Кто такие «типичные патриоты»?
На встрече со зрителями знаменитому актеру задали вопрос об одном из коллег, променявшем старинное искусство лицедейства на политику. Народный любимец, обычно добродушный, ответил неожиданно жестко: «Да ну его! Подлец и предатель, типичный патриот». Зал засмеялся и зааплодировал. Резкость актера была объяснима — мало ли чем мог его задеть не слишком одаренный, но тщеславный собрат. Но как понять реакцию зала? Неужели согласны, что подлость и предательство — типичные черты патриота?
Патриотизм, в буквальном переводе "любовь к родине", — чувство не только благородное, но и естественное. Не надо объяснять, почему мы любим родную страну: просто любим, как родителей, детей или друзей. Но почему же тогда огромное большинство наших соотечественников, любя Россию, с иронией, а то и с презрением относятся к слову «патриотизм»? Дело тут, видимо, не в патриотизме, а в патриотах. Точнее, в тех, кто так себя именует. Вот их — не любят.
Представьте себе, что на митинге выйдет к трибуне некий гражданин, рванет на груди рубаху и заорет во весь голос, что обожает родную мать. Что мы подумаем? Подумаем, что либо дурак, либо пьян, либо очень хочет, чтобы престарелая мамаша ему, а не братьям, отписала в завещании дом и огород, причем, последняя причина наиболее вероятна. А что прикажете думать о политиках, которые публично орут о любви к отечеству?
Горластый политический «патриотизм» — явление для России достаточно новое. Ни Дмитрий Донской, ни Козьма Минин, ни Александр Суворов патриотами себя не называли. О том, как относились к родине во время Великой Отечественной, прекрасно написал поэт-фронтовик Николай Старшинов: «Не говорили о России, но умирали за нее». Нынешние «патриоты» умирать за Россию не собираются, зато говорят о ней по поводу и без повода. И непременно вставляют популярное иностранное слово в название своих карликовых партий, союзов, коалиций и фронтов. Явно претендуют на наследство!
Откуда взялись и почему в последние годы так расплодились эти самозванные наследнички?
В подавляющем большинстве у них чиновничье происхождение. Они родом из партаппарата, причем, вполне определенной его части.
Когда обветшавшая диктатура стала разваливаться, горевали по этому поводу далеко не все чиновники. Среди них было немало людей образованных, одаренных и опытных. Они с радостью уходили из опостылевших партийных контор, становились кооператорами и фермерами, избирались директорами приватизированных заводов, создавали банки, биржи, строительные и торговые фирмы. Даже преподаватели политэкономии нашли себя: они все же отличали дебет от кредита и могли пригодиться в какой-либо из рыночных отраслей. А дальше заработала конкуренция: умные и работящие быстро сделали деловую карьеру, те, что послабее, удержались на низших ступеньках лестницы — но все они худо-бедно зарабатывают на хлеб себе и домочадцам.
Однако часть аппаратчиков — так называемые «идеологи» — остались не у дел. Конечно, это была не только их вина, но и беда: просто оказалось, что в обстановке свободы и конкуренции они ни на что полезное не годны. Все, что они умели — это вызывать на ковер, снимать стружку, сочинять идейно выдержанные тексты для праздничных плакатов и ревностно следить за чистотой единственно верного и единственно дозволенного учения. При коммунистах эти качества ценились и очень недурно оплачивались.
В свободной России идеологические дармоеды разом потеряли все, что имели: власть, деньги, влияние, персональные машины и закрытые распределители. Тогда-то растерянные чиновники и принялись лихорадочно искать, чем бы заменить единственно дозволенное. От новой идеологии требовалось одно: чтобы она была столь же прибыльной, как и марксистско-ленинская. Ничего, кроме патриотизма, в пределах видимости не оказалось. Его и попытались приватизировать бывшие секретари, инструктора, парторги и политруки. Митингуя и скандаля, воспевая и хныча, они требуют, чтобы любовь к отчизне была официально признана высоко оплачиваемой работой.
Любить отечество может каждый — и хороший человек, и так себе, и даже плохой. Но вот требовать за свою любовь деньги некрасиво и бесперспективно. В платной любви Россия не нуждается — великой стране не пристало пользоваться услугами проституток…