности необходимо хотя бы понимать контекст. Сейчас же наше информационное пространство — это смесь жёлтой прессы девяностых и хаоса, подогретого нейросетями».
Свою точку зрения высказал и политолог Илья Гращенков, назвав гибель Старовойта «контрапунктом» — своеобразной точкой напряжения в механизме госуправления.
«Кормовая база сегодня резко сокращается. Российская система вступает в новую фазу — этап выживания. Это можно расценивать и как трансформацию власти, и как кризис её устойчивости, — отметил Гращенков. — Но ясно одно: в «новую Россию» попадут не все. И, по сути, начинается игра на выбывание, сродни «Игре в кальмара», где каждый — и в верхах, и внизу — рискует оказаться за бортом».
Останутся ли сильнейшие или более гибкие — покажет лишь время.